Чернобыльской фонд “Укрытие” (Chernobyl Shelter Fund, CSF) был официально упразднен после получения отсутствий возражений о его закрытии собранием Европейского банка реконструкции и развития (ЕБРР). Фонд был учрежден ЕБРР в 1997 году, чтобы помочь Украине соорудить новый стабильный и экологически безопасный саркофаг над разрушенным чернобыльским реактором. Проект “Новый безопасный конфайнмент” (New Safe Confinement, NSC) также направлен на создание условий для дальнейшего демонтажа и вывода из эксплуатации загрязненной старой конструкции.
Инициатива по созданию CSF была выдвинута правительствами G7, Европейской Комиссией и Украиной и была представлена на саммите G7 в 1997 году в Денвере. Все больше правительств заявили о своей поддержке на последующих конференциях по объявлению взносов в Нью-Йорке (1997 г.), Берлине (2000 г.), Лондоне (2005 г.), Киеве (апрель 2011 г.) и Лондоне (2015 г.).
Саймон Эванс, возглавляющий CSF с 2009 года, процитировал описание NSC, данное Институтом управления проектами США, как «одного из 50 самых влиятельных глобальных проектов прошлого века».
В заявлении от 20 октября господин Эванс сказал:
«Самая страшная ядерная авария в мире, крупнейшее международное сотрудничество в области ядерной безопасности, самое загрязненное место на земном шаре, самая тяжелая наземная подвижная конструкция в строительстве в мировой истории и самое большое количество обращений (более 2,5 миллионов) к ЕБРР в социальных сетях. Но для большинства участников проекта Чернобыль говорил больше эмоциями, чем суровыми фактами. Страсть, терпение, разочарование, истощение, стресс, смех, удивление - и, прежде всего, фантастическое чувство гордости и достижений».
В проекте NSC за всю историю его строительства приняли участие более 6000 человек, и его завершение было описано Хансом Бликсом, председателем CSF, как «залечившее шрам», нанесший ущерб региону после аварии в апреле 1986 года.
Саймон Эванс также отметил:
«На решение сложных задач по выводу из эксплуатации уйдут многие десятилетия, и они потребуют постоянной самоотверженности, приверженности и международного сотрудничества. Тем не менее, его решение позволяет Украине впервые после аварии смотреть в будущее, зная, что они могут безопасно и надежно разобраться со смертоносным оборудованием разрушенного реактора».
Он добавил, что его работа с CSF вызвала «мини-прозрение» для человека, который был «решительно агностиком» в отношении ядерной энергетики, до «горячего сторонника той роли, которую ядерная энергия может и должна играть в низкоуглеродном будущем» .
По его словам, одним из наименее признанных, но наиболее важных наследий Чернобыля стало преобразование глобальной ядерной отрасли из «замкнутой, оборонительной, скрытной и высокомерной отрасли» в отрасль, где прозрачность, безопасность, технологическое превосходство, экспертная оценка и международное сотрудничество находятся в ее основе ДНК».
По его словам, чернобыльская авария явилась «катализатором международной революции» в управлении, надзоре и регулировании ядерной энергетики при поддержке глобальных конвенций, таких как Конвенция о ядерной безопасности.
«Осуждать современную атомную промышленность из-за Чернобыля не более логично, - сказал он, - чем запрещать круизные лайнеры из-за Титаника».
Атомная энергетика является крупнейшим поставщиком низкоуглеродной энергии в странах деятельности ЕБРР:
«Это, конечно, не единственное решение для будущего с низким уровнем выбросов углерода, но почти все пути Международной группы экспертов ООН по изменению климата к достижению целей в области изменения климата содержат допущения для более широкого использования ядерной энергии», - отмечает эксперт.
По его словам, CSF привел к возникновению некоторых из самых ярких моментов для банка и к его «самому прочному наследию».
