Многие уроки Бушера ещё только предстоит осознать. Сегодня хотелось бы поговорить об одном из них - о кадрах. На сей раз, о кадрах не российских (или украинских), а об иранских.
Уникальность бушерского проекта, среди прочего, состоит в том, что за время сооружения блока через российские атомные предприятия прошёл, за малым исключением, весь иранский персонал - от директоров до техников.
В Нововоронеже и других городах России будущие иранские атомщики овладевали азами профессии. А также русским языком, российской культурой, российской философией атомных технологий и многому другому.
Столь массовое вливание в ряды организации по атомной энергии Ирана новых сотрудников, говорящих по-русски, могло кардинально изменить ход вещей внутри AEOI. Ведь до Бушера костяк иранского атомного ведомства составляли люди, получавшие образование в США, Англии, Франции и других западных странах и придерживавшиеся прозападной ориентации.
Могло, но не изменило. Возвращаясь на родину, иранские специалисты утрачивали связи с Россией, о чём большинство из них сегодня искренне сожалеет.
"После стажировок в вашей стране, мы стали хорошо относиться к России и русским. Это был настоящий перелом в нашем сознании. Посмотрите, чему учат детей в иранских школах на уроках истории - Россия на них выставляется в качестве агрессора, претендовавшего на наши земли", - рассказал электронному изданию AtomInfo.Ru один из иранских работников Бушерской АЭС. Говорил он, естественно, на условиях анонимности, так как любые несанкционированные контакты с зарубежной прессой для персонала запрещены.
"Я не понимаю одного - почему Россия забыла о нас?" - удивляется наш собеседник.
Оказывается, русскоязычная община в иранском атомном ведомстве некогда претендовала на высокие посты. Иранский специалист, имеющий диплом российского вуза, несколько лет назад рассматривался на должность президента AEOI - но не прошёл. Ещё один иранский атомщик, обучавшийся в России, всерьёз думал о политической карьере, начиная с места в парламенте - но отказался от таких планов.
Лозунг о дружбе и сотрудничестве с Россией мог бы быть в принципе востребован как среди иранских технарей, так и, с определёнными оговорками, среди иранского общества в целом. Люди, стремившиеся поднять его, в Иране имелись, благодаря бушерскому проекту. К сожалению, говорить об этом приходится в прошедшем времени. Для дружбы, как и для танго, требуется двое, и желания только одной стороны недостаточно.
С печалью приходится наблюдать, как уходят русский язык и чувство сопричастности к культуре ВВЭР из мест, ещё недавно считавшихся оплотом российских атомных технологий за рубежом - таких, как болгарский Козлодуй. В отношениях с зарубежными атомщиками, эксплуатирующими российские реакторы, пора что-то менять. Иначе рабочие связи с поколением, которое придёт им на смену, потребуется устанавливать в буквальном смысле слова с нуля. А точнее, с алфавита.