Ответ на этот, казалось бы, несложный вопрос оказался совсем не очевидным. Впрочем, отвечать на простые вопросы – о том, как устроен этот мир, и что мы здесь делаем, вообще сложнее всего. Без философии тут не обойтись.
Прежде чем говорить про инженеров и физиков, стоит задуматься о том, откуда вообще берется наука. У науки, по словам ректора, есть два источника. Один – восходит к магическим представлениям человечества, магическому мышлению, которое предполагает, что есть мир духов, и, если правильно с ним взаимодействовать, знать заклинания или иметь волшебную палочку, можно заставить его работать на тебя. Естествоиспытатель Фрэнсис Бэкон выразил эту идею в краткой формуле: «Знание – сила». Если я что-то знаю, а мой визави – нет, то я обладаю перед ним определенным преимуществом – техническим, военным, коммерческим. И эта закономерность работает всегда – с древности до настоящего времени. Вспомнить хотя бы знаменитый эпизод, когда Архимед сжег вражеские корабли, направив на них солнечные лучи с помощью оптического устройства.
Другой источник берет начало в авраамических, монотеистических религиях. Основная идея в том, что заставить Творца что-либо сделать невозможно. Даже с помощью магической формулы или философского камня. Зато можно познавать сотворенный мир, пытаться понять, как он устроен и какое место мы в нем занимаем. Пример такого подхода к научным изысканиям подает Альберт Эйнштейн. Когда ученого спрашивали, что заставляет его заниматься наукой, он отвечал: «Я хочу знать замыслы Бога, все остальное – детали».
Первая традиция нашла яркое воплощение в цитате селекционера Ивана Мичурина: «Мы не можем ждать милостей от природы. Взять их у нее – наша задача». Вторая – в строках Александра Пушкина: «Нас мало избранных, счастливцев праздных, Пренебрегающих презренной пользой, Единого прекрасного жрецов».
Владимир Шевченко уверен: несмотря на то, что в реальной жизни две эти традиции часто смешиваются, для серьезного разговора о фундаментальной и прикладной науке полезно понимать различие мотивов исследователей.
И тут показателен разговор, который произошел лет 40 тому назад между премьер-министром Великобритании Маргарет Тэтчер и молодым ученым-теоретиком из ЦЕРНа Джоном Эллисом. На вопрос Тэтчер, чем он занимается, Эллис ответил, что думает об экспериментах, которые могли бы провести его коллеги, и надеется, что полученные результаты будут отличаться от его предположений и научных прогнозов.
«Ученый делает прогноз и надеется, что он не подтвердится. Потому что ученый ищет новое знание. Чем более удивительным, неожиданным, диким является результат эксперимента, тем более ценен он для науки. Идеальное ТЗ для ученого: «Пойди туда – не знаю куда, принеси то – не знаю что». Настоящий ученый ничего не изобретает, он ищет факты, которые существуют независимо от него, и открывает новое», – считает Владимир Шевченко.
В отличие от ученого, инженер имеет план и цель. Инженер не открывает новых законов, а создает то, чего до него не существовало. Недаром в допетровскую эпоху в русском языке существовало слово «розмысл». Так называли инженеров.
Открытия фундаментальной науки порождают новые технологии, но есть и обратная связь, когда новые технологии позволяют сделать следующий шаг в фундаментальных исследованиях.
«Подготовка современного инженера-физика – не подготовка инженера, которого обучили физике, и не подготовка физика, который переквалифицировался в инженеры. Это подготовка человека, который имеет дело со столь сложными инженерными системами, что их понимание может быть достигнуто только на основании серьезной научной подготовки. Иначе он не сможет проектировать эти системы», – сказал ректор.
Одна из ключевых задач НИЯУ МИФИ как раз и заключается в подготовке таких специалистов – инженеров-исследователей, сочетающих знание физики, математики, цифровых технологий, инженерные дисциплин, способных решать задачи самого разного уровня сложности, мыслить широко и системно.