16 июля 1945 года в местности Алмогордо штата Нью-Мексико была взорвана первая атомная бомба.
«Я стал смертью, разрушителем миров» — эту фразу из Бхагават-гиты процитировал в день первого атомного взрыва Роберт Оппенгеймер, научный руководитель работ по созданию атомной бомбы. Его явно мучили угрызения чувствительной интеллигентской совести, обеспокоенной судьбами человечества.
Психологический дискомфорт ощущали и многие другие учёные — коллеги Оппенгеймера. Овладев чудовищной силой ядерного распада, они отдали её в руки прагматичных политиков и циничных генералов. Что станется теперь с планетой Земля и с людьми, эту планету населяющими?
С того дня миновало две трети столетия, и сейчас мы можем удовлетворённо констатировать: атомное оружие не разрушило наш мир. Но существенно повлияло на его развитие и нынешний облик.
Начало погони за призраком всемогущества
24 июля 1945 года на конференции в Потсдаме Трумэн, как бы между прочим, сообщил Сталину, что у США «теперь есть оружие необыкновенной разрушительной силы». По воспоминаниям Черчилля, Сталин улыбнулся, но не стал интересоваться подробностями.
Из этого Черчилль сделал вывод, что Сталин ничего не понял. Примерно такого же мнения придерживались американские руководители, полагавшие, что в атомных делах русские не конкуренты, они отстали лет на 10—15.
В процессе создания атомного оружия американцы считали главными своими соперниками немцев. И не без оснований: нацистская Германия располагала великолепными научными кадрами и хорошо организованной системой научных учреждений. Так что отнюдь не случайно эффект деления ядер урана, использование которого привело к овладению энергией атомного ядра, был открыт именно в Германии в декабре 1938 года Ганном и Штрассманом, сотрудниками Института Кайзера Вильгельма. Вскоре после этого германские исследования по урановой тематике стали закрываться завесой секретности.
Страх перед предполагаемыми успехами немцев на пути создания сверхмощного оружия побудил американское научное сообщество (принявшее в свои ряды массу беглецов от нацистского режима) к активным действиям. Учёные нашли умных единомышленников в администрации президента Рузвельта и получили финансовую поддержку, необходимую для широкомасштабных исследований по урановой проблеме.
К 1942 году результаты этих исследований создали основу для разработки и промышленного освоения технологии производства расщепляющихся материалов. Для такого дела американское правительство выделило громадные средства.
Знаменитый Манхэттенский проект, принятый к исполнению в сентябре 1942 года, предусматривал создание целого комплекса разнообразных новых производств, объединённых в единую технологическую цепь. Над осуществлением этого проекта трудились сотни выдающихся учёных (включая блистательную плеяду нобелевских лауреатов), тысячи незаурядных инженеров и менеджеров, а также целая армия рабочих разных специальностей под общим руководством генерала Лесли Гровса и при научном руководстве профессора Роберта Оппенгеймера.
Немецкие учёные к 1942 году также значительно продвинулись в исследованиях ядерного распада и могли бы состязаться с американскими коллегами. Но у германского правительства на тот момент не было возможностей, а также желания развернуть соответствующие работы с американским размахом. Все германские ресурсы поглощались войной, всё внимание вождей Третьего рейха было приковано к Восточному фронту, где шли решающие сражения.
Первый экспериментальный атомный реактор в Германии запустили на рубеже 1944—1945 годов, но продвинуться далее немцы не успели: Третий рейх развалился под ударами Советской армии и англо-американских войск.
В США уже в ноябре 1943 года заработал промышленный реактор, дававший ощутимые количества расщепляющегося материала — плутония. Через год производство плутония, а также другого расщепляющегося материала, урана-235 было освоено в промышленных масштабах.
К лету 1945 года атомная взрывчатка была изготовлена в количестве, достаточном для нескольких бомб; одну из них, названную «Тринити» («Троица»), взорвали на испытательном полигоне в Алмогордо.
Атомный Сталин
Не отреагировав на сообщение Трумэна об оружии «необыкновенной разрушительной силы», Сталин в тот же вечер приказал Молотову принять меры для ускорения работ по проекту атомных исследований.
Сталин понимал, на что намекает американский президент: США обрели оружие, дающее им абсолютное превосходство над любым государством мира. Включая и победителей германского вермахта.
Следующим тревожным сигналом стала бомбардировка Хиросимы и Нагасаки, воспринятая советским руководством как попытка американцев добиться уступок от русских союзников, шантажируя их демонстрацией возможностей американского сверхоружия.
Изнурённая войной страна должна была в кратчайшие сроки догнать могучую Америку в начавшейся атомной гонке.
1945 года 20 августа для руководства советским атомным проектом был создан Специальный комитет во главе с Лаврентием Берией. Научным руководителем проекта стал Игорь Курчатов.
