Утилизация атомных подводных лодок и реабилитация радиационно-опасных объектов уже не первый год ведется в соответствии со Стратегическим Мастер-планом. Являясь уникальной комплексной программой, СМП объединил многие страны в их стремлении улучшить экологическую обстановку в регионах Северо-Запада и Дальнего Востока России. Лучшие специалисты ведущих российских научно-исследовательских организаций и производственных предприятий атомной отрасли приняли участие в этом глобальном проекте, итогом которого является успешное проведение работ при использовании международной финансовой и технической помощи. Об этих и других аспектах СМП и в связи с пятилетием окончания работ по СМП рассказал академик Российской академии наук, Научный руководитель разработки Стратегического Мастер-плана Ашот Аракелович Саркисов.
О предпосылках к разработке Стратегического Мастер-плана
Так сложилось, что я практически всю жизнь имел отношение к созданию нашего атомного подводного флота, а также занимался подготовкой кадров для этого флота. Мой переход на постоянную работу в Институт проблем безопасного развития атомной энергетики АН СССР, который состоялся после почти 50-летней службы в ВМФ, совпал с началом коренных экономических и социально-политических изменений в стране. Финансирование институтов Академии резко снизилось, и они вынуждены были выживать самостоятельно. Необходимо было искать тематику, которая, с одной стороны, соответствовала бы моему научному профилю и опыту работы, и, с другой стороны, обещала финансовое обеспечение. В качестве наиболее подходящей в этом плане проблемы мне представлялась ставшая к тому времени очень актуальной утилизация выведенных из эксплуатации атомных подводных лодок. Этот выбор для меня был не очень комфортным по двум причинам. Во-первых, мне было не очень приятно переходить от решения задач, связанных с созиданием, к задачам ликвидации созданного трудом ученых, инженеров и рабочих ставших мне дорогими наших замечательных атомоходов. Было и другое немаловажное обстоятельство, связанное с тем, что для Института эта проблема была не только новой , но и не вполне органичной.
Масштабная утилизация объектов атомного флота стала неизбежной в силу двух основных причин. Первая из них связана с тем, что международная обстановка и связанная с ней «холодная война» вынуждала строить подводные лодки очень высокими темпами. Большая часть АПЛ была построена в конце 60-х, в 70-е и 80-е годы, практически, «залпом». И точно также «дружно» они стали выводиться из боевого состава после выработки их технического ресурса. Другая причина создавшейся ситуации была связана с необходимостью выполнения нашей страной подписанного с США соглашения о сокращении стратегических наступательных вооружений.
Причем массовый вывод из строя АПЛ, к сожалению, пришелся именно на то время, когда наша экономика оказалась в глубоком кризисе, когда наше государство было не способно самостоятельно решить эту проблему. Еще одной немаловажной трудностью являлось то, что в ходе интенсивного строительства атомного флота своевременно не была продумана система вывода из эксплуатации атомных кораблей и объектов обслуживающей ее инфраструктуры. Серьезно к разработке концепции утилизации мы приступили лишь после 1980 года, когда стало реально приближаться время вывода из эксплуатации атомных подводных лодок, построенных в 60-е годы. Вопрос, о том, что в недалеком будущем грядет полоса вывода из эксплуатации атомных подводных лодок, которые неизбежно нужно будет утилизировать, становился все более актуальным. В эти годы я занимал должность Председателя Научно-технического комитета ВМФ и впервые столкнулся с этой проблемой, в соответствии с которой выведенные из эксплуатации АПЛ после выгрузки ядерного топлива и боезапаса предполагалось разрезать, а сформированные для длительного хранения реакторные отсеки разместить в подземных убежищах (штольнях), которые были в свое время были сооружены в скальных массивах на Севере и на Дальнем Востоке.
