НИИ атомных реакторов – крупнейшая в Европе экспериментальная площадка с шестью исследовательскими реакторами, где вот уже более полувека испытывают материалы и элементы ядерных энергетических установок. Для того, чтобы узнать, чем сейчас живёт институт и какие задачи стоят перед ним, мы отправились в Димитровград на встречу с директором НИИАР Владимиром Трояновым.
В марте НИИ атомных реакторов исполнилось 55 лет. Владимир Троянов не только ровесник института, он так же, как до него легендарный руководитель НИИАР Олег Казачковский, в своё время работал в обнинском ФЭИ, возглавлял одно из отделений. В Димитровграде такие совпадения считают хорошим знаком.
Но это сейчас. А поначалу сотрудники к назначению Троянова отнеслись с опаской. У всех возник один и тот же вопрос: ради чего большой начальник покинул хлебное место исполнительного директора ОАО «ТВЭЛ» и по своей воле перебрался из Москвы в провинцию? Но Владимир Троянов довольно быстро сумел убедить коллектив в том, что он приехал «поднимать» программу по быстрым реакторам. А усиление команды института опытным «генералом» должно придать новый импульс исследованиям в этой области.
БУДУЩЕЕ ПРИБЛИЖАЕТСЯ
– Вы уже несколько месяцев руководите институтом. Расскажите, пожалуйста, о приоритетных направлениях деятельности НИИАР. Какими вы их видите?
– Приоритеты были определены задолго до меня. Они сформулированы, исходя из тех задач, ради решения которых создавался институт. Руководители отрасли предвидели их актуальность в будущем. И вот это будущее сейчас приближается. Одним из основных направлений института ещё тогда были исследования и испытания на предмет возможности создания быстрых реакторов, технологии замыкания топливного цикла и такой ядерной энергетики, которая в наименьшей степени будет нуждаться в ресурсах. Этим мы и продолжим заниматься.
Сейчас развиваем проект многоцелевого быстрого исследовательского реактора (МБИР), вскоре он должен заменить действующий реактор БОР-60. Проект будет готов до конца 2011 года, разработка самого энергоблока завершится в 2012 году.
– А что будет с реактором БОР-60?
– Сегодня принята такая концепция: реактор БОР-60 будет работать до ввода в эксплуатацию МБИР, исследовательская база по быстрым реакторам должна сохраняться.
– Как известно, многие страны работают над своими программами по быстрым реакторам. В НИИАР уникальная исследовательская база в этой сфере, и зарубежные специалисты проявляют немалый интерес к возможностям института.
– Так и есть. Например, мы очень плотно сотрудничаем с французами. Это, прежде всего, Комиссариат по атомной энергии Франции и эксплуатирующая компания Electricite de France. Что касается других стран, то достаточно тесные связи у нас с Японией, Южной Кореей, США. Это основные партнёры. Трудно сейчас оценивать перспективы развития отношений с Японией, но именно мартовские события, по моему мнению, могут дать новый стимул направлению быстрых реакторов и замкнутого ЯТЦ.
Если же говорить о конкретных компаниях, то, например, созданная Биллом Гейтсом TerraPower, крайне заинтересована в проведении исследований у нас. Проект чрезвычайно амбициозный, его задачи выходят далеко за пределы мечтаний учёных. Но, возможно, Билл Гейтс просто очень смелый и решительный человек, это и помогло ему стать одним из самых богатых бизнесменов. Он намечает, казалось бы, невероятные цели и отыскивает способ их достижения. Именно такие планы сейчас пытается реализовать TerraPower с помощью российских учёных.
– Вы сказали, что японские события могут способствовать развитию быстрых реакторов и замкнутого ЯТЦ. Что вы имели в виду и будет ли в связи с этим изменён план исследований?
– Если он и будет меняться, то только в сторону увеличения объёмов работ и появления новых задач. Направление развития ядерной энергетики, которое реализовали GE и японская TEPCO, у нас было признано бесперспективным. Мы всегда считали, что есть другие, более совершенные технологии, и я предполагаю, что общественное мнение в мире будет склоняться в сторону тех идей в области развития атомной энергетики, которые поддерживал Росатом. Если это случится, то, скорее всего, отношение к так называемой программе реакторов четвёртого поколения будет пересмотрено, потому что некоторые проекты, на мой взгляд, просто отвлекают людей и ресурсы на тупиковые направления.