Исполнительным органом бериевского Спецкомитета стало Первое главное управление при СНК СССР, начальником которого был назначен нарком вооружений Ванников. В распоряжение ПГУ передавались многочисленные предприятия и учреждения из других ведомств, включая Главное управление лагерей промышленного строительства НКВД и Главное управление лагерей горно-металлургических предприятий НКВД с 293 тыс. заключённых.
Но не одними лишь зэками ковалась ядерная мощь Советской родины. 28 сентября 1945 года было принято постановление Совета народных комиссаров СССР «О дополнительном привлечении к участию в работах по использованию внутриатомной энергии научных учреждений, отдельных учёных и других специалистов». В соответствии с этим постановлением в работу по созданию атомной бомбы включался весь цвет советской науки.
Громадные ресурсы — материальные, интеллектуальные и трудовые — были собраны в один кулак. Работа над атомным проектом велась по классическим правилам боевой кампании. С затратами и потерями, как на фронте, не считались (особенно если это были потери подневольной рабсилы).
Директива Сталина обязывала ПГУ обеспечить создание атомных бомб, урановой и плутониевой, в 1948 году. Эта директива была исполнена с небольшим отставанием от графика.
Первый испытательный взрыв советской атомной бомбы прогремел на полигоне под Семипалатинском 29 августа 1949 года. Вскоре американская воздушная разведка засекла радиационный след этого взрыва. Из её донесения Вашингтон узнал, что уже не обладает монополией на атомное оружие.
Лузеры и бенефициары атомной гонки
Соединённые Штаты, первыми создавшие атомное оружие, практически ничего, однако, не выиграли от его создания.
После разрушения американской атомной монополии военное применение ядерных средств массового поражения стало невозможным. Но США, даже без учёта атомного оружия, были и остаются самой могущественной державой на планете.
В то же время наличие ядерного потенциала сдерживания у таких стран, как Россия и Китай, существенно ограничивает возможности использования американских сил обычного типа, превосходящих своей мощью все армии мира в совокупности. Великолепные американские войска не могут нападать на членов ядерного клуба, а также на их союзников. Иначе — атомная война со всеми её последствиями.
Таким образом, следует признать, что нам, живущим в нынешней России, атомное оружие принесло немалую пользу, что позволяет в какой-то мере примириться с материальными затратами, человеческими потерями и страданиями, выпавшими на долю нашего народа по ходу многолетнего неравного состязания с Америкой в производстве средств массового уничтожения.
Однако первое место в ряду бенефициаров всемирной атомной гонки по справедливости принадлежит Китайской Народной Республике.
Китай своевременно (ещё в 1965 году) создал собственную атомную бомбу, но ограничил ядерные амбиции, исходя из принципа разумной достаточности. Сформировав скромный, но внушающий уважение ракетно-ядерный арсенал, властители Поднебесной империи сосредоточились на проблемах экономики, благодаря чему плавно вошли в рыночный уклад, не разрушив основ своего уникального государства.
Химера безъядерного мира
Президент Обама не так давно заявил о стремлении Америки полностью избавить мир от ядерного оружия.
С подобными заявлениями и даже с проектами соответствующих договоров некогда выступали в ООН советские дипломаты, заранее зная, что их инициативы будут отвергнуты. Эти инициативы, на самом деле, адресовались не правительствам западных стран, а массовому сознанию человечества, закошмаренному повседневным ожиданием атомного Армагеддона, способного погубить всё живое на планете.
Надо полагать, Обама, как и советские лидеры давнишней эпохи, старается поднять рейтинги своей популярности во всём мире, поддерживая грёзы о прекрасном безъядерном будущем.
Будущее (ядерное или безъядерное) скрыто от нас, но можно экстраполировать модель безъядерного бытия в наше недавнее прошлое.
Что было бы, если бы атомную бомбу не создали ни в 1945 году, ни в последующие годы? Безоблачный мир и всеобщая дружба народов? Наверняка нет.
Мирный порядок, установившийся после Второй мировой войны, был изначально неустойчив и пронизан противоречиями, как Версальская система 1919 года, установленная после Первой мировой.
Временные демаркационные линии, проведённые в соответствии с решениями, принятыми в Ялте и Потсдаме, стали рубежами жёсткого противостояния бывших союзников по антигитлеровской коалиции.
Третья мировая война при таких обстоятельствах стала бы в условиях безъядерного мира неизбежной.
В пятидесятые-шестидесятые годы XX века на пике противоречий между двумя военно-политическими блоками очередную мировую бойню предотвратило ядерное оружие, имевшееся у США и СССР.
Лидеры двух сверхдержав осознавали, что в ядерной войне победителей не будет. А потому даже в момент острейшего Карибского кризиса нашлась возможность для разумного компромисса.
Так что напрасно терзал себя чувствительный интеллигент Оппенгеймер 16 июля 1945 года. Явленное в тот день атомное чудовище обернулось скорее благом, чем бедствием для жителей планеты Земля. По крайней мере так дело обстоит на данный момент.