За все время развития советского, а затем и российского атомного проекта в стране накопилось громадное количество радиоактивных отходов (РАО) – более 500 миллионов тонн. Десятилетиями эту проблему практически не решали. В 2008-2009 годах специалисты-атомщики взялись за поиск ответа на «больной вопрос» утилизации РАО и разработали закон об обращении с подобными отходами. Заместитель генерального директора госкорпорации «Росатом» Евгений Вячеславович Евстратов рассказал в интервью РИА Новости, какие у нас проблемы с РАО, что из себя представляет законопроект и как он поможет нам освободиться от опасных отходов. Беседовал Андрей Резниченко.
- Евгений Вячеславович, в январе Госдума приняла законопроект по обращению с радиоактивными отходами в первом чтении. Зачем понадобился такой закон и что в нем особенного?
- Это первый законопроект в нашей стране, посвященный обращению с радиоактивными отходами (РАО). Конвенция по обращению с РАО у нас есть, а вот федерального закона, который бы не фрагментарно, а целостно решал весь комплекс вопрос по обращению с РАО, никогда не было на протяжении всего периода развития отрасли. Законопроект был разработан по поручению правительства страны, то есть была поставлена задача Росатому предложить решение по такой чувствительной для населения и общественности теме, как обращение с радиоактивными отходами. Кстати, мы не намерены останавливаться только на этом законе. Впереди у нас закон по обращению с облученным (отработанным) ядерным топливом (ОЯТ), по выводу ядерных объектов из эксплуатации. С принятием этих законов будут переведены на четкие, прозрачные законодательные рельсы все вопросы в области ЯРБ и РАО. Кстати, закон по ОЯТ мы планируем уже в этом году внести в правительство, закон по выводу находится в разработке.
Замечу, что закон по РАО отличается тем, что в нем появляется законодательно закрепленный тезис, которого не было ни в каких нормативных актах РФ – обязательность захоронения радиоактивных отходов. В разных бытовых или научно-технических беседах слово «захоронение» употребляется, но законодательно его до сих пор нигде не закрепили. В законе присутствует еще один важнейший момент – обязательность обеспечения финансовыми ресурсами полного цикла обращения с РАО. Производители радиоактивных отходов обязаны заплатить за полный цикл обращения с ними.
- То есть принятие закона обязывает Росатом оплачивать весь цикл обращения с РАО?
- Совершенно верно. С принятием закона предприятия Росатома – наработчики РАО будут обязаны оплачивать весь цикл обращения с вновь образующимися РАО вплоть до его окончательного захоронения. Это принципиальная позиция в законе. До принятия закона Росатом ведомственными рычагами решал вопросы по утилизации РАО на предприятиях отрасли, теперь эту норму мы хотим закрепить законодательно. То есть, вновь образующиеся РАО должны быть переработаны, кондиционированы и отправлены на захоронение. В отношении накопленного со времен «холодной войны» РАО (а это примерно 85-90% всего объема РАО) мы будем в каждом конкретном случае определять – можно ли их извлечь. Если можно, то извлекаем, кондиционируем и отправляем на захоронение. Если извлечь по тем или иным причинам нельзя (это связано с большими рисками для персонала и окружающей среды), то оставляем на месте и создаем дополнительные барьеры безопасности. И здесь предусмотрено несколько источников финансирования – как средства предприятий и федеральный бюджет, так и средства зарубежных источников, например, в рамках международной программы «Глобальное партнерство».
В законе вводится две новые категории РАО. Первая - очень низкоактивные РАО (ОНАО). Где пройдет граница таких низкоактивных отходов, зависит от того, какими будут федеральные нормы и правила. Их принимают органы регулирования безопасности, которых в России несколько. Мы надеемся, что в качестве ориентира будут выбраны подходы, рекомендованные МАГАТЭ. А МАГАТЭ выделяет ОНАО в отдельную категорию, которая не требует специальных мер по обращению. Вторая категория – это отходы уранодобывающего производства. В нее попадает тот материал, который в больших объемах вынимается из земли, а потом (а это сотни тысяч кубометров пустой породы) в огромном количестве попадает в категорию РАО. Хотя эти отвалы просто извлекли из земли и ничего с ним не делали. То есть, проще говоря, это первичные урановые «хвосты». Их «запасы» в России достигают около 70 млн. тонн.
