Сегодня с участием главы "Росатома" Сергея Кириенко и министра энергетики США Эрнеста Мониса подведена чертаexternal link, opens in a new tab под двадцатилетним контрактом, согласно которому оружейный уран, полученный в России от демонтажа ядерных боеголовок, перерабатывался и поставлялся в США. В итоге за два десятилетия (соглашение, напомним, было подписано в 1993 году) на российских предприятиях было переработано 500 тонн оружейного урана, признанного "избыточным для целей обороны", и отправлено за океан, чтобы стать горючим в реакторах американских атомных станций.
Как оценивают итоги этого соглашения в ядерно-оружейном комплексе России? Не причинил ли контракт ВОУ-НОУ ущебра национальной безопасности нашей страны и насколько оправданным было его заключение? Специально для "Российской газеты" ситуацию комментирует научный руководитель Российского федерального ядерного центра ВНИИ экспериментальной физики (РФЯЦ-ВНИИЭФ, город Саров), академик РАН Радий Илькаев.
Радий Илькаев: На мой взгляд, заключение этого соглашения было абсолютно правильным и разумным для того времени. В тяжелейших условиях, когда было очень трудно с финансированием, этот контракт помог сохранить Минатом как отрасль и позволил сберечь все ключевые технологии. А помимо этого - дал возможность людям заниматься своей работой и укрепил режим нераспространения. То есть и для нашей страны, и в международном плане он сыграл огромную роль.
- А как именно он поддержал атомную отрасль? Сейчас называют сумму свыше десяти миллиардов долларов - это то, что получила Россия за 20 лет, пока действовало соглашение "Мегатонные в мегаватты". Как эти деньги поступали и куда направлялись? Они шли на поддержку оборонного комплекса, на зарплаты занятым здесь специалистам?
Радий Илькаев: Ситуация была совершенно четкая. Мы - государственный ядерный центр. И министерство, а затем "Росатом" финансировали нас по нескольким направлениям. При этом мы всегда знали, что вот этот, образно говоря, "кусок" денег идет оттуда.
- А что ответить на упреки тех, кто считает этот контракт "национальным предательством" - никак не меньше? Утверждают, что высокообогащенный уран - своего рода концентрированная энергия, которая создавалась несколькими поколениями советских людей, а продали ее по цене, которая не покрывает и малой толики затрат, понесенных страной. В итоге сейчас вынуждены по миру собирать уран…
Радий Илькаев: Это как посмотреть. Наши эксперты и специалисты "Росатома" считают, что цены приемлемы. Соглашение состоялось по рыночным ценам того времени. Это первое. Второе - мы имеем дело не с продажей сырья. Это продажа высокотехнологичного продукта. В котором, соглашусь со сказанным, сконцентрировано действительно большое количество ума, таланта людей. Но именно такой продукцией и надо торговать.
А двадцать лет назад это тем более надо было сделать. Ведь когда такое тяжелое положение, когда гибнет наука, гибнет производство, а за ними и технологии могут погибнуть, тут, простите, надо все средства использовать, какие у государства есть. А не капризничать - вот это отдадим, а с этим потерпим до лучших времен. За это время исчезнут научные школы, разбегутся люди. Мы нанесем такой, с позволения сказать, экономией настолько большой вред, что оправиться будет сложно.
- Позвольте еще один специальный вопрос. Решало ли соглашение ВОУ-НОУ проблему хранения той взрывчатки, которая высвобождалась из демонтируемых зарядов? Или с этим проблемы не было? Называют, как Вы знаете, ориентировочно 20 тысяч ядерных боеголовок, содержимое которых мы за эти 20 лет продали…
- Радий Илькаев: После известных событий по сокращению вооружений стало очевидным, что высвободившиеся делящиеся материалы надо достойно хранить. Поэтому у нас с американцами было заключено отдельное соглашение. Как его прямое следствие - появилось хранилище делящихся материалов на Урале.
- Оружейный уран и плутоний при длительном хранении теряют свои качества?
Радий Илькаев: Скажу так: уран - более стабильное вещество, чем плутоний. Плутоний-239 -это вообще искусственный материал. А уран-235, пусть и в маленьких количествах, в природе есть. Конечно, он лежит и абсолютно не портится. Но это не значит, что конструкции не портятся. А как материал он может храниться достаточно долго…
- Но автоматически нельзя взять заряд из одного изделия и поставить его в другое, более новое?
- Радий Илькаев: Нет, конечно. Вам, естественно, придется его переплавить, сделать новую заготовку, а из этой новой заготовки сделать тот конкретный размер, который нужен для нового изделия.
- А если бы решили направить наш избыточный ВОУ в нашу же атомную энергетику, процесса разубоживания все равно не миновать?
Радий Илькаев: Разумеется. А как иначе? Что на продажу, что для себя - все равно надо разбавлять.
Акцент
Повторения "ВОУ-НОУ" не будет?
У соглашения "Мегатонны - в мегаватты" были (и есть) не только убежденные сторонники, но и такие же несгибаемые противники. Главные аргументы российских критиков соглашения сводятся к тому, что переговорщики со стороны Минатома (в момент подписания соглашения Министерство атомной энергии РФ возглавлял Виктор Михайлов, при заключении последующих контрактов - Евгений Адамов) не просто продешевили, а продали то, что им не принадлежало - стратегический запас, создававшийся всем Советским Союзом.
Указывают и на то, что столь масштабный выброс урана под политическими лозунгами сокращения ядерных арсеналов если и не обрушил рынок, то уж точно создал на много лет вперед дополнительные сложности (и прежде всего российским поставщикам) при заключении сугубо коммерческих контрактов на продажу урана и услуг его обогащения.
На первых порах ВОУ-НОУ оставался единственным каналом продажи российских услуг по обогащению урана для американских компаний в обход действующих в США антидемпинговых законов. Еще на тот момент, когда было переработано только 350 тонн российского оружейного урана из намеченных 500 с американской стороны звучали предложения о продлении в том или ином виде соглашения ВОУ-НОУ после окончания срока его действия. С подобной инициативой выступали несколько влиятельных американских политиков, в том числе известный ядерный лоббист Пит Доменичи.
Но Москва заняла жесткую позицию, отказавшись от любых переговоров на сей счет. С российской стороны ясно дали понять: заключать новые договоры типа соглашения ВОУ-НОУ с Соединенными Штатами не станут. Как заявил на условиях анонимности один из руководителей "Росатома", "мы больше не намерены подписывать такие контракты, как ВОУ-НОУ, поскольку считаем, что подобные соглашения не слишком полезны для нас".
При этом эксперты, близкие к атомной отрасли, заявляют, что Россия может в будущем в одностороннем и добровольном порядке вовлекать в гражданский топливный цикл остающиеся у нее запасы избыточного оружейного урана. Делаться это будет только на условиях экономической целесообразности и вне рамок каких-либо международных политических договоров.