Общая реакция как профессионалов-ядерщиков, так и общественности на ядерную аварию в Японии (март 2011-го, АЭС «Фукусима») была точно такой же, как и 26 лет назад (апрель 1986-го) после чернобыльской катастрофы: «Это не должно более повториться!»
На данный момент в мире имеется немногим более 440 работающих ядерных блоков АЭС суммарной мощностью ок. 375 ГВт. Это больше, чем мощность всех электростанций Советского Союза (на 1990 год), но не превышает и 5% в общемировом энергетическом балансе. Доля российских АЭС в общем энергетическом балансе страны составляет тоже 5%, и около 15% — в производстве электроэнергии.
На 85% АЭС мира работают ядерные реакторы двух типов: кипящие реакторы и реакторы с водой под давлением, они же — водо-водяные энергетические реакторы. Именно кипящий реактор использовался на Фукусимской АЭС. А реактор с водой под давлением стоял на АЭС Три-Майл-Айленд в США, авария на которой (март 1979 года), считается крупнейшей в истории атомной энергетики до Чернобыля. Строящиеся сейчас в мире реакторы (всего 64) на 95% тоже относятся к реакторам этих двух типов.
Ядерные аварии, случающиеся время от времени в разных странах, выявляют то противоречие, которое лежит в самой основе развития атомной энергетики. Речь идет о несоответствии между глобальным характером ядерных технологий, глобальным масштабом последствий аварии и национальным характером ответственности, национальным суверенитетом стран в определении политики (в том числе технической) в области ядерной энергии.
Не секрет, что МАГАТЭ предупреждало Японию о несоответствии уровня безопасности на АЭС «Фукусима» требованиям и рекомендациям МАГАТЭ. Однако японское руководство (компания ТЕРСО) посчитало экономически нецелесообразным воплощать в жизнь сделанные замечания и предпочло сэкономить средства, надеясь довести эксплуатацию АЭС до планового ресурса. Плата за некомпетентность оказалась слишком тяжелой.
Почему Япония смогла пренебречь рекомендациями МАГАТЭ? Потому что рекомендации МАГАТЭ, к сожалению, не обладают обязательным характером. Более того, для мировой атомной энергетики вообще не существует обязательного режима безопасности и системы его соблюдения, как, например, в военной сфере, где действуют различные конвенции (типа Договора о нераспространении ядерного орудия), обязательные для всех стран, их подписавших.
Да, МАГАТЭ разрабатывает стандарты (в том числе в области безопасности) и предлагает им следовать. Но, по сути, МАГАТЭ — это только секретариат, исполнительный орган при совете управляющих МАГАТЭ (35 стран) и генеральной конференции (153 страны), исполняющий их указания. А каждая из стран сама решает, каким уровнем стандартов и как именно будет пользоваться. Некоторые государства принимают стандарт МАГАТЭ как национальный закон, некоторые предпочитают собственные разработки. МАГАТЭ же не имеет права вмешиваться в национальную техническую политику государств без их запроса.
Однако не представляет сомнений, что уровень безопасности АЭС должен быть равновысоким и во Франции, и в России, и в Пакистане, и в Китае, а в будущем — в Бангладеш, Вьетнаме и др. Тем более, если очевидно, что длительные последствия аварии на АЭС сравнимы по последствиям с ядерным взрывом.
На данный момент мировое сообщество уже объединилось под эгидой международных проектов ИНПРО и GIF-4, с целью выработать сначала концепции, а потом и проектов строительства (после 2030 года) АЭС с ядерными реакторами будущего. Специалисты практически единодушно считают, что для развития полномасштабной и более безопасной ядерной энергетики необходимы разработка и строительство быстрых реакторов — бридеров в замкнутом ядерном-топливном цикле (ЯТЦ).
Первый быстрый реактор начал работать еще в 1946 году в США. С тех пор прошло много лет, но ни одна ядерная держава не смогла создать и построить коммерческий вариант такого бридера. Легче оказалось создать совершенное ядерное оружие. Полагаю, что без объединения международного научно-технического потенциала ни одна страна не окажется способной сделать это в одиночку.
Кроме того, уже давно настало время посмотреть на проблему развития ядерной энергетики под принципиально новым углом. Традиционно мировое сообщество шло по пути обсуждения тех критериев, которым должна соответствовать сама энергетика. Теперь же пора задаться вопросом: каким требованиям технического и морального развития должно отвечать общество страны, решившей осваивать атомную энергию?
Без использования ядерных технологий человечеству в любом случае не обойтись: мы сжигаем органическое топливо со скоростью, в миллионы раз превосходящей скорость его накопления в природе. И истощение запасов органики предсказуемо.
Значит нам, и прежде всего России, как в одной из передовых ядерных стран, необходимо развивать ядерную культуру, которая включала бы в себя и культуру ядерной безопасности, и культуру управления ядерными знаниями, и экологическую культуру. Только таким путем мы сможем сделать ядерную энергию и максимально эффективной, и максимально безопасной.