Радиоактивная зона или место, где спасают экологию Приморья от мусора с атомных подлодок. Корреспондент РИА Новости побывал на территории Дальневосточного центра по переработке радиоактивных отходов в ЗАТО Фокино, чтобы своими глазами взглянуть на то, как хранят последствия использования "мирного атома" и что показывает в тех местах дозиметр.
"Горбунов, ты вызвался добровольцем? Ну ты даешь. Кто вообще в здравом уме поедет туда, где прячут радиоактивные отходы? Ведь не просто так панику твои коллеги поднимают. А ты в пекло лезешь. Что ты там хочешь найти?"
— поразился мне дальний родственник, узнав, что один из выходных дней я по заданию редакции проведу в центре по переработке радиоактивных отходов в ЗАТО Фокино.
Последние несколько недель тема радиации волнует почти все Приморье и даже соседние регионы. Известные и не очень ученые и экологи почти каждый день выступают перед журналистами с обличительными речами в адрес "Росатома" и краевого правительства. Экологи и заинтересованная часть общественности в интернете вопят о новом Чернобыле и гибели природы края из-за радиоактивного заражения. Кто-то даже готовится митинговать. Кажется, будто приморцы в панике и собираются переезжать в западную часть России.
А началась эта истерия с информации на сайте госзакупок о заказе "Росатомом" проекта по строительству в Приморье ядерного могильника. Причем слово "могильник" в документации будущего объекта нигде не присутствовало, но именно так строение было расценено приморцами и экологами.
В итоге после нескольких недель натиска критики и безуспешных попыток объяснить людям, что планируется строить безопасное для экологии сооружение, представители "Росатома" пошли на смелый шаг и пригласили приморских журналистов и блогеров в район ЗАТО Фокино, где с 2000 года действует Центр долговременного хранения радиоактивных отходов. В группу затесался и я.
Лакомый кусочек для террористов
"Собираюсь завтра с утра в Фокино, на предприятие ДальРАО, <…> взял номерной дозиметр 184, чтобы не читать в комментах о "поддельных приборах, которые раздали журналистам", наш опломбирован. Измеряю микрозиверты у себя в кухне — получаю 0.12 (или 12 микрорентген — ред.). Это в 100 метрах от Белого дома и в 150 от морского вокзала. Через 12 часов тем же прибором измерю радиационный фон на "ядерном могильнике",
— написал на свой страничке в Facebook один из приглашенных журналистов вечером перед поездкой.
Действительно, как только мы вышли из теплого автобуса перед контрольно-пропускным пунктом "Предприятия по обращению с радиоактивными отходами", первой точкой нашей "экскурсии", в руках некоторых участников тут же появились дозиметры. Впрочем, от места захоронения мы были еще достаточно далеко, так что они быстро были убраны обратно в сумки.
Первый за день КПП запомнился жутким холодом, от которого не спасала даже зимняя утепленная куртка, и беспрецедентными мерами безопасности на входе, которых я не встречал даже в тюрьмах или на военных секретных объектах.
Охранники перерыли сумки всех участников поездки. Потом мы выстроились в очередь, чтобы пройти специальный турникет, в котором чуть не застрял один из операторов поехавших с нами телевизионщиков, но в итоге через 20 минут 15 представителей СМИ и блогосферы загрузились в предоставленный нам автобус, в качестве приветствия услышав просьбу ничего не снимать без разрешения.
"У нас все-таки режимный объект, который может быть лакомым кусочком для террористов и других преступников. Так что никаких фотографий периметра или секретных сооружений. Там, где можно снимать, мы вам сразу же об этом скажем",
— объяснил просьбу начальник режима, ехавший в автобусе с нами.
Впрочем, кроме этого предупреждения вся остальная приветственная речь представителей центра была весьма дружелюбна. Нам объяснили, куда и зачем нас привезли, и намекнули, что из автобуса будут выпускать только там, где положено. Но самое главное — всем присутствующим журналистам четко дали понять, что им тут рады и окажут любую помощь в прояснении того, как же будут храниться радиоактивные отходы.
Экскурс в историю и подмена понятий
Первоначально нас привезли в административный корпус, в котором находятся комнаты управления автоматикой центра, раздевалки, душевые, столовая и санитарные помещения. К сожалению, нам ничего этого не показали, зато сам директор центра Николай Иванович Лысенко, вице-адмирал в отставке, а ранее — заместитель командующего Тихоокеанским флотом, рассказал нам историю центра и объяснил его задачи.
Как оказалось, основной задачей центра являются работы по хранению и изоляции для последующего устранения всего "фонящего мусора", такого, как остатки ядерного топлива, твердые и жидкие радиоактивные отходы, которые накопил наш военно-морской флот. Они могут быть как кусками оборудования из реакторов аварийных лодок, так и простыми "расходниками" вроде фильтров.
