На канале Люксембургского форума на YouTube вышло интервью с Марком Фитцпатриком, научным сотрудником Международного института стратегических исследований, членом Международного консультативного совета Люксембургского форума, доктором наук (США). Г-н Фитцпатрик говорит о перспективах развития российско-американских отношений в ядерной сфере при президентстве Джозефа Байдена, возможностях для дальнейших переговоров по сокращению вооружений, сотрудничеству по иранскому вопросу, опасности ситуации на Ближнем Востоке и новой политике американской администрации в отношении Северной Кореи.
- Возможна ли ядерная война сегодня?
- Боюсь, что ядерная война по-прежнему возможна. Когда более 13 000 единиц ядерного оружия по всему миру сосредоточены в руках девяти стран, и некоторые из этих стран вовлечены в словесный конфликт, который может перерасти в физический, обострение ситуации может привести к ядерной войне. Нам повезло, что ядерная война не произошла за 75 лет, но она может начаться из-за ошибок, заблуждений или случайностей.
Люди привыкли к ситуации, когда есть десятки тысяч единиц ядерного оружия, но нет войны. Они начали думать, что это оружие не так уж опасно, они забыли о нём. Но периодически организации вроде Люксембургского форума напоминают всем нам о том, что в мире по-прежнему существует смертельная опасность, о которой мы должны знать. Мы не должны оставаться такими же беззаботными, какими были на протяжении последних десятилетий.
- Что нужно сделать сегодня, чтобы не допустить ядерной войны в будущем?
- Среди первоочередных мер – отменить состояние повышенной боеготовности ядерного оружия, чтобы ядерная война не была начата случайно. Мне представляется, что в США президент не должен обладать единоличным правом использовать ядерное оружие. Должно быть, по крайней мере, два-три человека, принимающих решение о его применении. Я не знаю, как это устроено в других странах, но нигде полномочия начать ядерную войну не должны быть сосредоточены в руках одного единственного человека... К счастью, Россия и США договорились о продлении ограничений в отношении ядерного оружия в рамках договора СНВ-III. Им следует работать в направлении прекращения производства дополнительных объёмов расщепляющихся материалов путём заключения договора о запрещении производства расщепляющихся материалов. Им следует предпринять усилия для прекращения ядерных испытаний. К счастью, вот уже в течение четырёх лет ядерные испытания не проводятся, три с половиной года прошло после последнего испытания КНДР, но Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний должен вступить в силу...
- Каким Вы видите развитие российско-американских отношений в области нераспространения ядерного оружия при президентстве Байдена?
- Я думаю, есть многообещающие перспективы для сотрудничества между Россией и США. Начиная с Ирана. Президент Байден сказал, что намерен вернуться к Совместному всеобъемлющему плану действий, к ядерной сделке с Ираном 2015 года, из которой вышел Дональд Трамп. Байден относится к этому серьёзно. Сейчас стоит вопрос о том, какая сторона должна быть первой. Я думаю, что Россия и США могут сотрудничать в совместной комиссии, учреждённой для решения проблем с СВПД.
Кроме того, Россия может использовать своё влияние в Тегеране и мотивировать его не предпринимать дальнейшие шаги в нарушение обязательств по СВПД. Недавно Иран заявил, что с 23 февраля прекратит исполнять Дополнительный протокол и другие гарантии сверх обычного уровня защитных мер. Я искренне надеюсь на то, что Иран этого не сделает, так как, думая, что таким образом он оказывает давление на Байдена, вынуждая его действовать быстро, Иран лишь всё усложняет, потому что Байден не может себе позволить прогнуться под давлением Ирана.
Россия и США могут сотрудничать в решении проблемы ядерного распространения в КНДР. Россия намного лучше разбирается в ситуации с КНДР. Я работаю с российским аналитическим центром над исследованием северокорейской проблемы и впечатлён знаниями российских коллег и их чётким пониманием того, что надо сделать, чтобы остановить ядерное распространение в Северной Корее...
- Недавно Генеральный секретарь ООН Антониу Гутерриш заявил, что угроза ядерного распространения и конфронтации вновь вернулась. Считаете ли Вы, что мир погружается в новую «холодную войну»?
- Я согласен с генеральным секретарём в отношении угрозы ядерного распространения и ядерной войны, но я не уверен, что «возвращение» – уместное слово, поскольку, на мой взгляд, она и не исчезала! Многие из тех, кто занимается этими проблемами, говорят о возвращении холодной войны вот уже лет десять, а может и больше... Дональд Трамп в США сделал ряд необдуманных комментариев на тему ядерного оружия. Был дан риторический импульс разговорам о ядерном оружии, и ещё незаконная деятельность по созданию нового ядерного оружия, обновление ядерных арсеналов ядерными державами. Тем временем, КНДР наращивает потенциал, как и Индия, Пакистан, и, думаю, Китай, пока США и Россия поддерживают уровень 6 000 или более единиц ядерного оружия каждая. Так что да, есть повод для беспокойства.
- Какое будущее ждёт договор СНВ-III? Вероятны ли переговоры по дальнейшим сокращениям вооружений? Сможет ли продление СНВ-III ослабить напряжённость отношений России и США и повысить глобальную безопасность?
