Космонавты могут без вреда для здоровья работать на околоземной орбите гораздо дольше, чем считалось раньше. Российские физики проанализировали уровень радиации на станциях «Мир» и МКС за многие годы. Выяснилось, что получаемая членом экипажа доза ниже разрешенного предела для представителей ряда земных профессий.
Институт медико-биологических проблем (ИМБП) РАН совместно с НИИ ядерной физики им. Д.В. Скобельцына МГУ подвели итоги масштабного исследования влияния радиации на организм космонавтов. Ученые проанализировали данные за 30 лет о среднесуточных поглощенных дозах излучения на орбитальной станции «Мир» и Международной космической станции (МКС) в период их эксплуатации.
Специалисты учитывали показатели штатных приборов дозиметрического контроля и расчетные величины радиационных нагрузок на различные ткани и органы космонавтов. Вывод, который сделали ученые: экипажи могут работать на орбите не до двух лет (как принято считать сейчас), а три или даже четыре года.
— Когда начались пилотируемые полеты, о радиации на орбите знали мало. Понимали, что она есть, пытались ее измерять простыми дозиметрами, — рассказал «Известиям» заведующий отделом «Радиационная безопасность при космических полетах» ИМБП Вячеслав Шуршаков. — В 2004 году был принят российский норматив для МКС. Членов экипажа станции в каком-то смысле приравняли к людям земных профессий, которые работают на АЭС, в рентгеновских кабинетах. Это большая гуманитарная победа. Доза, которую можно получить за весь срок профессиональной деятельности, у космонавта и работника АЭС — одна и та же.
Однако максимальная годовая доза для представителей данных профессий — разная. Для сотрудников АЭС это 20 мЗв (миллизиверт — одна тысячная зиверта, единицы измерения дозы излучения). Космонавту за такой срок разрешено набирать 500 мЗв. Как пояснили в ИМБП, в реальности за год на орбите член экипажа не получает столько радиации. Суммарная доза за этот период равна примерно 200 мЗв и в любом случае не превышает 300 мЗв. Также исследователи установили, что радиация внутри тела космонавта ниже, чем снаружи. Это надо учитывать при разработке трудовых норм для сотрудников орбитальных станций.
— Мы и зарубежные партнеры в эксперименте «Матрешка-Р» на МКС использовали манекен со вставленными в него датчиками. По полученным данным, внутри тела космонавта уровень радиации на 15% меньше, чем на поверхности, — отметил Вячеслав Шуршаков. — А значит, он может на 15% дольше летать, пока не наберет предельную дозу.
Как пояснил ученый, предельная пожизненная доза радиации — 1000 мЗв. Поэтому на околоземных орбитах человек может летать суммарно четыре года.
— Но таких долгожителей космоса пока нет. Самый длинный полет по совокупности — 878 суток, его совершил Геннадий Падалка. Если же говорить о лунных миссиях, других проектах, где радиационные условия гораздо жестче, чем на МКС, то здесь надо использовать все имеющиеся способы защиты от излучения, — отметил ученый.
Научный руководитель Института космической политики Иван Моисеев считает, что полученные исследователями данные вполне ожидаемы.
– Есть все основания доверять этим результатам. Никаких сигналов о том, что радиация в российском сегменте МКС превышает допустимые нормы, нет. А эти нормы очень жесткие и установлены для всех, — рассказал Иван Моисеев.
Что касается полетов в дальний космос, то здесь, по словам эксперта, мы сталкиваемся с неизученной областью. До сих пор не было значимых экспериментов по комплексному воздействию на организм галактического излучения и солнечного протонного.
Результаты исследования российских ученых опубликованы в журнале «Авиакосмическая и экологическая медицина».