Крым — это сразу два тёплых моря, много солнца, потрясающая природа и не менее потрясающая история, в которой оставили свой неизгладимый след большие и малые народы. Есть в этой истории — разумеется, новейшей — и атомный аспект.
Если говорить о мирном атоме, то он должен был обосноваться здесь уже в конце 1980‑х годов. На 1989 год намечался пуск Крымской АЭС с реактором ВВЭР‑1000. Но увы — Чернобыль и развал советской экономики привели в 1987 году к приостановке, а затем и к полному прекращению строительства. Готовность первого энергоблока к тому моменту составила 80%, а на площадке второго шли фундаментные работы. Дальше началось банальное растаскивание заброшенного объекта на металлолом. Сейчас на базе города-спутника атомной станции Щёлкино, что на берегу Азовского моря, задумали создать индустриальный парк с привлечением инвестиций под некие промышленные проекты, но перспективы этой затеи пока туманны. Зато громадина бывшего энергоблока Крымской АЭС привлекла раскованных граждан международной республики Казантип, устраивавших в машинном зале свои дискотеки, а также экстремалов, сигавших с парашютом с высоченного датского крана «Кролл», использовавшегося на стройке. Потом «Кролл» продали, так что парашютировать теперь не с чего. Картина промышленной разрухи на Крымской АЭС приглянулась кинематографистам. Фёдор Бондарчук снимал здесь «Обитаемый остров». Не лучшая судьба для атомной станции, ввод которой весьма благоприятно отразился бы на развитии полуострова.
ПРИЗРАКИ НАЯВУ
Впрочем, атомная история Крыма началась не с АЭС, а с создания в июле 1959 года на Черноморском флоте Шестого отдела — особой структуры, отвечающей за эксплуатацию ядерного оружия. В Балаклаве, которую в своё время стёрли со всех географических карт Советского Союза, в 1961 году появилась совершенно секретная часть, конспирации ради названная ремонтно-технической базой. На самом деле она представляла собой арсенал, обосновавшийся в уникальном скальном укрытии Объекта 825. Эта штольня, способная выдержать ядерный удар, вырублена метростроевцами в горе Таврос, чьё название происходит от древнего племени тавров, обитавшего на здешних берегах. Они заманивали ищущих пристанище мореходов в Балаклавскую бухту (древние греки именовали её Симболон) разведёнными на горе кострами, а затем грабили их и приносили в жертву своим богам. Объект 825 состоял из завода по ремонту подлодок и хранилища ядерных боеприпасов, которыми снаряжались торпеды и ра кеты. Строилась уникальная подземная гавань с 1957 по 1961 год. Ныне она превращена в единственный в своём роде музей холодной войны. И действительно, этот призрак минувшей эпохи впечатляет грандиозностью. Общая площадь — 6 тыс. кв. м, а длина канала для субмарин — 360 м при высоте свода 12 м. Система искусственного климата поддерживала постоянную температуру 16 градусов Цельсия при относительной влажности 60% — наиболее комфортные условия для ядерного оружия. В канал могли входить сразу семь средних дизельных подводных лодок. Ну, а в случае угрозы ядерной атаки здесь укрылись бы несколько тысяч человек.