По первоначальному замыслу эти убежища предназначались для укрытия подводных лодок в случае ядерного нападения противника. На первый взгляд эти огромные по масштабам сооружения представлялись идеальным местом для длительного хранения реакторных отсеков АПЛ. Однако при внимательном рассмотрении проекта в Комитете выяснилось, что обоснованность такого предложения далеко не однозначна. Мной была подготовлена справка для Главнокомандующего ВМФ, в которой, указывалось, что по ряду причин предлагаемое решение утверждать нецелесообразно. В частности, обращалось внимание на то, что при проектировании объекта по условиям захода подводных лодок основание этих штолен расположено на несколько метров ниже уровня моря, что создает риск затопления будущего хранилища в случае нарушения герметичности затворов. При возникновении такой ситуации негативные последствия были бы неизбежны. В докладе отмечалось и другое важное обстоятельство, ставшее мне известным после консультаций со специалистами-геологами: скалы (в которых были построены штольни), казавшиеся на первый взгляд монолитными, на самом деле имели многочисленные трещины, сквозь которые в штольни постоянно просачивалась вода (по несколько тонн в сутки), которая резко ухудшала условия длительного (до 100 лет) хранения отсеков. В докладе отмечались и некоторые другие недостатки предлагавшейся концепции пункта длительного хранения РО. Главнокомандующий прочитал мою записку очень внимательно и сказал, что он с рядом положений согласен, однако отметил, что в представленном нами анализе не учитываются важные социальные аспекты, связанные с занятостью проектных институтов и строительных организаций. Не помогло и мое напоминание об американском опыте решения этой проблемы. К тому времени из разведданных нам было известно, что в США пункт длительного хранения реакторных отсеков развертывается в пустынной местности вблизи города Хэнфорд, штат Вашингтон. (Позже, уже в конце 90-х годов я имел возможность посетить это место и даже сделать несколько фотографий выкрашенных в черный цвет и установленных под открытым небом на бетонных подушках реакторных отсеков).
Таким образом, понимая, что этот путь не является оптимальным, Главком все же одобрил представленную концепцию. Затем Главкомы сменились, сменилась и концепция. Вариант использования построенных подземных укрытий для реакторных отсеков был отброшен, но общего плана - как обращаться с выведенными из эксплуатации АПЛ, их фрагментами и ОЯТ - не было. Тем более не было ясного понимания проблем радиоэкологической реабилитации объектов инфраструктуры. В то время начали разрабатываться отдельные программы утилизации, но они в основном касались узких вопросов, связанных, главным образом, с разделкой АПЛ. Такие программы были далеки от рассмотрения проблемы комплексной утилизации АПЛ во всем ее объеме.
В 90-е годы стало понятным, что при сложившейся экономической ситуации самостоятельно нашей стране такую масштабную задачу решить невозможно, необходимо было привлечь внимание мировой общественности к этой проблеме. С целью решения этой задачи хотя бы на уровне международного научного сообщества мною были инициированы несколько международных научных конференций в рамках российского партнерства с НАТО. Такой, в некотором смысле экзотический, формат был выбран потому, что в программах упомянутого партнерства было предусмотрено целевое финансирование подобных мероприятий. Первая конференция прошла в 1995 году, вторая в 1997 году, третья в 2002 году, последняя- четвертая- в 2004 году. Это были очень представительные конференции, посвященные различным актуальным проблемам утилизации АПЛ. В работе конференций принимали участие представители от 10 до 15 стран. На всех 4-х конференциях роль председателя с российской стороны была возложена на меня, а с иностранной стороны председатели менялись – были представители от США, от Франции и от других стран. Я думаю, что кроме очень полезного обмена опытом и знаниями, эти конференции сыграли определенную роль в том, что в 2002 году в Кананаскисе «Большая восьмерка» приняла решение о глобальном партнерстве входящих в это объединение стран, в рамках которого наряду с ликвидацией других последствий «холодной войны» предусматривалось участие стран «восьмерки» в решении проблем, связанных с утилизацией вышедшего из строя, российского подводного флота. В соответствии с этим решением финансирование работ должно было осуществляться через Европейский банк реконструкции и развития (ЕБРР) который, в свою очередь, в качестве первоочередной задачи выдвинул требование разработать программу комплексной утилизации атомного флота и экологической реабилитации радиационно-опасных плавучих и береговых объектов обслуживающей его инфраструктуры. По предложению ЕБРР эта программа получила название Стратегического Мастер-плана. Головной организацией по разработке СМП был определен Институт проблем безопасного развития РАН, а научное руководство разработкой СМП было предложено мне.
Об особенностях процесса создания Стратегического Мастер-плана
С учетом глобального характера, масштабов и сложности поставленной задачи, для меня было с самого начала, очевидно, что ее решение невозможно силами одного института. Поэтому в качестве первого шага мною было предпринято формирование творческого коллектива, в который вошли известные ученые и ведущие специалисты из всех основных организаций и институтов, уже имеющих опыт в решении тех или иных задач утилизации. В состав коллектива наряду со специалистами ИБРАЭ вошли представители ОАО «НИКИЭТ», ФГУП «ГНЦ РФ-ФЭИ, Научный центр «Курчатовский институт», ЦНИИ Кораблестроения им. А.Н.Крылова и ряда других организаций. С целью улучшения координации работ внутри большого коллектива были назначены заместители научного руководителя от трех ключевых институтов: профессор Р.И.Калинин (ИБРАЭ), профессор В.А.Шишкин (НИКИЭТ), к.т.н. Н.Е.Кухаркин (Курчатовский институт).
