Журнал «Строительство в атомной отрасли» представляет интервью с доктором технических наук, научным руководителем АО «НИКИЭТ» Евгением Олеговичем Адамовым об успехах и перспективах проекта «Прорыв», а также о вызовах и задачах, стоящих перед отраслью.
- Евгений Олегович, благодарим за возможность интервью и поздравляем с Новым годом. Подведя итоги 2022 года, можно сказать, что для проекта «Прорыв» он, безусловно, стал результативным, – 29 декабря на стройплощадке в Северске завершено создание стенда приемо-сдаточных испытаний главного циркуляционного насосного агрегата реакторной установки БРЕСТ-ОД-300. Расскажите, пожалуйста, подробнее о том, как осуществляется реализация проекта. Какие этапы пройдены в 2022 году?
- Стенд, который вы отметили, только ещё готовится к работе, а в Москве, на площадке АО «НИКИЭТ», уже получены первые экспериментальные результаты на другом стенде, по испытаниям модели парогенератора. Раньше мы работали с объёмами свинца около 10 м3. На стенде в Москве теперь 60 м3, а на опытно-демонстрационном комплексе (ОДЭК) для испытаний ГЦН - 600 м3. Скорость перекачки свинца составляет 11 тонн в секунду!
Есть 3 ключевые раздела проекта: научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы (НИОКР), проектные работы по ОДЭК, промышленному энергокомплексу (ПЭК) и сооружение наших объектов. Основное достижение НИОКР в 2022 году состоит в обосновании штатной активной зоны для энергоблока БРЕСТ-ОД-300 с новым оптимальным для реакторов на быстрых нейтронах смешанным уран-плутониевым топливом (СНУП) на базе испытаний в реакторе БН-600 и послереакторных исследований.
На основании решения научно-технического совета Госкорпорации «Росатом» №1 («Ядерные энергетические установки и атомные станции») и №8 («Новая технологическая платформа атомной энергетики»), подтвердивших возможность создания конкурентоспособного с ВВЭР энергоблока с РУ БН-1200М, руководством Госкорпорации «Росатом» принято решение о его сооружении как 5 блока на Белоярской АЭС. Утверждена дорожная карта, амбициозный сценарий которой предполагает физический пуск реактора в 2031 году.
- В чём значимость проекта БРЕСТ-ОД-300 для атомной промышленности?
- Основная задача энергоблока БРЕСТ-ОД-300 – выполнение того комплекса НИОКР, который нецелесообразно или невозможно провести без его создания, и который должен подтвердить возможность использования всех его новаций для промышленных энергоблоков. Здесь и интегральная конструкция реактора, исключающая возможность потери охлаждения активной зоны (Три-Майл, Фукусима), равновесная активная зона, исключающая возможность реактивностных аварий (ЧАЭС), СНУП, работа со свинцом, как теплоносителем. Кроме этого, энергоблок БРЕСТ-ОД-300 - составная часть ОДЭК, в рамках которого замыкается как производство топлива, так и переработка ОЯТ, т.е. реализуется замыкание топливного цикла (ЗЯТЦ). К решению этой задачи много раз подступали, но промышленная реализация пока не произошла. В то же время только при ЗЯТЦ на базе реакторов на быстрых нейтронах можно реализовать все преимущества ядерной энергетики и избавиться от проблем, накопившихся за первый период её существования.
- Справляются ли строители с поставленными производственными задачами по сооружению объекта?
- У нас работает уже 3-й генподрядчик на ОДЭК, сейчас это «ТИТАН-2». Этот холдинг выполняет строительно-монтажные работы (СМР) значительно лучше, чем те, с кем пришлось расстаться, однако некоторые общие для наших строителей проблемы сохраняются: работа не всегда ведётся одновременно по всему фронту. Где-то СМР ещё не закончены, степень подготовки к работе зачастую не соответствует лучшим мировым стандартам, при которых рабочие в течение всего дня полностью загружены. Где-то не хватает рабочей документации, где-то - материалов, оборудования или инструмента, а где-то - и самих рабочих.
- Какие меры по повышению эффективности сооружения объектов использования атомной энергии Вы считаете первостепенными в условиях санкционных ограничений?
- Эффективность определяется двумя параметрами: стоимость и сроки сооружения объекта. Если сравнивать, например, с французами, у нас нет таких проблем удорожания, и затяжки сроков создания АЭС, с которыми столкнулась в Финляндии, и в результате была обанкрочена компания Areva. Но строить так, как в Китае построили Дракон за 5 лет, или как когда-то в СССР - один блок за 48 месяцев, мы теперь не умеем.
- Известно, что сила Росатома в сохранении лучших традиций, в том числе советских, и внедрении новых передовых решений. Как Вы считаете, какие из этих инструментов сейчас могут быть использованы в условиях санкций и нестандартных ответов на них, а какие требуют дополнительных преобразований и реструктуризации?
