Институт проблем безопасного развития атомной энергетики (ИБРАЭ РАН) создан в 1988 г. Осуществляет комплексный анализ безопасности объектов атомной энергетики и топливно-энергетического комплекса (ТЭК) с использованием современных информационных технологий. О ро-ли научного потенциала в системе обеспечения безопасности АЭС наш корреспондент беседует с директором института Леонидом Александровичем Большовым.
— Леонид Александрович, как вы оцениваете современный уровень радиационной безпасности на атомных станциях России?
— Есть такой показатель – коэффициент готовности. По нему определяют, какую часть времени станция работает, а какую – находится на ремонте. По этому показателю Россия сегодня входит в первую пятерку. Впереди – Япония, Германия, Финляндия, США.
Сегодня мы понимаем, что безопасность – это некая цепь, звеньями которой являются различные факторы. Имеют значение нормы и правила, регулирующие эксплуатацию, качество оборудования, уровень и научная обоснованность проектов, дисциплина эксплуатирующего персонала, его мотивация на безопасность. И если какое-либо звено слабое – рвется вся цепь.
— И в 1989 году в этой цепи оказалось слабое звено?
— Да. После Чернобыльских событий мировое сообщество осознало, что безопасность атомной станции в любой стране затрагивает интересы всего человечества. Появились различные международные организации и программы по ядерной и радиационной безопасности.
— В то время вы работали в филиале института атомной энергии (ФИАЭ). Почему на ликвидацию послали именно вашу команду?
— Знания и опыт, накопленные нами за предыдущие 15 лет, в той ситуации оказались более востребованными, чем опыт специалистов, привыкших эксплуатировать АЭС в нормальных условиях. За первые две недели мая 86-го года мы справились с невероятным количеством задач! А за месяц-другой выполнили такой объем научной работы, для которого в обычных условиях потребовалось бы лет пять.
— Личное участие в ликвидации аварии как-то повлияло на вашу дальнейшую деятельность?
— Именно тогда родилось научное направление, позднее получившее развитие в ИБРАЭ. Его суть в том, что решения по преодолению последствий аварий должны приниматься не по наитию, а на основе анализа полной и интегрированной информации. Мы убедились, что научные знания очень важны для безопасности атомных станций.
После Чернобыля мне предложили создать институт по проблемам безопасности атомной энергетики. Мы стали первыми в Академии наук с таким профилем.
— Какими вопросами научный коллектив занялся в первую очередь?
— Вместе с коллегами из Курчатовского института мы начали исследования безопасности реакторов АЭС. Здесь применялся системно-аналитический подход, научные основы аварийного реагирования. Мы изучали, как и почему происходят аварии, каким образом развиваются, что сделать для максимального снижения их вероятности. Такой подход дал нам возможность стать востребованными на мировом рынке.
— Одно из основных направлений исследований ИБРАЭ – разработка больших программных комплексов (кодов), описывающих различные фазы тяжелых аварий на АЭС. Каковы последние достижения в этой области?
— С 1989 года мы сотрудничаем с комиссией по ядерному регулированию США, французскими регулирующими органами в области совершенствования средств анализа безопасности ядерных реакторов – компьютерных кодов. Помогая улучшать существующие системы кодов, мы параллельно создавали свои. В начале прошлого года, мы, наконец, завершили создание сквозной системы реалистических кодов СОКРАТ, которая сегодня является лучшей в мире. Она будет служить поддерживающим кодом инженерного кода МЕЛКОР, последняя версия которого создана нами в контакте со специалистами американской национальной лаборатории Сандия.
— Как координируются действия по обеспечению безопасности АЭС?
— Последние два года мы принимаем участие в еженедельных видеоконференциях в Кризисном центре «Росэнергоатома». Они проводятся для главных инженеров АЭС. Решения, принятые на конференции, подлежат обязательному исполнению. Если на какой-то АЭС обнаруживается неполадка, все станции должны проанализировать возможность подобного инцидента у них, проверить соответствующие системы, отчитаться по проверке и представить свои соображения о причинах происшествия. Если проблемы возникают с оборудованием, компания-поставщик попадает в «черный список». Такая система позволяет поддерживать очень высокий уровень безопасности, соответствующий мировому. И тот факт, что с 1986 года практически не было крупных аварий, говорит о многом.
