20 лет назад Советский Союз провёл на Новой Земле последнее в истории отечественного Атомного проекта ядерное испытание.
В период с 29 августа 1949 года по 24 октября 1990 года в нашей стране было произведено 715 ядерных испытаний, 124 из них — в мирных целях. Всего использовано 969 ядерных зарядов и устройств промышленного назначения общей мощностью 285 Мт. В основном испытания проходили на Семипалатинском и Новоземельском полигонах, а мирные взрывы — и за их пределами. Например, на площадке Азгир в Гурьевской области Казахской ССР. Такие технологии прорабатывались для интенсификации добычи нефти, перекрытия фонтанирующих газовых скважин и создания подземных газохранилищ. После подписания в 1963 году СССР, США и Великобританией договора о запрещении ядерных испытаний в трёх средах — атмосфере, космическом пространстве и под водой — остались только подземные. Кстати, американцы, с учётом Хиросимы и Нагасаки, осуществили 1056 ядерных взрывов, из них в мирных целях всего 27. Последний состоялся 23 сентября 1992 года.
КАК «ИВАН» ПОКАЗАЛ КУЗЬКИНУ МАТЬ
Наша страна — рекордсмен по мощности произведённого ядерного взрыва. Самый грандиозный в истории произошёл в 11 часов 32 минуты 30 октября 1961 года на высоте 4 км над Новой Землей. Это была разработанная в КБ‑11 (ВНИИЭФ) термоядерная бомба АН602 «Иван» мощностью 50 Мт, доставленная специально подготовленным стратегическим бомбардировщиком Ту‑95В. О силе взрыва говорит тот факт, что в 400 км от его эпицентра были разрушены деревянные дома в заброшенном посёлке, а ионизация атмосферы вызвала сбой радиосвязи в радиусе нескольких сотен километров на 40 минут. Ударная волна трижды обогнула планету, а звук взрыва слышали даже на острове Диксон, то есть за добрых 800 км. Реальная мощность превысила расчётную и составила 57–58,6 Мт. Некоторые источники сообщают даже о 75 Мт. Военно-практического значения создание такой суперавиабомбы не имело, а вот как средство поддержки силовой дипломатии СССР в диалоге с Западом она свою роль сыграла. Причём Никита Хрущёв загодя приоткрыл завесу тайны, которую обычно пуще всего хранили от собственного народа, заявив 17 октября 1961 года на XXII съезде КПСС: «Очень успешно идут у нас испытания и нового ядерного оружия. Скоро мы их завершим. Очевидно, в конце октября. В заключение, вероятно, взорвём водородную бомбу мощностью в 50 млн. т тротила. Мы говорили, что имеем бомбу в 100 млн. т тротила. И это верно. Но взрывать такую бомбу мы не будем, потому что если взорвём её даже в самых отдалённых местах, то и тогда можем окна у себя выбить. Поэтому мы пока воздержимся и не будем взрывать эту бомбу. Но, взорвав пятидесятимиллионную бомбу, мы тем самым испытаем устройство и для взрыва стомиллионной бомбы. Однако дай бог, чтобы эти бомбы нам никогда не пришлось взрывать ни над какой территорией. Это самая большая мечта нашей жизни». Разумеется, сентенции о самой большой мечте жизни предназначались не столько для сограждан, сколько для блока НАТО. Испытания «Ивана» (он же «Царь-бомба» и «Кузькина мать») действительно произвели на Северо‑атлантический альянс неизгладимое впечатление — в феврале 1962 года ЦРУ и Пентагон направили президенту Кеннеди доклад, в котором подчёркивалась возможность её доставки к цели бомбардировщиком Bear («Медведь»), как на Западе прозвали Ту‑95. Между тем бомбовоз в спецмодификации Ту‑95 В существовал в единственном экземпляре. Здоровенная «Кузькина мать» массой 26,5 т не поместилась в его бомбоотсеке и почти полностью висела под брюхом самолёта. Свою ядерную миссию он выполнил один лишь раз, чего оказалось вполне достаточно. Недаром Хрущёв пообещал показать Америке кузькину мать ещё в 1959 году, хотя и не вдаваясь в подробности.
Любопытно, что главный конструктор ракетно-космических систем Сергей Королёв выдвигал идею оснастить чудовищным стомегатонным термоядерным боезарядом на основе заряда АН602 сверхтяжёлую баллистическую ракету Н‑1, разрабатывавшуюся с 1958 года в рамках советской лунной программы. Однако предложение поддержки у руководства страны не нашло.
Нужно сказать, что на полигоны Новой Земли обильно сыпались и серийные ядерные бомбы — разумеется, гораздо меньшей мощности. Уже на следующий день после исторического испытания «Кузькиной матери» дальние бомбардировщики Ту‑16 сбросили там две термоядерные бомбы мощностью 5 и 1,5 Мт, 2 ноября ― ещё две, а 4 ноября — три. То же происходило и на Семипалатинском полигоне, где использовались не только Ту‑16 и Ту‑95, но и сверхзвуковые истребители-бомбардировщики Су‑7Б, транспортировавшие малогабаритные тактические ядерные бомбы 8У69 мощностью 5 кт.