Незаметно пролетают годы, и вот сегодня мы отмечаем уже пятилетие с момента завершения работ над СМП, когда этот документ был в целом одобрен Ассамблеей стран-доноров и утвержден руководителем ГК РОСАТОМ. Прошедшее время подтвердило работоспособность и эффективность разработанной программы в качестве планового документа высшего уровня. СМП определил принципиальные направления и детальное содержание всех работ в области утилизации. В то же время это живой и гибкий инструмент, учитывающий все значимые изменения, происходящие в ходе реализации программы. Поскольку началась обычная рутинная стадия исполнения СМП, а исследовательский компонент работы уже практически был исчерпан, я отошел от этой тематики и занимаюсь теперь другими интересными для меня актуальными проблемами.
Обозревая работу большого и слаженного коллектива с дистанции длиною в 5 лет, я должен сказать, что СМП во многих отношениях является уникальным проектом. Уникальность эта заключается, во-первых, в его высоком статусе, который определяется тем, что программа инициирована главами стран Большой восьмерки. Этот высокий статус подчеркивает международный уровень значения проекта и определяет степень ответственности всех участников за качество и своевременность всех выполнявшихся работ. Вторая особенность СМП – это масштабность и содержательная глубина проработки проекта, в котором сочетались выполненные в его рамках серьезные исследования по наиболее сложным проблемам и специальные инструменты современного системного стратегического планирования. Этим СМП качественно отличается от традиционных федеральных целевых программ или планов по утилизации, которые обычно разрабатывались у нас на глубину не более 5-7 лет. Третья особенность этой работы заключается в широких масштабах международной кооперации. И, наконец, самое важное - это высокая гуманитарная составляющая роли СМП: мы понимали, что решаем очень важную экологическую проблему и эта проблема далеко выходит за рамки национальных интересов нашего государства, она носит международный характер. Все циркумполярные страны, а также ряд государств, не имеющих непосредственного выхода на Арктический регион, проявили большую заинтересованность в этой работе, так как понимали солидарную ответственность международного сообщества за экологическое благополучие Арктического бассейна, являющегося уникальным природным образованием, планетарной лабораторией климата, стратегически важным перспективным транспортным коридором и богатейшей кладовой углеводородов.
О научно-исследовательской работе по составлению СМП
Научно-исследовательская работа по созданию СМП, проводившаяся в течение нескольких лет, была напряженной, творческой и очень насыщенной. В дополнение к сказанному выше я хотел бы перечислить еще несколько особенностей этой работы, которые делают ее выходящей из целого ряда предшествовавших ей плановых работ в этой области:
1. Широчайшее участие российских специалистов. Я постарался привлечь к работе максимальное число компетентных специалистов, в результате в создании СМП приняли участие более 100 человек. Это были ведущие специалисты в своей области, которые представляли практически все российские атомные институты и промышленные предприятия.
2. СМП базировался на специально выполненных семи стратегических исследованиях, которые позволили нам принять решение по наиболее сложным проблемам, где было много вариантов решения и на старте совсем не было очевидным, какой из этих вариантов является оптимальным. Например, вопрос, связанный с уровнем реабилитации БТБ – одни говорили, что территории БТБ нужно довести до уровня «зеленой лужайки», другие считали достаточным, чтобы довести ее состояние до «коричневой», третьи говорили, что вообще ничего не нужно делать и продолжать в перспективе использование БТБ по их прямому назначению.
3. В отличие от всех предыдущих программ СМП не ограничивался только утилизацией АПЛ. Мастер-план также рассматривал вопросы утилизации надводных кораблей с ЯЭУ, всех плавучих и береговых объектов технического обслуживания атомного флота - судов АТО и бывших береговых технических баз. Таким образом, СМП охватывал весь комплекс проблем утилизации, включая транспортную инфраструктуру, обращение с разными видами ОЯТ, РАО, токсичными и всевозможными иными экологически опасными отходами.
4. Принципиальным отличием СМП от других программ было то, что при разработке Мастер-плана была осуществлена беспрецедентная глубина планирования. СМП разрабатывался на очень большой период времени – 30 и более лет, перечень предусмотренных планом проектов был ориентирован на достижение всех конечных целей.