"В 1999-2002 годах впервые в России были разработаны и реализованы технологии, необходимое оборудование и оснащение для безопасного обращения с таким "мусором", который был выгружен из реакторов судовых ядерных установок. С использованием наших хранилищ фактически была ликвидирована угроза крупных радиационных аварий в Приморском крае. Раньше отходы не знали, куда девать. Теперь знают. Так что без этого центра никуда",
— весело рассказывает о своем "хозяйстве" Лысенко.
Он объяснил, что главной вехой в истории работы "ДальРАО" стало поручение правительства в 2008 году провести изоляцию двух аварийных атомных подводных лодок первого поколения, стоящих на вооружении в Приморье.
"Мы сейчас выполняем огромную работу. И будем выполнять ее и дальше. Но если из-за панических настроений, царящих среди жителей Приморья, нас лишат выделяемых для ее выполнения денег, то уже существующие отходы никуда не денутся. Просто край останется с ними, скажем так, "один на один", то есть без всякой помощи",
— отметил, стоя перед информационной доской с фотографиями помещений центра, Лысенко.
Сейчас в его хозяйстве находится три судна атомного технологического обслуживания и 54 трехотсечных блока утилизированных атомных подводных лодок, центральный отсек которых заполнен радиоактивными отходами, а два отсека по бокам помогают ему держатся на плаву на приколе возле берега. Также на территории центра находится огромный пункт изоляции аварийных подводных лодок, в котором надежно хранятся специально подготовленные фрагменты АПЛ, а в 2015 году будет достроен пункт долговременного хранения реакторных отсеков. Есть и еще масса других обязательных для работы всего комплекса сооружений.
"И весь этот комплекс работает, чтобы обеспечить безопасное хранение и частичную переработку радиоактивных отходов, уже очень давно. А теперь одно сообщение, и сразу начались возмущения. Тем более, что тут явная подмена понятий. Никакой могильник строиться не будет. В этом нет необходимости. Просто будет построена новая инфраструктура, позволяющая перерабатывать накопленные ранее отходы",
— возмущается вице-адмирал.
Подарки из Японии
Лекция продолжается и в автобусе, который везет нас по территории предприятия. Из машины никого не выпускают. Так что даже фотографировать приходится через стекло. Впрочем, для человека непосвященного интересного в окружающем нас пейзаже немного.
Мы проезжаем ангар для покраски отсечных блоков специальной краской, задерживающей радиацию. Ей выкрашены все действующие блоки. Несмотря на то, что покраска каждого из них занимает от двух до четырех месяцев, это необходимая мера защиты, и если краска слезет даже на небольшом участке хранилища, его тут же переместят на восстановление.
Кроме этого, нам показали транспортно-передаточный док "Сакура", который умеет "подныривать" под блоки и поднимать их из воды. Это судно играет очень важную роль в процессе транспортировки трехотсечных блоков на сушу, где из них уже буду делать одноотсечные, срезая ненужные более отсеки-поплавки.
Увидели журналисты и буксировочное судно "Сумирэ", и два портальных крана, позволяющих проводить утилизацию реакторных отсеков атомных подводных лодок в полном масштабе. Один из кранов способен перетаскивать до 35 тонн веса. Второй намного меньше — лишь десять.
Кстати, в центре очень много оборудования, подаренного Японией и Германией.
"Тот же буксир, док или портальные краны нам подарили японцы. Они волнуются о радиоактивных отходах. Правда, как показала Фукусима, волнение у них весьма своеобразное. Сами они часть отходов, судя по сообщениям, сливают нагло в море. Но зато о других беспокоятся будь здоров",
— отметил директор.
Что покажет дозиметр
Наконец журналистов привезли на смотровую площадку комплекса, где мы все смогли вдоволь наделать фотографий "достопримечательностей" центра, а главное — достать дозиметры и оценить местный радиационный фон.
"Опа, а по микрорентгенам все же больше, чем в нашем городе. Прибор показывает значение 20 микрорентген",
— веселится один из журналистов с дозиметром.
Впрочем, очень скоро оказывается, что он просто изначально неправильно держал прибор. При правильном использовании дозиметр никак не желает показывать больше 0.10 микрорентген — значение даже меньше, чем на улицах Владивостока. Второй счетчик уверенно держит цифры на уровне 0.07 микрорентген.
"Сами можете убедиться, что никакого обмана тут нет. Как и радиации. Все же хранится в специальных боксах. Откуда ей здесь взяться? Да и сотрудники центра постоянно контролируют ситуацию, так что никаких заражений",
— улыбнулся директор.