– Можете назвать эти тупиковые направления?
– По моему личному мнению, это, например, высокотемпературные реакторы на сверхкритическом давлении с высоким давлением в первом контуре. Казалось, они могут надёжно и безопасно эксплуатироваться в любых условиях. Так думали и японцы. Но в реакторе с высоким давлением в случае каких-то повреждений или разрушений системы теплоотвода отвести тепло будет трудно. Поэтому создание реактора с естественной безопасностью, в котором невозможна потеря контроля над охлаждением активной зоны, представляется более перспективным. Ведь что от них отталкивало? Новые разработки всегда дорого обходятся. Но если вы учтёте потенциальную стоимость ликвидации последствий всяких инцидентов, то тогда экономическая модель может перевернуться.
Мы с Евгением Адамовым написали в прошлом году концепцию реакторов «Прорыв». Пусть это более дорогая ядерная энергетика, но несоизмеримо более безопасная, которая ни при каких условиях не приведёт к последствиям, как в Японии. Думаю, именно эта концепция будет занимать мысли учёных и инженеров в ближайшие десятилетия. А НИИАР находится как раз на пике этих разработок.
КАДРОВЫЙ ВОПРОС
От рассказов о предыдущем директоре нииаровцы деликатно уклоняются, лишь многозначительно машут рукой: мол, ну ты ж понимаешь. А вот о новом руководителе говорят охотно. Отмечают, что вступив в должность, он сразу показал: реакторы реакторами, а коллектив важнее. Одним из первых шагов Владимира Троянова в этом качестве стало совсем непростое в нынешней экономической ситуации решение о повышении зарплаты в институте. Сотрудники «сигнал» уловили.
– Как в институте с кадрами, ощущается нехватка?
– Состояние с кадровым обеспечением гораздо лучше, чем на большинстве предприятий отрасли. Приведу один пример: средний возраст сотрудников НИИАР – 46 лет. Если взять другие атомные научно-исследовательские организации, станет видно, что мы лет на 10, а то и на 15 «моложе» по сравнению со многими другими.
В общем-то, надо бы брать примерно по 50 молодых специалистов в год, чтобы сохранялся баланс, сохранялся средний возраст, происходило обновление. Больше не нужно: у нас есть квалифицированный персонал и задача его удерживать, создать условия, когда люди с удовольствием пойдут на работу, будут испытывать удовлетворение от работы. Удовлетворение от работы обеспечить мы можем, а вот удовлетворения по некоторым социально-бытовым условиям достичь не всегда удаётся.
Из-за дефицита средств, который продолжается на протяжении длительного периода, мы не имеем возможности гарантировать людям достойную, конкурентоспособную зарплату. Она должна быть обеспечена доходами института. Доходы у института достаточно большие, но и сам институт большой, и хозяйство дорогостоящее. Поэтому единственный способ увеличения заработной платы – повышение доходности института и снижение издержек.
СПРАВКА
БОР-60 – первая реакторная установка на быстрых нейтронах с натриевым теплоносителем. Построена в 1969 году для отработки технологии быстрых реакторов, экспериментального обоснования перспективных видов твэлов, топлива, поглощающих и конструкционных материалов. В настоящее время используется для испытаний реакторных материалов в жёстком спектре нейтронов при различных температурных режимах. Эксперименты охватывают всю линейку существующих и проектируемых типов реакторов – от быстрых (БН-800, БН-1800, БРЕСТ, СВБР) и тепловых (АЭС-2006, ВВЭР-1500, ГТ-МГР, ВТГР) до термоядерных (ITER) и реакторов специального назначения.
МБИР – многоцелевой быстрый исследовательский реактор. Предназначен для проведения исследований, в том числе для испытаний новых видов топлива, различных теплоносителей, топливных и конструкционных материалов.