На стратегической сессии по радиохимии в Радиевом институте эксперты назвали дефицит кадров одной из важнейших проблем, которая мешает развитию этого направления.
«Университеты, в которых учат радиохимиков, можно пересчитать по пальцам одной руки. Подготовка научных кадров в этой области почти свелась к нулю, что не может не огорчать», — говорит доцент кафедры радиохимии МГУ Владимир Петров.
Вузы, сохранившие радиохимическую школу, ищут возможности привлечь как можно больше студентов. Так, в МГУ есть несколько коммерческих магистерских программ, обучение по которым оплачивает потенциальный работодатель.
«Например, у нас была магистерская программа по выводу из эксплуатации радиационно опасных объектов, все коммерческие места выкупил ТВЭЛ для своих сотрудников, — рассказывает научный руководитель химфака академик и вице-президент РАН, известный специалист в области радиохимии Степан Калмыков. — Таким же образом построены учебные блоки по ядерной медицине, радиоактивным отходам. На такие программы всегда хороший спрос, так как предприятиям импонирует наша общая философия — помимо инженерных и технических специальностей, преподаем управление процессами. Это позволяет управленцам говорить на одном языке с инженерами».
Также на химфаке МГУ есть программы двух дипломов. Студент приобретает знания и навыки в рамках своей специализации в двух вузах и получает не один, а два диплома о высшем образовании. Обучение в разных вузах может проходить одновременно или поэтапно: например, первые два курса — в одном, остальные — в другом. У МГУ программы двух дипломов с Национальным исследовательским ядерным университетом «МИФИ», Южным федеральным университетом, Дальневосточным федеральным университетом, Томским политехническим университетом и др.
Потребность в радиохимиках высокая, а вот среди студентов эта специализация не слишком популярна. На бюджетные места химического факультета МГУ ежегодно набирают 215 человек, и лишь 10–15 из них защищают дипломы на кафедре радиохимии, рассказывает Степан Калмыков. Почему? Часто причина в радиофобии, но не у студентов — у их родителей.
«Это довольно распространенная болезнь. Люди неосознанно боятся ионизирующего излучения, его вреда, — объясняет Владимир Петров. — В моей практике были случаи, когда студенты брали темы курсовых работ и потом не возвращались, так как родители убеждали их в том, что радиохимия — это очень опасно».
Другая причина — миф о невостребованности профессии. По словам Владимира Петрова, выбирая специальность, абитуриенты смотрят на сайтах вузов, на каких направлениях больше мест: «Их логика в том, что если зачисляют много человек, то профессия востребована. И поскольку на радиохимиков обучают мало где, для них это такой условный сигнал — «неперспективно».
Но на летней стратсессии по радиохимии заместитель гендиректора АО «Наука и инновации» по управлению персоналом и организационному развитию Екатерина Рахманкина заявила, что в ближайшие два года «Росатому» нужно будет около 200 радиохимиков и потребность с каждым годом будет только расти.
Учиться на радиохимика трудно, но интересно, говорит Степан Калмыков. Кафедра радиохимии МГУ дает широкие знания в области не только радиохимических технологий, но и ядерной медицины, экологии. Научный руководитель химфака МГУ уверен, что благодаря такому подходу факультет готовит научно-техническую элиту: «Наши выпускники могут пойти в «Росатом» или в другие технологические компании или остаться в фундаментальной науке, и везде они будут занимать лидирующие позиции. Они без проблем смогут стать главами департаментов R&D, заведующими лабораториями и т. д.».
Студентов-радиохимиков привлекают к научной деятельности. Владимир Петров подчеркивает, что приветствуются любые творческие начинания: «Если мы видим, что человек уже что-то умеет и работает осознанно, что он готов развивать свой проект, то у нас все условия для этого есть, мы никому практически ничего не запрещаем — в рамках правил безопасности и Уголовного кодекса, разумеется».
Среди последних студенческих достижений — технологии переработки литиевых батареек и утилизации магнитов с неодимовым излучением. Экспериментальная база на кафедре хорошая. Особой популярностью пользуются 3D-принтеры.
«Студенты на них развлекаются, если можно так сказать, но с пользой для дела, — говорит Владимир Петров. — Недавно разработали и напечатали свою модель счетчика Гейгера — Мюллера, эти приборы мы будем использовать для практических задач при обучении студентов. Все началось с забавной идеи, а переросло в маленький проект, который помог нам и с подготовкой учебно-методической базы».
Алексей Орлов, студент кафедры радиохимии МГУ:
— Я участвую в разработке технологии выделения палладия из высокоактивных отходов методом жидкостной экстракции. В опытах использую экстрагент — органическое соединение, которое связывается с палладием.
Меня, как и многих студентов, привлекают прикладные исследования. В радиохимии сейчас таких масса, работа всегда найдется.
Ирина Тонян, студентка кафедры радиохимии МГУ
— Я участвую в разработке технологии захоронения высокоактивных отходов, ВАО. Моя работа заключается в проверке барьерных материалов, которые будут изолировать под землей контейнеры с ВАО и предотвращать проникновение радионуклидов в окружающую среду. Мы возлагаем большие надежды на глину. Так называемые бентонитовые глины обладают хорошими набухающими и абсорбирующими свойствами.