5. Структура декомпозиции работ на верхних уровнях включала 12 разных направлений, по каждому из которых были рассмотрены самые разные стратегии достижения конечных целей. И лишь на основании многофакторного анализа выбирался тот или иной путь, т.е. все принципиальные решения по перечню мероприятий и последовательности их выполнения в СМП подкреплялись количественными обоснованиями. Приведу лишь один пример. До СМП главной наиболее приоритетной задачей считалась разрезка АПЛ, мы же показали, что важнейшей, с точки зрения экологических последствий, является реабилитация российских береговых технических баз. В итоге применения различных методологических подходов к установлению приоритетов на первом месте оказывалась БТБ в губе Андреева, а на втором БТБ в Гремихе (исключая одно исследование, где второе место заняла ПТБ «Лепсе»).
Ниже приведено ранжирование объектов по фактору безопасности на основе интегральной экспертной оценки нерешенных проблем, а также итоговое ранжирование объектов (прим. корр.)
После обоснования и принятия всех основных стратегических решений было определено более 250 проектов, выполнение которых требовалось для достижения конечных целей. Для каждого проекта была составлена программа, в который была определена стоимость и приблизительное время реализации этого проекта, а также показана последовательность реализации и взаимная увязка всех этих проектов.
Ниже приведена интегральная диаграмма высшего уровня для реализации концепции и достижения стратегических целей, где показана взаимосвязь проектов Стратегического Мастер-плана (прим. корр.)
6. Впервые в практике разработки планов утилизации атомного флота в СМП были применены информационные технологии. В ИБРАЭ РАН была разработана специальная Информационная система управления проектами (ИСУП). Сейчас ИСУП- это тот рабочий инструмент, с помощью которого детально отслеживается ход реализации всех работ и в связи с изменяющимися обстоятельствами оперативно вносятся в план необходимые коррективы . Интересно, что накопленный опыт разработки и использования ИСУП оказался настолько позитивным, что сейчас этот опыт мы применяем уже для совсем других задач, например, для задач связанных с обращением с радиационно-опасными объектами ОАО ТВЭЛ.
7. При разработке СМП проводилась оценка рисков и воздействия на окружающую среду при реализации выбранных стратегий.
8. Стратегический Мастер-план постоянно подвергался очень жесткой экспертизе со стороны иностранных специалистов. С этой целью при ЕБРР была создана группа международных экспертов, которые представляли 13 стран. Перед этими экспертами я четыре раза нашему общему удовлетворению , все промежуточные мои доклады и, в особенности, конечный доклад, прошли успешно. Эксперты дали высокую оценку нашей работе, определив, что работа выполнена на хорошем уровне, ее выводы обоснованы достаточно убедительно, а реализация намеченных проектов не будет представлять опасности для населения и окружающей среды. Это был серьезный экзамен перед международной общественностью.
О трудностях при разработке Стратегического Мастер-плана
Но были и трудности, которые нам приходилось преодолевать. Во-первых, нелегко было дать оценку экологической безопасности проектов и мероприятий, определенных в ходе разработки СМП. Серьезным испытанием оказалась экологическая экспертиза проекта. Независимая экологическая оценка СМП выполнялась по заданию Европейского Банка реконструкции и развития и проводилась группой международных экспертов из ряда стран под патронажем Канады. Эта группа досконально изучила СМП и подготовила документ по оценке воздействия предусмотренных планом работ на окружающую среду . Конечный вывод заключался в том, что все принятые принципиальные решения в экологическом плане являются обоснованными и группа не имеет возражений против реализации намеченных планом проектов.
Еще одной трудной проблемой, о которой уже упоминалось выше- это определение приоритетов: в ходе утилизации предстояло выполнить большой комплекс работ , но было не ясно, в какой последовательности их выполнять, с чего с чего начинать? Наряду с анализом различных определяющих факторов, появилась проблема, как расставить приоритеты выполнения работ на объектах по уровню потенциального риска для окружающей среды. Для решения этой непростой задачи готовых методик не было. Нам пришлось разрабатывать оригинальную методологию приоритезации объектов по уровню представляемого ими риска для окружающей среды, населения региона и рабочего персонала. Наша первая попытка разработки методологии оказалась неудачной. Пришлось привлекать специалистов из других отраслей, однако этот опыт оказался неудачным, так как предложенные ими подходы не сработали. Сроки не позволяли продолжать экспериментирование, и мне пришлось лично включиться в работу. После того, как мы создали цельную методологию обосновали подходы и получили одобрение представленной концепции международной группой экспертов, была развернута практическая работа по ранжированию объектов в соответствии с установленными приоритетами.