Всего в 1961 году — одном из самых горячих в период холодной войны — на Новоземельский и Семипалатинский полигон самолётами было доставлено 45 термоядерных и ядерных бомб. В ещё более напряжённом (Карибский кризис) 1962 году Ту‑16, Ту‑95 и «Мясищев» 3М выпустили только над Новой Землёй 35 водородных бомб, в том числе 21‑мегатонную. Последнее советское ядерное испытание в атмосфере состоялось здесь же 25 декабря 1962 года.
СКВОЗЬ ЭПИЦЕНТР
К числу довольно экзотических ядерных испытаний, проведённых Советским Союзом, можно отнести стрельбу по самолётам-мишеням зенитной управляемой ракетой. 19 января 1957 года на ракетном полигоне Капустин Яр по двум лёгким реактивным бомбардировщикам Ил‑28, в беспилотном варианте летевшим на высоте 10 км, запустили ракету ЗУР‑215 с ядерным зарядом мощностью 10 кт. Взрыв произошёл в 200 м от первого самолёта, обломив обеим машинам крылья. В 1961 году ядерную зенитную ракету, названную изделием 215, поставили на вооружение как элемент развёрнутой в Подмосковье системы ПВО С‑25 «Беркут». Интересно, что ядерный заряд для неё проектировался под руководством Николая Духова, более известного как конструктора знаменитых тяжёлых танков Великой Отечественной войны КВ и ИС. А одним из создателей зенитно-ракетной системы С‑25 был сын Берии Серго. В 1961–1962 году на полигоне Капустин Яр устроили серию космических ядерных испытаний под шифром К для изучения возможности уничтожения вражеских спутников и проверки влияния таких взрывов на наземную радиоэлектронную аппаратуру. Для транспортировки зарядов в космос выбрали штатные баллистические ракеты Р‑12. Высота подрыва составила от 80 до 300 км при мощности сначала 1,2 кт, а потом 300 кт. Параллельно запускались метеорологические ракеты, фиксировавшие рентгеновское излучение, нейтронный поток и электронные концентрации. А для измерения характеристик искусственных радиационных поясов, созданных космическими ядерными взрывами, в 1962 году вывели на орбиту спутники «Космос‑3», «Космос‑5» и «Космос‑7». Причём в процессе эксплуатации выяснилось, что это отличное средство обнаружения «чужих» высотных ядерных взрывов.
А выдающийся физик-ядерщик Яков Зельдович предложил и вовсе использовать как полигон Луну. Но цель здесь была вполне мирная, так сказать, имиджевая — продемонстрировать столь экстравагантным способом всему миру, что СССР построил автоматическую станцию, долетевшую до Луны. В ОКБ‑1 Сергея Королёва даже принялись конструировать ядерный лунник. Однако никто не дал твёрдой гарантии, что при аварии ракеты-носителя такая космическая бомба не свалится нам же на головы, и от проекта отказались. Станция «Луна‑2», первой достигшая поверхности спутника Земли в сентябре 1959 года, привезла туда не ядерный заряд, а металлические вымпелы с изображением советского государственного герба. С позиций сегодняшнего дня совершенно негуманным представляется проведение войсковых учений с реальным применением ядерного оружия, но, увы, что было, то было. 14 сентября 1954 года тридцатикилотонную ядерную бомбу РДС‑4 «Татьяна» сбросили на «опорный пункт пехотного батальона армии США» в ходе знаменитых Тоцких учений в Оренбургской области, когда через эпицентр ядерного взрыва прогнали войска, решавшие учебную задачу «прорыв стрелковым корпусом подготовленной тактической обороны противника с применением атомного оружия». Поразил условную цель уже изрядно устаревший тяжёлый бомбардировщик Ту‑4 — отечественная копия американского B‑29, известного по атомной атаке Японии. Как рассказывал автору участник тех событий, герой Советского Союза Валентин Ерошкин, тогда капитан-танкист, при подготовке к учениям и в ходе них меры по радиационной защите личного состава были приняты самые серьёзные. Через два года, 10 сентября 1956‑го, подобные учения прошли на Семипалатинском полигоне по вводной «десантирование на вертолётах парашютно-десантного батальона вслед за атомным ударом с целью воспрепятствовать восстановлению противником бреши, образованной атомным взрывом». Брешь ту с помощью 38‑килотонной ядерной бомбы проделал дальний бомбардировщик Ту‑16, а десант в составе 272 человек был высажен в 650 м от эпицентра 27 вертолётами Ми‑4. Не так давно некая столичная журналистка ничтоже сумняшеся выступила с утверждением, что Тоцкие учения, мол, не имеют параллелей в истории. Это, конечно, не так: в 1946–1957 году США провели 10 испытаний и учений с применением ядерных боеприпасов, в которых был задействован личный состав вооружённых сил. В ряде случаев солдаты совершали марш-броски к эпицентру взрыва. Общее количество участников оценивается в 210 тыс.человек, что в 4,5 раза больше, чем у нас. Эти страницы новейшей истории уже в отдалённом прошлом. А экспериментальная физика и современные программные средства позволяют обходиться при совершенствовании ядерного оружия без его натурных испытаний. Что же касается применения ядерных взрывов в мирных целях, то не исключено, что такие технологии в определённых случаях могут быть востребованы и в будущем.
Константин ЧУПРИН