C 28 сентября по 5 октября 2014 г. ОИЯИ посетил американский физик и нейробиолог Джордж Цвейг. Дж. Цвейг родился в Москве в 1937 году, окончил Мичиганский университет, затем Калифорнийский технологический институт, специализировался в области физики элементарных частиц. Учился у Р. Фейнмана и М. Гелл-Манна. В 1964 году независимо от Гелл-Манна выдвинул гипотезу кварков, а в 1969 – модель адронов как сложных структур. Позже занялся нейробиологией и, изучая преобразование звука в нервные импульсы в улитке человеческого уха, в 1975 году открыл непрерывное вейвлет-преобразование.
Гость Дубны побывал в РАН и МГУ, познакомился с исследованиями, проводимыми в лабораториях Объединенного института, выступил с лекцией на общеинститутском семинаре. Завершила визит встреча в дирекции Института, в которой участвовали В. А. Матвеев, В. В. Воронов, В. Д. Кекелидзе, А. С. Сорин, Г. А. Козлов. Во время встречи профессор Цвейг сказал:
– Я мечтал посетить Дубну с тех пор, как был студентом-выпускником. Я счастлив побывать здесь. То, что я увидел в ОИЯИ, во многом очень интересно. Мои впечатления от увиденного в России позволяют мне прийти к выводу, что в каком-то смысле Россия и Запад живут в параллельных вселенных. Между этими вселенными происходят контакты, и особенно они сильны в науке. Например, вчера я видел импульсный нейтронный реактор, он потряс меня. Его идея была впервые реализована в 1957 году, а это было время запуска первого искусственного спутника Земли. Я был свидетелем того, какое большое влияние оказал запуск советского спутника в Америке. Спутник во многом изменил Америку. Я видел здесь и другие разработки, которые опережали Америку. Затем американцы вырвались вперед. Но в России сохранились грандиозные традиции в истории, математике и физике, и эти науки развиваются здесь, не имея сильных привязок к Европе и США. По моему мнению, Россия не раз была в своей истории могучим государством, достаточно независимым от Запада. Она добивалась больших достижений. Я вижу здесь вещи, такие же как в Америке, но они сделаны немного по-другому. Они сделаны с умом, с вложением очень больших знаний. Импульсный реактор создан очень умными людьми. От всего сердца желаю вам успехов. Желаю, чтобы вы получили необходимую вам поддержку для продолжения традиций, которые у вас есть.
Поблагодарив гостя за теплые слова, В. А. Матвеев обратился к нему и всем присутствующим с такими словами:
«Для нас, ученых ОИЯИ, визит профессора Цвейга был долгожданным. Мы были рады из первых уст услышать историю вашего, независимого от Гелл-Манна, открытия в 1964 году. Здесь в Дубне эти новости тогда были восприняты нашими учеными, в особенности Николаем Николаевичем Боголюбовым, с энтузиазмом. Мы начали активно участвовать в этой работе и искать настоящую теорию кварковой структуры адронов. Конечно, нам хотелось в нашем воображении пообщаться с профессором. Я рад, что наши молодые ученые могут теперь слушать вас и говорить с вами и учиться, как богатое воображение и глубокие знания помогают делать такие открытия в физике. Это также важно и для физики элементарных частиц, теории структуры материи малых масштабов и развития других направлений. Я думаю, ваш визит к нам очень важен, мы будем его помнить – и мы, и молодые ученые. Вы сыграли очень важную роль в фундаментальной физике частиц и физике Вселенной. Интересно было узнать, когда вы говорили о кварках и не только о них, как работает наука, как работает человеческий мозг».
Отвечая на вопросы журналистов о связи с Россией, Дж. Цвейг сказал:
«У меня с Россией длительные и глубокие отношения. Когда-то мои родители приехали в Россию работать по контракту на пять лет. Отец работал инженером-конструктором в Москве, на заводах на Урале. В России я и родился. Когда контракт закончился, мы уехали в Вену, затем в США. Мой отец в конце жизни ослеп. Я помогал ему в работе, и в его рабочем столе я нашел однажды его диплом инженера-конструктора, полученный в Вене, и второй диплом – по истории искусств. Он учился сразу в двух университетах!».
В. А. Матвеев:
«Есть такой лозунг «Наука сближает народы», – и в жизни нашего Института есть множество подтверждений этому. Например, даже в политически непростые времена, которые бывают всегда, Фермилаб построил свой первый ускоритель с рекордными параметрами, и ОИЯИ и США подписали соглашение об участии физиков ОИЯИ в экспериментах Фермилаба. Я был одним из тех счастливчиков, которых ОИЯИ отправил в эту лабораторию. Я был теоретиком, но интересовался и экспериментальными вопросами. Я был воодушевлен тем, что люди, несмотря на все трудности, хотят и могут работать вместе. Тогда совместная работа будет гарантировать лучшее взаимопонимание между людьми, и это, действительно, так».
Дж. Цвейг:
«В России, тогда в Советском Союзе была совершенно другая традиция в науке. Когда я был студентом и думал, где мог бы применить математику в физике высоких энергий, математика в США была не очень популярна. Правила были застывшие, трудные для понимания. А в России труды по математике были очень удобными для использования. Например, я интересовался представлениями в алгебрах. И куда я мог поехать? Я должен был поехать в Виленкинсбург? (Н. Я. Виленкин – советский математик, автор школьных учебников, популяризатор математики). А квантовая механика? Я должен был обратиться к Ландау и Лившицу. Здесь была традиция простоты, самого главного и фундаментального, и все было представлено так, чтобы люди могли понять суть без ненужных трудностей. Именно эти традиции были очень сильны в России. И это разобщение, которое было между нами, имело и свои преимущества. Когда что-то изучаешь, хочешь сначала понять все сам, но потом ищешь контакты.
Я интересовался в молодости изобразительным искусством и думаю, что кое-что знаю о западной живописи. В русских музеях я увидел картины, написанные до 20-го века. И могу сказать, что они потрясающие, но другие, – опять параллельная вселенная. В них заложена идея возрождения, но выражена она по-русски. Переходя из зала в зал, я восхищался этими художниками, с творчеством которых встретился впервые. Конечно, в искусстве потребность общаться с коллегами не такая сильная. В науке она гораздо больше. У вас великая страна, она движется вперед, и запад понятия не имеет, что здесь происходит».
В завершение встречи Дж. Цвейг так ответил на предложение дать совет молодым ученым:
«Во-первых, молодые люди очень разные, и я не могу советовать всем. Могу обратиться лишь к небольшой группе тех, кто думают, как я. Они должны учитывать то, что экспериментально измерено. Например, в NICA – смотрите на то, что уже измерено, и продолжайте учитывать это до тех пор, пока вы не поймете, что это значит. Основывайте вашу работу на наблюдениях, но пока вы молодые, глубоко изучайте математику. Когда-нибудь вам пригодятся эти знания и вы их используете в ваших исследованиях».