До физического пуска четвёртого блока Калининской АЭС (город Удомля Тверской области) остаётся меньше года. Уже практически завершены все монтажные работы, начинается стадия пуска и наладки оборудования. Сейчас идёт контрольная сборка реактора, впереди — пролив на открытый реактор и пневматические испытания герметичного ограждения реакторного отделения. Потом — «горячая обкатка» и, наконец, физпуск, который должен произойти в сентябре 2011 года.
Это второй после «Ростова‑2» серийный проект массового строительства новых энергоблоков. Блок № 2 в Волгодонске начали сооружать одновременно с первым — в 1979 году, четвёртый блок в Удомле был заложен в 1986 году. Помимо общего «советского» прошлого в их судьбе много совпадений — оба долгие годы стояли законсервированными, по обоим было принято решение о достройке в рамках программы развития атомного энергопромышленного комплекса России, утверждённой в 2007 году. Но есть и существенные отличия. По «Ростову‑2» работа кипела напряжённая, не обошлось и без авралов, отставание от графика на первых порах было просто огромным. На «Калинине‑4» всё гораздо спокойнее. «Мы идём в соответствии с графиком», — с гордостью сообщил Игорь Крууз, директор Удомельского филиала НИАЭП (Нижегородская инжиниринговая компания «Атомэнергопроект» выступала в качестве генподрядчика и на «Ростове‑2», сейчас в её ведении третий и четвёртый блоки этой станции). По словам специалиста, всё запланированное выполнено, сроки соблюдены. Игорь Крууз считает, что тем самым подтверждена правильность самой идеи инжиниринга, к которой многие до сих пор относятся скептически. Но строгое следование графику далось создателям «Калинина‑4» нелегко. С самого начала перед ними возникло множество проблем, которые потребовали нестандартных и подчас смелых решений.
Наследники СЭВ
Строительство четвёртого энергоблока Калининской АЭС началось в 1986 году, а в 1991 году прекратилось. Блок заморозили в стадии примерно двадцатипроцентной готовности. О возможности его расконсервации заговорили в 2005 году, в 2007 году Ростехнадзор выдал лицензию на сооружение. И в том же году был определён генподрядчик — НИАЭП. Замдиректора по капитальному строительству КАЭС Александр Баринов вспоминает, когда ещё только принималось решение о возобновлении работ на объекте, самой критичной была длительность изготовления реакторной установки. В обычных обстоятельствах на неё уходит минимум три года, и в этом случае вероятность того, что блок будет запущен в 2011 году, была крайне мала. Но в 2005 году Атомстройэкспорт достиг договорённостей с болгарской стороной по АЭС «Белене». Одним из условий заказчики назвали продажу России основного оборудования, потому что у себя они уже не планировали его использовать. К строительству АЭС «Белене» приступили ещё в 1987 году под эгидой Совета по экономической взаимопомощи — СЭВ. В 1990 году проект свернули, но технику завезти успели. «Мы за идею приобретения реактора с «Белене» ухватились, — продолжает Александр Баринов. — На третьем блоке такой же стоит, и мы не испытываем недоверия к тому, что было сделано во времена СССР». Во времена, но не в самом СССР: реактор, который теперь предназначается для КАЭС‑4, изготовлен в 1980‑х в Чехословакии на заводе Skoda, правда, по советскому проекту. «Однако возникла серьёзная проблема, — добавляет директор Удомельского филиала НИАЭП. — Нужно было увеличить срок эксплуатации реактора до 50 лет. Мы ездили в Болгарию, смотрели, как хранится реактор. Надо сказать, болгары молодцы — содержали всё в надлежащем виде, принимали регламентированные ещё советскими требованиями меры по консервации и переконсервации. Но требовалось убедиться, что блок сможет работать 50 лет. Гидропресс провёл расчёты и подтвердил, что реакторная установка полвека прослужит, а вот другое оборудование, в частности крышка реактора, — нет, максимум — 30 лет. И тогда было решено: техника, надёжность которой вызывает сомнения, будет изготавливаться заново».
Контрольная сборка
Однако и с таким выигрышем во времени работы в график укладываться категорически не хотели. На 2010 год был запланирован монтаж корпуса реактора, всё оборудование к которому делается и собирается на Ижорских заводах. Но они не успевали, и тогда по согласованию с концерном «Росэнергоатом» было решено заводскую контрольную сборку реактора завершить на месте — на строящемся блоке. Суть в следующем: инженеры предприятия обеспечили интеграцию оборудования, все операции по контрольной сборке. А затем, чтобы ускорить процесс, оборудование доставили на станцию, где и будут его монтировать. «Конечно, что-то понадобится дорабатывать, — считает Игорь Крууз. — Но я уверен, что никаких внеплановых неожиданностей не возникнет. Зато мы серьёзно выигрываем по времени: если бы контрольную сборку делали как обычно, на заводе, то корпус мы бы монтировали в апреле 2011 года. Тогда о физпуске в сентябре можно было бы и не мечтать». Примерно такая же ситуация была и с турбиной. «Классическую схему отмели сразу, — рассказывает Александр Баринов. — Изготавливать на заводе элементы конструкции, там же её собирать, проводить испытания, убеждаясь, что она работает, а потом разбирать и везти на АЭС было бы слишком долго — в лучшем случае управились бы к маю следующего года. Завод сам предложил довести работу до определённого уровня, а остальное доделать уже на станции. Надо сказать, мы долго не соглашались, но в конце концов решились. И, знаете, не пожалели».
