Сенатор от Ленобласти и создатель холдинга "Титан–2" Григорий Нагинский в интервью "Деловому Петербургу" объяснил, почему российский бизнес пока не дорос до управления АЭС.
В 1987 году Григорий Нагинский занимался ликвидацией последствий аварии на Чернобыльской АЭС, а 8 лет спустя начал выстраивать собственный бизнес в атомной энергетике, сделав свой холдинг "Титан–2" одним из крупнейших игроков этого рынка.
В 2001 году Нагинский занялся политикой, став депутатом Законодательного собрания Ленобласти.
Еще 2 года спустя предприниматель был избран в Совет Федерации и отошел от оперативного управления бизнесом, оставив его своей дочери Елене Нагинской. Объем заказов "Титана–2" в этом году составит около 16 млрд рублей.
С чего начинался "Титан–2"?
В 1990–е годы я работал главным инженером монтажного управления Министерства среднего машиностроения. Началась эпоха приватизации. В 1995 году был зарегистрирован "Титан–2", на базе которого выкупались активы Минсредмаша.
Так на сегодня в "Титане–2" есть проектный институт, строительное подразделение, промышленная база с собственным бетонным заводом, управление автотранспорта, эксплуатирующее, в частности, западную технику, занятую на строительстве ЛАЭС–2, необходимый квалифицированный персонал и т.д.
Были ли у "Титана" реальные конкуренты в борьбе за подряды на ЛАЭС?
Нами была создана структура, которая одна могла делать все под ключ. И альтернативы ей на Северо–Западе нет.
В связи с кризисом откладываются и сдвигаются по срокам многие инфраструктурные проекты. Как этот процесс затронул российскую атомную энергетику? Известно, в частности, что финансирование строительства ЛАЭС–2 в этом году будет сокращено на 16%.
Стройплощадку ЛАЭС–2 эти процессы никак не затронут. Если говорить о физическом объеме выполняемых работ, то он не уменьшится. Кроме того, по моей информации, федеральный центр готов даже увеличить финансирование ЛАЭС–2. Вообще, после аварии на Саяно–Шушенской ГЭС всем генерирующим компаниям придется пересмотреть свои инвестпрограммы, составленные с учетом кризисного падения спроса на электроэнергию, и компенсировать потерянную мощность.
Выполнимо ли с учетом кризиса пожелание премьера Путина увеличить долю нетопливной энергетики с 32 до 38% к 2030 году?
Задача такая поставлена, но надо иметь виду, что федеральная целевая программа, если не говорить о ЛАЭС–2, сокращена. И если сейчас резко не нарастить строительство новых энергоблоков, то, конечно, к 2030 году этих 6% не прибавится. Сегодня темп — "один реактор в год".
Атомная энергетика в последние годы становится для нашей страны эффективным рычагом внешнеполитического влияния. Российские компании выигрывают тендеры на строительство новых энергоблоков по всему миру. Хватит ли у отрасли ресурсов, чтобы выполнить зарубежные заказы, параллельно удовлетворяя внутренний спрос?
Такая высокотехнологичная отрасль, как атомная энергетика, вполне заслуженно стала одним из локомотивов развития экономики. Зарубежные заказы раньше позволяли загрузить простаивающие мощности в машиностроении.
Реконструкция Ижорского завода и покупка Scoda позволит увеличить выпуск реакторов. Если говорить о турбинах, то "Силовые машины" также наращивают производство. Параллельно "Атомэнергопром" создал совместное предприятие с французской фирмой "Альстом" для производства тихоходных турбин. Потенциал в отрасли есть.
Как вы оцениваете перспективы совместного проекта "Росатома" с Siemens?
Я думаю, что уже до конца года будет завершена сделка по приобретению концерном Siemens 49% петербургского "Атомэнергопроекта" — генерального проектировщика и генерального подрядчика на строительстве ЛАЭС–2.
За этим же институтом закреплена будущая калининградская и белоярская АЭС, проект в Китае. Вхождение Siemens в уставный капитал "Атом-энергопроекта" — это очередной шаг вперед для атомной индустрии, поскольку мы получаем не только сильного инвестора, но и доступ к серьезным интеллектуальным ресурсам и новым рынкам.
Много шума наделала прошлогодняя история с якобы имевшим место выбросом радиации на ЛАЭС. Насколько жители нашего региона могут быть уверены в безопасности действующих энергоблоков, которые были введены в строй достаточно давно?