«УТЮГИ» И «КИПЯТИЛЬНИКИ»
Черноморский флот никогда не располагал атомными подводными лодками — только дизельными, но, тем не менее, его ядерное оружие было разнообразным. Субмарины флота с середины 1960‑х годов начали выходить на боевое дежурство, имея на борту торпеды с ядерными зарядными отделениями. Их как раз и снаряжали в толще скалы Таврос. В дальнейшем в составе базировавшейся в Балаклаве 155‑й бригады подводных лодок появились две субмарины проекта 651 с крылатыми ракетами. Каждый «утюг» — так прозвали флотские остряки суда, действительно похожие на сей бытовой предмет, — нёс четыре крылатые ракеты, «ядерную» эксплуатацию которых также обеспечивали специалисты арсенала. Кстати, по условной классификации НАТО «утюги» именовались более романтично — «Джульетты». Для замкнутого Чёрного моря это была грозная сила — ведь по своей ударной мощи они превосходили весь турецкий флот. Ныне ни одной «Джульетты» в боевом составе ВМФ России уже нет, а когда-то наглухо закрытая для посторонних Балаклава с теперешними её весёленькими яхтами и стайками туристов живо напоминает гриновский Зурбаган. Даже обосновавшиеся здесь катера украинской морпогранохраны никак не выбиваются из всеобщего праздника жизни, поменяв прозаическую серую, как сказали бы моряки — шаровую, окраску на белоснежную. Разумеется, ядерным оружием для подводных лодок атомная мощь советского Черноморского флота не исчерпывалась. Ударными крылатыми ракетами в специальном, как принято было говорить, снаряжении оснащались и надводные корабли различных классов. Например, ракеты П‑35, которые имели крейсеры и береговые ракетные части, несли ядерный заряд ТК‑25 мощностью 350 кт. А береговой ракетный комплекс «Утёс» с убирающимися под землю пусковыми установками для такой ракеты был размещён на позиции (Объект 100) между Балаклавой и мысом Айя и даже стал «героем» отечественного морского боевика «Одиночное плавание», изображая гипотетическую американскую систему. Впоследствии его перевооружили более совершенной ракетой «Прогресс». Ныне объект постигла участь Крымской АЭС — об этой страничке атомной истории полуострова напоминают лишь раскуроченные сооружения. Имелся на Черноморском флоте и противолодочный ракетный комплекс «Вихрь», стрелявший баллистической ракетой 82 Р с ядерным боеприпасом под шифровкой ТА‑3. Им снабдили вертолётоносцы «Москва» и «Ленинград». Этот самый ТА-3, доставляемый ракетой на дальность 24 км, взрывался в воде на глубине до 200 м. Получился этакий «атомный кипятильник», который поражал вражеские подводные лодки в радиусе до 1,5 тыс. м и на глубине в 500 м. Мощным ядерным потенциалом располагала и морская авиация Черноморского флота — ракетоносная и противолодочная. Её ядерное оружие было складировано, в частности, на базах близ посёлков Весёлое, Гвардейское и Октябрьское — их жители и не подозревали о том, что находилось по соседству. Дивизия морской ракетоносной авиации с самолётами Ту‑16 и Ту‑22М, вылетев для нанесения ударов по надводным целям в Средиземном море, могла одновременно выпустить 60 крылатых ракет — это настоящая стена атомного огня. В первую очередь её целями были бы авианосцы вероятного противника. Теперь атомные секреты Крыма остались в прошлом — Украина объявила о своём безъядерном статусе. Поэтому всё атомное оружие российского Черноморского флота из Крыма было вывезено. Как обстоят в этом плане дела на ЧФ сейчас, по понятным причинам, государственная тайна. Но, сообщают авторы вышедшей в 2008 году в Севастополе под редакцией тогдашнего командующего Черноморским флотом вице-адмирала Александра Клецкова монографии «Российский Черноморский флот», после ликвидации на территории Украины системы ядерного обеспечения сил флота «началось проведение кропотливой работы по созданию системы ядерного обеспечения сил флота на Кавказском побережье. В настоящее время система боеготовности флота по применению ядерного оружия функционирует в полном объёме». Однако атомная история Крыма продолжается — уже в мирном качестве. Связано это с удивительной метаморфозой, произошедшей с Севастопольским высшим военно-морским инженерным училищем. С 1964 года оно готовило офицерские кадры — инженеров по эксплуатации ядерных энергетических установок атомных подводных лодок. В 1996 году учебное заведение преобразовали в Севастопольский национальный университет ядерной энергии и промышленности (СНУЯЭиП), который выпускает оперативный персонал для АЭС, а также специалистов в области энергетики, энергосберегающих технологий, компьютерных систем и так далее. В СНУ-ЯЭиП работают многие преподаватели бывшего военно-морского училища, и вообще здесь стараются сохранить о нём добрую память. Свидетель тому — автор этих строк, который как-то побывал в университете. Где, кстати, по-прежнему используется оборудование «предшественников», соответствующее реальным системам управления энергетическими установками атомных подводных лодок второго поколения. Кроме того, на территории университета продолжает действовать учебно-исследовательский ядерный реактор ИР‑100, пущенный ещё в 1967 году. Так что крымский атом, можно сказать, сменил военно-морскую шинель на гражданский комбинезон.
Константин ЧУПРИН, «Страна РОСАТОМ».