От кайдзена к ПСР
КАЭС — один из пионеров внедрения элементов Производственной системы Росатома в Росэнергоатоме. «Отношение к ПСР у многих было поначалу скептическое, — говорит Александр Баринов. — Казалось, ну что могут понимать в строительстве АЭС люди, пришедшие с ГАЗ (специалисты Горьковского автомобильного завода, где внедрялись элементы кайдзена, были приглашены в концерн)? Ведь это не машины собирать — другие технологии. Первую неделю они взялись за несколько участков — бетонирование цилиндрической части герметичной оболочки, армирование шахты реактора, изготовление герметичного армоблока, сборка-сварка консоли полярного крана. За несколько дней проанализировали весь технологический процесс и дали конкретные рекомендации. Мы попробовали — действительно стало лучше. И, главное, быстрее. Причём предложения были элементарными — переместить леса, они у нас располагались неудобно, сократить расстояние между станками и т. д. Но самый крупный успех, по моему мнению, — сварка ГЦТ (главного циркуляционного трубопровода)». Во время строительства второго блока Ростовской АЭС сварка первого контура ГЦТ заняла 250 дней. На КАЭС‑4 посчитали, что, внедряя элементы ПСР, смогут снизить этот срок до 180 дней. На деле уложились в 121 день. Это рекорд. В советские времена лучшими показателями были 150 дней. «У нас намечалось два проблемных этапа — ГЦТ и сборка турбины, — объясняет Александр Баринов. — От реализации обоих зависело, уложимся ли мы в график или будем отставать. Их решили сделать пилотными участками внедрения ПСР. И как только люди увидели результаты, начали выдвигать свои предложения. Вот, например, турбина. Перед отправкой с завода её сопрягаемые поверхности обычно красят — для защиты от коррозии. При монтаже краску надо счищать. Тут же возникла идея использовать вместо неё консервирующую смазку или плёнку. Представляете, какая экономия времени? Это и есть то, что называется оптимизацией технологического процесса». Игорь Крууз подтверждает: «Мы ищем резервы и ресурсы, которые не требуют дополнительных вложений, и, где можно, применив сноровку и смекалку, сокращаем временные издержки».
Физпуск ожидается
Сейчас на четвёртом блоке в разгаре контрольная сборка реактора. Выполняют её специалисты ОАО «Ижорские заводы». На отметку +36,6 реакторного отделения доставлены крышка верхнего блока, внутрикорпусная шахта, блок защитных труб и выгородка. Идёт размещение оборудования. Всё это, как было сказано выше, осуществляют специалисты Ижорских заводов, которые и проверяют собираемость внутрикорпусных элементов. 25 декабря начнётся следующий этап, один из ключевых в сооружении АЭС, — пролив на открытый реактор. Химически обессоленная вода поступает в корпус, вымывая весь технологический мусор. Кроме того, таким образом анализируется качество всех стыков трубопроводов, испытываются системы подпитки-продувки, аварийного и планового расхолаживания и др.
А на новогодние каникулы запланирована очередная важнейшая операция — пневматические испытания герметичного ограждения реакторного отделения, или гермооболочки, как говорят специалисты. «Мы будем её проверять на расчётное давление при максимальной проектной аварии — это 4 кг на 1 кв. см, — рассказывает Игорь Крууз. — Всё будет уплотнено, закрыты возможные технологические щели, и с помощью компрессора в реакторный зал будет накачиваться воздух. Сотрудникам нельзя при этом присутствовать, так что для проведения пневматических испытаний выбрано время, когда большинство людей и так не работают — январские праздники». «А ведь это тоже элементы ПСР, — рассуждает Александр Баринов. — Организовать расписание так, чтобы использовать каникулы максимально плодотворно». Дальше запланирована «горячая обкатка»: в реактор будут загружены имитаторы ТВС, при помощи которых создаются температурные условия, подобные возникающим при настоящей ядерной реакцией. Это позволит снять различные характеристики работы оборудования — тепловыделение, теплопотери, расходы теплоносителя и т. д., доказывающие безопасность реактора и его соответствие требованиям проекта. Физпуск назначен на 16 сентября. На здании центра общественной информации в Удомле размещён огромный светодиодный экран. Бегущая строка оповещает, сколько времени осталось до этого дня. Так, обратным отсчётом, сотрудники станции напоминают себе и горожанам, что дата физпуска определена окончательно. И весь ход строительных работ на четвёртом блоке КАЭС показывает — блок будет подключён точно по графику.
Вера ФИЛАТОВА, для «Страны РОСАТОМ»
Автор выражает благодарность пресс-службе КАЭС и лично Ирине Каримовой за помощь в подготовке материала.