- И все же нельзя привести более наглядный пример, что такое ОНАО?
- Диапазон удельных активностей существующей категории низкоактивных отходов сегодня очень широк – от единиц и десятков беккерелей на грамм до тысячи беккерелей. Для наиболее «известного» радионуклида – цезия-137 – это 10 Бк и 1000 Бк/г. Вблизи нижней границы радиоактивность с трудом инструментально определяется и не представляет никакой опасности, а вблизи верхней – легко регистрируется и требует определенных мер безопасности. Для естественного распада в 1000 Бк/г до уровня вывода из-под регулирующего контроля нужно более 200 лет. А материалы с активностью в 100 Бк/г нужно выдерживать около 60 лет. Этот срок могут обеспечить достаточно простые барьеры безопасности. Таким образом, речь идет об элементарном рационализме. Очень низкоактивные отходы бессмысленно кондиционировать, поскольку в течение относительно небольшого срока они могут быть освобождены от регулирующего контроля по радиационному признаку. По объемам таких отходов много. Насколько опасны такие концентрации? Несколько сравнений. По нормативам Роспотребнадзора у нас в литре молока должно быть не больше 100 Бк по цезию. Концентрация ЖРО по тому же цезию начинаются со 110 Бк. Но в Норвегии норма содержания цезия в молоке – 300 Бк на литр; это не в одной Норвегии, так во многих странах Европы. И получается, что ОНАО правильнее выделить в отдельную категорию. Это все равно будут РАО, но их не надо цементировать, размещать в специальном контейнере. Для их безопасного захоронения достаточно поверхностное сооружение с системой гидроизоляции. Останется только засыпать их туда, сделать сверху глиняный отвал, поставить забор, флажок и забыть навсегда. Забыть, конечно, условно, поскольку вся информации о захоронении зафиксирована в кадастре пунктов захоронения. Спустя положенный срок мы приравниваем их к промышленным отходам.
А вот с действительно опасными отходами нужно серьезно работать. Наша цель в отношении более чем 500 миллионов тонн накопленного в России РАО – его окончательная изоляция без последующего извлечения. Мы хотим поступить так со всем объемом отходов, которые на сегодня хранятся на более чем 1,5 тысячи объектах и площадках в стране. Для решения этой глобальной задачи финансовое обеспечение является важнейшим элементом конструкции, выстроенной в законе. Он прописывает обязательность платежей производителей РАО за отходы. Предполагается, что правительство РФ само выберет орган, который будет утверждать тарифы на обращение с РАО. Тарифы станут едиными для всех, так что производитель РАО будет жить в конструкции по выбору – либо заплатил и забыл, либо за свои средства нанимай специализированные организации и приводи РАО в соответствии с требованиями национального оператора. В любом случае в конечном итоге РАО необходимо сдать национальному оператору по обращению с РАО на окончательную изоляцию. Кстати, национального оператора по обращению с РАО также определит правительство РФ.
- То есть получается, что Росатом не будет влиять на тарифообразование в этой сфере?
- Нам предлагали в свое время включить тарифы в зону своей ответственности. Мы от этого отказались. Это наша принципиальная позиция: пусть такие тарифы определяет независимый орган, к примеру, Федеральная служба по тарифам (ФСТ). Это позволит нам избежать как конфликта интересов, так и обвинений, допустим, в необоснованном завышении тарифов. В случае с ФСТ же никто не сможет обвинить эту службу в ангажированности с атомной отраслью.
- Есть ли сегодня ясность, кто будет национальным оператором? Это может быть одна из специализированных структур «Росатома» - компания «РосРАО»?
- Однозначного решения пока нет. Безусловно, на предприятиях РосРАО сосредоточены большинство профессионалов в этой чувствительной сфере. Но напомню, что вопрос определения национального оператора – это прерогатива правительства РФ.
