О том, как строится в России система обращения с радио-активными отходами, мы поговорили с исполняющим обязанности генерального директора «РосРАО» Тимуром Коптевым.
- В прошлом вы служили в военно-морском флоте. Почему решили в 2011 году перейти в «Росатом»?
- Военную карьеру сменило гражданское направление, в частности выполнение гособоронзаказа в одном из институтов военно-промышленного комплекса. В принципе, ту же задачу я пришел выполнять и в «РосРАО». Конечно, мне интересно в «Росатоме» - в моей деятельности много нового, того, с чем раньше не приходилось сталкиваться. Компания государственного уровня, успешная и перспективная. Здесь руководство требует выполнения не только производственных задач, но и социальных обязательств перед работниками. И это повышает эффективность самой корпорации.
- Что входит в основные направления деятельности «РосРАО» сегодня?
- «РосРАО» - это центр федерального значения. География довольно обширная: у нас действует 21 производственная площадка в регионах. Мы решаем государственные задачи по ликвидации ядерного наследия, в частности в рамках подпрограммы «Промышленная утилизация АПЛ, НК с ЯЭУ и судов АТО и реабилитация береговых технических баз». И, разумеется, само обращение с радиоактивными отходами. Сейчас перед нами поставлена цель отойти от государственных субсидий. Нужно искать новые направления в сфере оказания услуг эксплуатирующим организациям по обращению с РАО.
- Вообще насколько это рентабельный бизнес? «Росатому» выгодно в своей структуре иметь «РосРАО»?
- Это не бизнес, это обязательство - задача государственной важности. Любая станция, любой объект использования атомной энергии имеет отходы. Они подразумевают транспортировку, хранение, кондиционирование и помещение в окончательный пункт захоронения. Задача «РосРАО» - повышать эффективность обращения при минимизации затрат.
- В декабре минувшего года был утвержден национальный оператор по обращению с отходами. Как разделены ваши компетенции?
- Задача национального оператора - принятие на окончательное захоронение РАО, уже прошедших соответствующие технологические цепочки обращения.
- Не так давно Сергей Кириенко говорил о создании дивизиона по обращению с РАО и ОЯТ. Какое место в нем будет занимать ваша организация?
- Дивизион по государственной политике в области РАО, ОЯТ и ВЭ ЯРОО сформирован. Руководит им Олег Крюков. Мы выступаем в этой структуре как центр обращения с РАО.
- Работа с отходами - специфический вид деятельности. Где находите специалистов?
- Кадровая работа ведется не без участия госкорпорации. Те новшества, которые дает нам корпорация, - всевозможные тренинги, школы, Корпоративная академия, позволяют развивать базу трудовых ресурсов на предприятиях «РосРАО». Мы взаимодействуем с вузами: МИФИ, Технологическим институтом в Петербурге, рядом учебных заведений Сибири, Дальневосточным государственным университетом - в основном с химфаком. Регулярно проводим дни открытых дверей, как потенциальный работодатель показываем студентам, чем занимаемся. Мы очень заинтересованы в молодежи. Но найти в этой возрастной группе квалифицированных аппаратчиков, дозиметристов, сварщиков определенных категорий довольно трудно. Пока у нас есть опытные сотрудники, важно, чтобы работал институт наставничества, чтобы старшие коллеги передавали знания преемникам. Для современного поколения важен карьерный рост - его «РосРАО» может предложить. Примеров молодых кандидатов наук, которые всего за год выбились в руководители проектов, предостаточно.
- Какое место занимает научное направление в деятельности предприятия?
- Сегодня в «РосРАО» 17 кандидатов и два доктора технических наук. Не так давно у нас появился руководитель по научной работе - доктор технических наук Андрей Соболев, есть ученый секретарь. Акцент на науке не фундаментальной, а прикладной, то есть на сборе наиболее серьезных, уже опробованных технологий для эффективной реализации. Другое направление - разработка ноу-хау. Сейчас задача номер один - создание материалов для новых контейнеров РАО. Стоимость тех емкостей, которые используются сейчас в атомной отрасли, довольно высока. При этом с 1970-1980-х это оборудование принципиально не изменилось. Надеюсь, уже в нынешнем году у нас появится новое технологическое решение. Сейчас проходят испытания материала для современного контейнера.
- Тема отходов отрицательно воспринимается многими людьми. Как вы работаете с общественностью?
- В большинстве регионов у нас особых п роблем не возникает. Мы ведем активную разъяснительную работу, постоянно проводятся экскурсии на площадки, где можно лично убедиться, насколько серьезен подход к вопросам радиационной безопасности. Госкорпорацию очень уважают, она имеет положительный имидж. Представители общественных организаций и СМИ понимают, что с «Росатомом» можно сотрудничать, привлекать к социальным проектам. Например, в ЗАТО Фокино находится одно из отделений нашего филиала - Дальневосточного центра по обращению с радиоактивными отходами. Там мы видим только положительное отношение, люди поддерживают все наши начинания. Потому что половина населения работает в отрасли и знает, что и как мы делаем для безопасности. «Росатом» построил в ЗАТО детские площадки, хоккейные коробки. Сейчас берем шефство над детским домом. На днях я лечу смотреть, какая там ситуация. Потому что если уж помогать, то конкретными делами. Есть, конечно, и болевые точки. Это район Соснового Бора, Кирово-Чепецкий район. У нас сейчас идут общественные слушания по рекультивации территории Кирово-Чепецкого отделения «РосРАО». Не все воспринимают это хорошо, многие говорят, что лучше перевести отходы в другой округ. Но это не решение вопроса: нельзя наследие, как футбольный мяч, пинать по стране. Будем на местах вести кропотливую работу, причем работу системную и эффективную, и она обязательно даст результат.
- Как складывается международное сотрудничество? 10 лет назад, когда появилось Глобальное партнерство против распространения оружия и материалов массового уничтожения, Россия нуждалась в помощи других государств. Сейчас этот статус изменился?
- Да. В рамках Глобального партнерства в этом году утверждена программа помощи России в области обращения другим странам, в том числе финансовой поддержки. Имея необходимые технологии, мы готовы принимать участие и в ликвидации последствий Фукусимы. У нас есть большой опыт по переработке ЖРО, который может пригодиться Японии. Мы заявили японской стороне, что готовы взяться за это направление.