- Продление договора СНВ-III в прошлом месяце стало одним из лучших шагов, которые могли предпринять США и Россия. Впереди – четыре года президентства Байдена, и, я надеюсь, потом ещё четыре, для того чтобы добиться дальнейшего прогресса. США очень заинтересованы в продолжении сокращений... В список ограничений могут быть внесены дополнительные комплексы вооружений. Как в американских, так и в российских академических кругах звучит много хороших идей по поводу того, как действовать дальше. Я надеюсь, главы наших государств в курсе этих предложений и последуют им. ...В США люди очень обеспокоены действиями потенциальных соперников, и, я думаю, нам надо разрядить обстановку, прекратить подобное вмешательство и затем начать реализовывать мероприятия по контролю над вооружениями, которые пойдут на пользу обеим сторонам.
- Считаете ли Вы вероятным обострение ситуации на Ближнем Востоке и перерастание локального конфликта между Ираном и Израилем в глобальный конфликт?
- На мой взгляд, существует высокая вероятность, опасная вероятность того, что ситуация на Ближнем Востоке ухудшится. Я думаю, есть два возможных варианта развития событий. Первый – могут усугубиться конфликты в Сирии и затем – конфликт между Израилем и Ираном, который по большей части происходит в Сирии. Иран может попытаться нанести ответный удар по гражданам Израиля или интересам Израиля за рубежом. Такое уже случалось. Израиль предпримет ответные меры. В этот конфликт могут быть невольно вовлечены другие страны. США уже почти оказались втянуты в военный конфликт с Ираном, когда Иран сбил американский дрон, когда он атаковал американские базы в Ираке. К счастью, никто из американских военнослужащих не погиб, но, если бы были жертвы, военные США нанесли бы ответный удар по Ирану. Так что существует возможность начала и эскалации военного конфликта.
Вторая проблема, связанная с обострением ситуации на Ближнем Востоке, – возможное ядерное распространение. Если СВПД не будет восстановлен, Иран будет продолжать разрабатывать средства для создания ядерного оружия. Если он приблизится к созданию ядерного оружия, другие страны тоже решат, что им необходим ядерный потенциал. Саудовская Аравия уже ясно дала понять, что, если Иран получит ядерное оружие, она тоже это сделает. Каким именно образом, непонятно: разработать его быстро она не сможет, т.к. не обладает необходимой инфраструктурой. Не думаю, что можно в готовом виде купить его на чёрном рынке, но вот купить услуги каких-нибудь пакистанских учёных и затем с их помощью разработать ядерную программу возможно...
= Какой Вы видите новую политику США в отношении Северной Кореи?
- Администрация Байдена пришла к власти менее месяца назад и пока не объявляла о каком-либо новом политическом курсе в отношении КНДР. Но для работы над северокорейской проблемой были назначены очень опытные эксперты-практики. Я знаком с ними, читал их труды, и думаю, что их подход будет более прагматичным.
Президент Трамп заслуживает похвалы за то, что он вступил во взаимодействие с Ким Чен Ыном. Но из этого ничего не вышло. Не было договорённостей на рабочем уровне, которые бы привели к практическим шагам для реализации высоких принципов, обсуждавшихся на сингапурском саммите в июне 2018 года.
Я полагаю, администрация Байдена для решения северокорейской проблемы, скорее, использует подход «с нуля». Не только на высшем уровне, но и путём консультаций с северокорейскими коллегами и другими заинтересованными странами, в ходе шестисторонних переговоров или как-то иначе. На мой взгляд, важнее всего, что администрация Байдена откажется от подхода Трампа «всё или ничего». Трамп и его команда хотели принудить КНДР к денуклеаризации в обмен на существенную экономическую помощь и отмену санкций, и хотели, чтобы всё произошло очень быстро. Но быстро это произойти не может! Байден сохранит цель добиться денуклеаризации Северной Кореи (безусловно, цель в этом). Но, помимо этого, на более низком уровне могут быть достигнуты менее значимые цели. Одна из них – прекращение производства обогащённого урана и плутония в ядерном научно-исследовательском центре в Йонбёне. Это было одно из предложений КНДР – закрыть этот центр. Она должна его закрыть, а США должны взамен ослабить санкции! Не все, конечно, потому что у КНДР есть и другие мощности по расщеплению материалов. Есть, по крайней мере, одна установка по обогащению урана. Её КНДР тоже должна закрыть. И если она это сделает, США должны отменить больше санкций и оказать больше поддержки.
Вот несколько непростых, но, на мой взгляд, достижимых целей на пути США и их партнёров к денуклеаризации Корейского полуострова: прекращение производства расщепляющихся материалов, прозрачность северокорейской ядерной программы, отказ от передачи Северной Кореей оружия или расщепляющихся материалов другим сторонам, включая негосударственные структуры, отказ от испытаний ядерного оружия, чтобы не было возможности легко разработать более совершенные его виды.
К счастью, КНДР не проводила испытаний с 2017 года по каким бы то ни было причинам. Давайте сохраним в действии этот мораторий. Я думаю, администрация Байдена постарается достичь этой цели, а также закрыть центр в Йонбёне и двигаться дальше в других направлениях.