Серьезные трудности возникли при оценке рисков, связанных с теми хранилищами, в которых были заложены дефектные тепловыделяющие элементы (сборки). Некоторые расчеты показывали, что при попадании воды в хранилища при определенных сочетаниях условий может произойти неуправляемая цепная реакция. Перед нами встала непростая задача выяснения фактической степени риска. Также очень сложной и неоднозначной оказалась проблема обращения с дефектным ядерным топливом. Перечень подобных проблем можно было бы продолжить, но уже приведенных примеров достаточно, чтобы дать представление о неординарности решавшихся в ходе разработки СМП задач.
Но в итоге все эти трудности с большим или меньшим успехом были преодолены, свидетельством чему является высокая эффективность выполнения предусмотренных Стратегическим Мастер-планом работ по утилизации.
Говоря об успешном выполнении работ пот комплексной утилизации АПЛ, я считаю необходимым подчеркнуть особую роль Госкорпорации «Росатом». Напомню, что на ранней стадии, когда работа по утилизации и экологической реабилитации была в зависшем состоянии, а отвечали за нее сразу 3 ведомства (ВМФ, Росатом и судостроительная промышленность), в то время еще молодой министр Евгений Олегович Адамов предпринял мужественный шаг, инициировав Постановление Правительства РФ, в соответствии с которым головная роль по решению проблемы утилизации атомного флота возлагалась на Росатом. В создавшейся к тому времени ситуации это был поистине революционный поворот. С этого момента Росатом стал координатором всех работ, которые получили новый импульс и стали широко разворачиваться.. В последующем уже при новом Министре мы продолжали получать помощь и поддержку со стороны головного ведомства. Особо хотелось бы отметить большую роль тогдашнего заместителя Министра С.В.Антипова, глубоко вникавшего во все детали нашей работы и оказывавшего постоянную квалифицированную помощь и поддержку. Я должен отметить также большую роль Л.А.Большова- директора головного института при работе над СМП. Наряду со многими другими вопросами, которые приходилось решать Леониду Александровичу, на нем лежала ответственная и сложная задача постоянного взаимодействия с ЕБРР.
Госкорпорация «Росатом» продолжает замечательно работать и сегодня. Если бы не четкая работа Росатома, конечно, никакой СМП сам по себе проблемы бы не решил. Говоря образно, Стратегический Мастер-план – это ноты, по которым надо играть, а играет Росатом виртуозно и, на мой взгляд, там сидят очень хорошие дирижеры и исполнители. Мне всегда было очень приятно с ними взаимодействовать. Особое удовлетворение мне доставляет то, что среди разработчиков СМП, а также среди сотрудников Росатома много моих учеников, работать с которыми мне особенно приятно и которыми я имею все основания гордиться. Уверен, что с такими замечательными кадрами, мы успешно доведем наше общее дело до конечной цели.
По академическим планам мне приходилось участвовать в различных международных проектах, в том числе, в трех исследовательских проектах совместно с американцами, но они ни в какое сравнение не идут ни по своему масштабу, ни по эффективности, ни по слаженности работы, ни по энтузиазму участников с деятельностью по разработке Стратегического Мастер-плана. За долгие годы взаимодействия здесь сложился исключительно дружный коллектив, объединенный общей большой целью. Даже при возникающих иногда конфликтных ситуациях в этом взаимно доброжелательном коллективе легко находился устраивающий стороны компромисс.