- Строительный комплекс Средмаша был уникальным в стране: вторым по объёмам (после Минэнерго, где объёмы определялись спецификой строительства гидросооружений) и наиболее качественным. Новое здание Политбюро в Кремле или игла обкома КПСС в Свердловске сооружались Средмашем. Он имел постоянный состав квалифицированных рабочих, а не был вынужден на каждой стройке привлекать множество субподрядчиков, бригад шабашников, имел свои машины и механизмы. Достаточно вспомнить, что при возведении чернобыльского укрытия, примерно через месяц после начала работ, строители Минэнерго были заменены на строителей Средмаша. СССР практически всегда жил в условиях санкций и, благодаря этому, развил свой потенциал в машиностроении, электронике и электротехнике, который РФ утеряла в дурные 90-е годы. Однако самая главная наша потеря – ментальная. Приоритеты сменились с интересов государства и общества на личностные и узкогрупповые. «Настоящих буйных мало, вот и нету вожаков» (В. Высоцкий «Письмо в редакцию телевизионной передачи «Очевидное – невероятное»).
- Какие компетенции необходимо развивать строителям, чтобы отвечать современным запросам атомной отрасли? На Ваш взгляд, какие специалисты сегодня особенно востребованы в атомной промышленности в целом и на стройке «Брест-ОД-300» в частности?
- Моя давняя оценка состояния стройки весьма незамысловатая: приложение труда по всему фронту работ и полная занятость рабочих на своих местах. К сожалению, на большинстве строек работают местами, а, следовательно, сроки растягиваются и растёт стоимость объекта. Из 10 рабочих хорошо, если 6 заняты делом, а 4 сидят, ходят или просто ждут чего-то, наблюдают. Результаты соответствующие. Primavera закупили, а работаем, как получится.
- На строительство инновационного ректора на быстрых нейтронах «Брест-ОД-300» по проекту «Прорыв» активно привлекаются и бойцы студенческих строительных отрядов, более того, в прошедшем году конкурс на проект «Прорыв» был достаточно высоким и получил достойный отклик от студентов. Как вы думаете, с чем это связано?
- По собственному участию в стройотрядах знаю, что студенчество - наиболее подвижная и лабильная среда. Как нас, в своё время, увлекала «целина», БАМ, так и сейчас есть живая реакция на PR по проекту Прорыв. В самом деле: если речь идёт о просто «заработать», то вообще стройка не самое лучшее место. А для понимающих ОДЭК, безусловно, уникален – там на уникальном объекте можно выстроить карьерную перспективу.
- Как Вы лично оцениваете вклад студентов и эффект от их привлечения на стройки Росатома?
- У студентов менталитет, о котором я уже говорил, ещё не сформирован, и возможность влиять на этот процесс очень важна. Вклад в стройку они вносят весомый, при условии, что работа подготовлена, быт налажен, отношения постоянного персонала и, особенно, заказчика благоприятное.
Заливка первого бетона в основание реактора БРЕСТ-ОД-300. 8 июня 2021 год- Если говорить в целом о подготовке кадров и инженерно-строительных, и научных, какие Вы видите вызовы, перспективы и возможности, чтобы такие высокотехнологичные компании, как Росатом, беря на работу выпускника вуза, понимали, что он хорошо подготовлен? Есть ли проблема подготовки кадров инженеров для научного сектора в той деятельности, которую вы возглавляете, и в чём она выражается?
- К сожалению, от выпускника вуза до эффективного специалиста дистанция от 1 до 3 лет. Дообучение на рабочем месте - обычная практика. Именно поэтому в 50-е годы в МФТИ человек получал распределение уже на 3 курсе, а дальше совмещал учебу и работу. Неплохо бы вернуться к такому регламенту.
- Каким, по Вашему мнению, 2023-й будет для отрасли в целом и для проекта «Прорыв», за созданием которого следит всё научное атомное сообщество, в частности?
- Пока нам удавалось многое сделать быстрее и дешевле, чем предполагали окружающие. Когда лет 7 назад в РОСНАНО, по просьбе Анатолия Чубайса, я читал лекцию, он не поверил ни в один из прогнозов, которые я сделал по проекту. Иных уж нет, а мы ускакали далече, в том числе и от своих прогнозов. Для НИОКР проекта «Прорыв» создана мощная команда уникальных специалистов и положительные результаты здесь гарантированы. Происходит сдвиг в сторону реализации научных и инженерных решений, больший вес приобретают задачи практические и я рад, что руководство согласилось с введением должности генерального конструктора проектного направления. Занял эту позицию молодой, амбициозный, жадный до работы и уже достаточно опытный В.В. Лемехов. В рядах «ТИТАН-2» заметно выделяется спокойный, последовательный и весьма квалифицированный И.А. Аверьянов. Неоценимую помощь в организации работ оказывает частное учреждение Госкорпорации «Росатом» «ОЦКС», прежде всего С.В. Ермаков и, разумеется, лично Г.С. Сахаров. При всей своей загрузке А.М. Локшин и Г.М. Нагинский стройкой заняты если не повседневно, то настолько, что складывается впечатление их постоянного участия. В этих условиях в 2023 году СМР по модулю фабрикации/рефабрикации ядерного топлива должен быть закончен, а ПНР развёрнуты по всему фронту. На БРЕСТе доберёмся до верхних отметок и по реакторному острову, и по машзалу.
- С учётом внешних вызовов, зарубежных санкций и геополитической обстановки как Вы определяете основные технологические задачи на ближайший год перед проектом «Прорыв»?
- Несмотря на…, вопреки… и благодаря качественной команде - сохранить возможность начала производства СНУП с 2024 года и физического пуска реактора БРЕСТ-ОД-300 в 2026 году.