Помимо национального оператора, правительству предстоит также разделить предприятия-производители РАО на две категории - регулярных или нерегулярных. У нас уже существует определенный перечень организаций, эксплуатирующих в стране ядерные и радиационно-опасные объекты. В этом документе около 100 организаций, из которых около 60 – это компании в структуре «Росатома». Еще 40 относятся к девяти другим органам управления, в том числе к Минпрому, Минздраву, ФМБА, Минобороны, Роснауке, РАН. Эти организации мы также считаем регулярными производителями РАО. По закону же, регулярные производители РАО отчисляют определенную плату в специализированные накопительные (резервные) фонды Госкорпорации «Росатом». Порядок начисления и использования этих средств также будет определен правительством РФ.
- Зачем нужна такая схема?
- Все просто. Далеко не все деньги будут нужны национальному оператору на текущее обращение с поступившим к нему РАО. Ведь есть расходы и будущих периодов, и мы считаем, что оставлять эти средства у национального оператора неправильно. Они должны находиться у органа управления, который и будет ставить задачи по созданию объектов окончательной изоляции, в целом контролировать деятельность национального оператора. И выдавать ему средства на строительство пунктов окончательной изоляции, контролировать их использование.
Сегодня есть две конструкции: по вновь произведенным РАО, когда появятся утвержденные уполномоченным органом тарифы, платежи будут включать в себя средства на весь цикл обращения с ними. По накопленным отходам (а львиная их доля была создана в ходе реализации оборонных программ еще во времена СССР) на сегодня часть средств предусмотрена в ФЦП «Обеспечение ядерно-радиационной безопасности», но естественно, все мероприятия, которые необходимо сделать с накопленными РАО, эта программа не покроет.
- Сколько объектов захоронения РАО предполагается создать в России?
- Пока мы ведем речь об организации 7 объектов окончательной изоляции. Регионы их предполагаемого размещения назвать пока не могу, потому что еще идет работа. Однако одним из важнейших документов, которые должны появиться после принятия закона по РАО, станет первичная генеральная схема размещения таких объектов изоляции. Ее также будет утверждать правительство РФ, но в согласовании схемы мы планируем задействованы и общественность, и региональные власти. Безусловно, к этому вопросу будет привлечено внимание общественности. Забегая вперед, скажу – мы готовы к любому конструктивному взаимодействию с общественными организациями вплоть до организации контроля со стороны Общественной палаты при Президенте РФ.
- Вообще сколько подзаконных нормативных актов потребует принятие этого закона?
- Первым нормативным актом после принятия закона должно быть постановление правительства РФ по определению национального оператора по обращению с РАО. Это совсем несложный документ, но на его согласование уйдет какое-то время.
В целом, помимо утверждения национального оператора, в 2010 году мы планируем активизировать работу по специальным резервным фондам. Потому что как только появится национальный оператор по обращению с РАО, мы должны будем обозначить то место, где будут аккумулироваться средства для затрат будущих периодов. Сегодня на предприятиях РосРАО мы оценили методологию первичной регистрации хранящихся на объектах бывших «Радонов» радиоактивных отходов и классификации хранилищ. Таким образом, мы фактически успешно провели инвентаризацию РАО. Следующим шагом (вне зависимости от сроков выхода федерального закона), мы собираемся внутри «Росатома» провести подобную инвентаризацию по концерну «Росэнергоатом» и крупным комбинатам – МАЯКу, СХК и ГХК. Мы намерены целиком проинвентаризировать технологии переработки и хранения РАО на предприятиях отрасли. А главное - при необходимости, если это не вписывается в единую государственную систему захоронения РАО, мы готовы будем приостановить часть строящихся объектов. Ко всему нужно подходить рационально, и нам нужно будет определить оптимальное число таких пунктов хранения.
- В какой срок Росатом предполагает решить проблему РАО?
- У нас есть рубеж 2025 года, к этому сроку мы планируем 80% накопленного РАО привести к критерию приемлемости для окончательного захоронения. Но до этого, к 2015 году мы намерены превысить объемы захоронения накопленного РАО над объемами образования отходов от текущей деятельности, то есть прекратить саму конструкцию накопления отходов. И, я думаю, общественность нас в этом поддержит.