Об участии иностранных государств в работе по проектам СМП
Хотелось бы отметить участие отдельных стран в работе по проектам. Было бы неправильно не оценить большой вклад международного сообщества в решение проблем утилизации. Мы должны быть благодарны всем странам, входящим в состав кооперации. Особо я бы хотел подчеркнуть вклад Германии. Посмотрите на карту, где расположена Германия и, где находятся пункты реализации российских проектов?! Казалось бы, что прямого интереса для Германии экологические проблемы, связанные с утилизационными работами нет. Но немцы взяли крупнейший проект создания пункта длительного хранения реакторных отсеков в губе Сайда и реализуют его со всей свойственной этой нации педантичностью. В настоящее время проект подходит к своему завершению, осталось построить систему кондиционирования твердых радиоактивных отходов и хранилище для них. А все, что касается размещения реакторных отсеков, они выполнили, построив блестящее сооружение. Я имею основание это утверждать, потому что, как уже упоминал выше, был в Америке на ПДХ в Хэнфорде. Наше сооружение, сделанное немцами, по всем параметрам превосходит американское хранилище реакторных отсеков АПЛ, являясь более современным и более эффективным. Я хотел бы также отметить роль Норвегии. Финансово эта страна нам помогает немного, но ее активное участие, ее заинтересованность, сыграли немаловажную роль. К тому же, Норвегия была первой страной, которая начала возбуждать интерес к экологической реабилитации Арктического региона и, в частности, к решению проблем утилизации. И, конечно, норвежский вклад в этот проект я считаю неоценимым. Нельзя не отметить вклад и других стран. Здесь можно назвать Италию, которая, как и Германия, находится достаточно далеко от Арктического региона, и, тем не менее, построила нам специальное судно для транспортировки ОЯТ и РАО «Россита» и реализовала целый ряд других проектов. Не могу не отметить Великобританию, которая активно участвовала все эти годы в осуществлении работ на бывшей береговой технической базе атомного флота в г. Андреева, а также финансировала утилизацию 4-х АПЛ.
Назову также и Францию, которая многое сделала на БТБ в п.Гремихе и принимает участие в выгрузке выемных блоков с ОЯТ из аварийных АПЛ с жидкометалличиским теплоносителем.. Весомый вклад в решении проблем утилизации российского атомного флота вносит Канада. Здесь хотелось бы отметить блестяще выполненную канадцами работу по транспортировке в доке двух подводных лодок с Камчатки к месту утилизации на завод «Звезда». Канада, кроме того, финансировала утилизацию 13 АПЛ в Северо-западном регионе и внесла вклад в утилизацию еще 5 АПЛ на Севере и на Дальнем Востоке. Нельзя обойти и японский вклад. Эта страна приняла долевое участие в финансировании утилизации 4-х АПЛ на Дальнем Востоке. Несмотря на аварию на АЭС «Фукусима», Япония продолжает выполнять все взятые на себя обязательства. И в заключение отмечу Америку с ее очень своеобразным вкладом. Американцы нам активнейшим образом помогали на стадии разделки стратегических подводных лодок, т.е. помогали в тех работах, которые были связаны с нашим разоружением. И сейчас их участие в этой области остается немаловажным. Оно нацелено на помощь в обращении с ядерным топливом стратегической АПЛ типа «Оскар», которая сейчас готовится к утилизации на предприятии «Нерпа». С целью ускорения работ по утилизации стратегических АПЛ США поставили заводу «Звездочка» уникальную гильотину, а также ряд других устройств и оборудование, необходимое для разделки подводных лодок.
И если говорить о международном сообществе в целом, то, пожалуй, было бы правильным подчеркнуть, что их действия были мотивированы желанием обеспечить экологическую безопасность важного для человечества Арктического региона. Но у отдельных стран были и индивидуальные мотивы. Здесь палитра достаточно широкая: американцы преследовали интерес нашего скорейшего разоружения; немцы, французы и итальянцы, несмотря на то, что экология Арктики не является для их стран острой проблемой , исходили из соображения международного престижа - они понимали, что их участие в этой работе поднимает престиж нации (государства) и они были абсолютно правы в этом. Но при этом ни одна страна не преследовала каких-либо экономических выгод. Потому что экономической выгоды от всего этого никто не получил, это были сплошные расходы. Вся эта огромная работа нацелена на будущее, результаты ее в полной мере проявятся для последующих поколений. Богатый опыт разработки СМП, наработанные методологические наработки могут оказаться полезными и в будущем при решении аналогичных крупных экологических проблем, например, в выводе из эксплуатации других объектов атомной энергетики, в том числе и АЭС. Но при этом было бы несправедливым утверждать, что СМП является законченным универсальным средством для решения любых задач подобного рода. А вот обоснованные в СМП концептуальные положения, принципиальные подходы и теоретический инструментарий выходят за рамки конкретной задачи утилизации АПЛ, имеют более широкое значение и могут быть эффективно использованы в ходе решения других проблем.
Таким образом, все вышеприведенные обстоятельства делают работу по разработке СМП во многих отношениях уникальной. Я и все мои коллеги испытываем чувство удовлетворения от осознания того, что Стратегический Мастер-план способствует эффективной реализации проектов по утилизации АПЛ и экологической реабилитации, выведенных из эксплуатации объектов атомного флота. И те несколько лет, в течение которых мы занимались разработкой СМП, я не считаю зря прожитыми годами.