Такие истории появляются исключительно вследствие того, что Уголовный кодекс РФ не предусматривает ответственности за ложные сообщения и другие подобные деяния в отношении объектов использования атомной энергии.
Безнаказанность рождает новые преступления. Кто–то "минирует" школы и вокзалы, а кто–то распространяет информацию о радиационном заражении. Это сделали молодые мальчики, хорошо подкованные в области компьютерных технологий. И никто не был наказан.
Я делал попытку внести поправку в Уголовный кодекс, чтобы такие истории не повторялись в будущем, но моя поправка не прошла.
Недавнюю остановку одного из энергоблоков ЛАЭС экологи также комментировали довольно жестко, заявив о радиационной аварии...
Во время очередного обхода был замечен небольшой свищ. Руководством АЭС было принято решение остановить блок и устранить дефект. Если говорить про экологические организации, то у каждого своя работа.
Как вы оцениваете активность частных российских инвесторов в сфере ядерной энергетики? Известно, например, что структуры Олега Дерипаски до кризиса заявляли о намерении создать реактор нового поколения?
Я думаю, что сейчас как структуры Олега Дерипаски, так и другие крупные частные российские инвесторы не смогут позволить себе реализовать столь дорогостоящий проект, даже на условиях частно–государственного партнерства. Это очень дорогие проекты с длительным периодом окупаемости.
То есть в атомной энергетике строить планы на те времена, когда в России закончится нефть, пока еще рано?
Планировать надо всегда, но для этого нужны собственные длинные деньги. Если они есть, то вложения в атомную энергетику будут эффективны. Кризис показал, что российские инвесторы работали на коротких деньгах: здесь кредит взяли, там отдали — атомная отрасль такого не позволяет.
Так что на сегодняшний день я не вижу возможности для частного бизнеса участвовать в создании и эксплуатации АЭС. Но в производстве основных компонентов частный капитал уже давно активно присутствует — Ижора, "Силовые машины" и т.д.
Во сколько сегодня может обойтись строительство реактора нового поколения?
Если говорить о "БН–800", то в пределах $3–4 млрд, а если говорить о следующем поколении реактора со всей инфраструктурой — сейчас, наверное, никто не может сказать.
Денег, выделяемых на атомную энергетику федеральным бюджетом, хватает только на покрытие насущных потребностей или на новые разработки тоже?
Хватает и на новые разработки. Были бы идеи.
Возможна ли в будущем конкуренция атомной энергетики с солнечной или ветровой?
Не думаю. И в России, и в мире эти направления вряд ли могут стать заменой атомным станциям. Они могут обеспечивать не более 10% потребностей общества. Серьезной альтернативы атомной энергетике на сегодня нет.
Завершение реализации проекта ЛАЭС–2 снизит потребление газа и мазута на Северо–Западе России?
На сегодняшний день основным и экологически чистым топливом для производства тепла остается газ. Потребление мазута сокращается. А атомная станция не может далеко транспортировать тепло. Возможен обогрев лишь относительно небольших участков, как, в частности, ЛАЭС обогревает Сосновый Бор.
Помимо работы над сложными инфраструктурными проектами "Титан–2" занялся и жилищным строительством. Что привлекло в этой сфере?
Чтобы строить АЭС, нужны квалифицированные работники - теплоэлектромонтажника, наладчика, сварщика приходится выращивать годами. Чтобы люди приезжали и не метались в поисках места получше, нужно предоставить жилье и заинтересовывать работой. И поскольку в Сосновом Бору с 2000 года жилье не строилось, для "Титана–2" это стало необходимостью. На сегодня 50% построенного жилья идет на рынок для компенсации затрат, остальное — распределяется среди работников. Раньше продавали, теперь сдают в аренду. В будущем будет запущена программа льготной ипотеки.
Власти Соснового Бора заявляли о намерении передать для комплексного развития участок на побережье Финского залива, где может быть построено до 200 тыс. м2 жилья?
Это мечты мэрии, которая, видимо, рассчитывала, что в городе за счет "Росатома" построят новый микрорайон. Два блока АЭС требуют дополнительно 1,2 тыс. человек персонала, а это четыре больших дома по 300 квартир. Уже выбраны пятна и началась закладка фундамента.
Вообще, для городов, где эксплуатируются атомные станции, федеральная целевая программа — это спасение. Ведь это были, есть и будут самые передовые, красивые, с хорошо развитой инфраструктурой малые города России. У них есть видимая далекая перспектива, потому что атомные блоки будут эксплуатироваться как минимум 60 лет.