Внимание! Стреляют боевыми
Несмотря на заверения о полной безопасности, камеры расставлены на каждом шагу. Везде на территории центра развешаны знаки радиационной опасности. При этом за всю историю комплекса, по утверждению Лысенко, ни один сотрудник не облучился.
Нас везут еще на один объект. Он находится в 15 километрах от предыдущего комплекса, и там на специальных складах сортируются отходы, которые пока не надо хранить в отсеках или можно переработать. Тут правила безопасности ужесточаются.
Перед тем, как пройти еще одно КПП, от всех журналистов требуют оставить камеры в автобусе. Сдаем даже телефоны, которые могут делать фотографии и снимать видео. Все очень и очень сурово.
"У нас здесь на вышках охранники с боевым оружием стоят. С настоящими "калашами". Специальное разрешение даже выдали. И все они стреляют стразу. Так что нарушителям не поздоровится",
— рассказал Лысенко.
"Безопасник" предприятия уже в личной беседе рассказал, что даже малейшие нарушения могут караться увольнением — такова специфика учреждения. Ошибок при работе с ядерными отходами быть не может.
При этом он отметил, что желающих уволиться из центра нет. Средняя зарплата в 45 тысяч рублей для ЗАТО Фокино — очень хорошие деньги. Вот это и есть главная мотивация, чтобы держаться за рабочее место.
Последнюю часть рассказа о возможностях центра мы слышали уже за КПП, на маленьком пятачке между двух зон ограждений. Нам издалека показывали строения и объясняли их предназначение.
"На базе комплекса есть спецводоочистка с санпропускником и емкостями для хранения жидких радиоактивных отходов, есть еще дополнительные склады для хранения твердых отходов. Мы можем выполнять огромный объем работы на высочайшем уровне", —
объяснил Лысенко.Он рассказал, что один из самых тяжелых этапов работы — это сортировка радиоактивного мусора и перемещение его из старых хранилищ в новые. Поскольку информация в некоторых журналах и базах данных, которые передали в свое время гражданскому предприятию военные, может быть неточной или неполной, то и обнаружить в контейнерах можно все, что угодно. Что именно, Лысенко уточнять не стал, сославшись на гостайну.
Тяжелый опыт истории
Заключительным номером экскурсионной программы стало место, которое для всех работников предприятие является постоянным напоминанием, что ошибки в их работе недопустимы. Возле дорожки, ведущей к столовой и спортзалу, на территории центра стоит монумент погибшим в результате аварии на атомной подводной лодке в бухте Чажма.
Трагедия произошла 10 августа 1985 года. На лодке К-431, стоящей у пирса судоремонтного завода в бухте Чажма, производилась перезарядка активных зон реакторов. При открытии реактора из него поднялась компенсирующая решетка и поглотители. В этот момент мимо на большой скорости прошел торпедный катер. Поднятая им волна привела к тому, что плавучий кран, удерживавший крышку рекатора, поднял ее еще выше, и реактор вышел на пусковой режим, что вызвало тепловой взрыв.
Лысенко рассказывает, что в центре взрыва уровень радиации составлял 90 тысяч рентген в час, это привело к мгновенной смерти всех находившихся рядом. На подводной лодке начался пожар с мощными выбросами радиоактивных пыли и пара. Тушение заняло около двух с половиной часов. Известно, что всего в результате аварии пострадали 290 человек. Из них 11 погибли в момент аварии, у 10 из пострадавших зафиксирована острая лучевая болезнь, у 39 — лучевая реакция.
Именно первым погибшим и посвящен монумент, на котором выбиты их имена и должности. Почти каждый день на плиты памятника рабочие завода кладут пару красных гвоздик. Журналисты тоже положили цветы.
"Это наша память. Память о том, что может сделать мирный атом, если произойдет непоправимое",
— сказал вице-адмирал.
После монумента всех журналистов угостили в столовой очень вкусным гороховым супом и жареной корюшкой, по словам местных работников, выловленной прямо в одной из бухт возле центра. Пошутили ли они так над нами или нет, узнать не удалось.
После сытного обеда, провожая нас до автобуса, вице-адмирал еще раз попросил журналистов помочь избежать массовой истерии.
"Мы не просим писать о нас, что мы лучшие. Просто напишите честно. Ведь те, кто нас обвиняет в намерении превратить ЗАТО Фокино в зараженную радиацией зону, не знают, какую мы на самом деле проводим работу, чтобы этого не случилось. Может, прочитав ваши статьи, они все же начнут понимать, что здесь за объект и для чего он нужен",
— грустно улыбнулся директор комплекса.
