Сегодня российская атомная отрасль активно развивается, проходя через непростой этап преобразований, связанных с оптимизацией предприятий, технической модернизацией, строительством новых мощностей. В нее удалось привлечь колоссальные государственные средства в виде федеральных целевых программ, направленных на строительство новых АЭС, разработку новых технологий, ликвидацию наследия прошлого — радиоактивных отходов, появившихся в результате создания ядерного щита страны.
Однако это — только видимая часть гигантского айсберга, называемого программой развития отрасли и направленного на создание современной, мощной и конкурентоспособной глобальной атомной компании, способной эффективно работать на мировом рынке. Не менее важной задачей является создание «атомного права» — пакета законов, дающих правовые основания для функционирования атомной отрасли в современных условиях.
В этом году после жарких дебатов, многочисленных изменений, инициированных регионами и общественными организациями, был принят один из ключевых для отрасли законов — об обращении с РАО. Как известно, проблема радиоактивных отходов — одна из самых острых для нашей страны. Не секрет, что со времен Атомного проекта-1 у нас накоплены сотни тысяч тонн отходов, которые нужно утилизировать. Принятый недавно закон об обращении с РАО создает правовое поле для работы с отходами, что позволяет надеяться на то, что проблема в скором времени начнет решаться, и в недалеком будущем все отходы Атомного проекта-1 будут надежно изолированы.
О том, как будет функционировать система по обращению с РАО, прописанная в новом законе, как будет выбираться национальный оператор, когда будет принят закон об ОЯТ, рассказывает заместитель генерального директора Госкорпорации «Росатом» – статс-секретарь Татьяна Ельфимова.
— Татьяна Леонидовна, после принятия закона об обращении с радиоактивными отходами в нашей стране должна быть создана система по обращению с РАО. Какими будут основные элементы этой системы, как она будет работать?
— Хочется отметить, что закон об обращении с радиоактивными отходами очень важен для нашей страны, поскольку создание правового поля для обращения с РАО позволит успешно развиваться всей атомной отрасли. В частности, принятием закона урегулирован ряд процедурных вопросов — какие именно отходы относятся к радиоактивным, каким образом будут приниматься решения и определяться критерии приемлемости радиоактивных отходов для захоронения. Четко сформулированы такие понятия, как временное хранение отходов и их захоронение. И, самое главное, установлены технические параметры по временному хранению РАО. Не менее важна и та часть системы обращения с РАО, которая касается ведения учета и контроля радиоактивных отходов, предусматривает проведение первичной регистрации РАО и мест их размещения. Это позволит не только снять многие экологические проблемы, но и создать плановую систему по работе с РАО. Это значит, что мы сможем понимать количество и качество тех объектов и материалов, с которыми предстоит работать и, соответственно, планировать свои технические мощности. Закон об обращении с РАО решает две большие задачи. Во-первых, он определяет процедуру принятия решения и те объекты, в отношении которых оно принимается. Во-вторых, прописываются технические параметры принятых решений. Когда мы готовили этот закон, то изучали законодательства других стран, в том числе и Франции. И могу сказать, что в отдельных моментах мы пошли даже дальше французов, более четко прописав отдельные положения всей системы обращения с РАО. Реализация принятого закона позволит не только решить все накопленные проблемы, но, что важнее, не создавать новых.
— И когда планируется все накопленные проблемы решить?
— Первый этап, переходный процесс для данного закона, определен самим законом и составляет год. На штатный режим работы мы планируем выйти с 2015 года.
— Можно ли хотя бы приблизительно предположить, когда в нашей стране будут захоронены все отходы времен Атомного проекта-1?
— Это зависит от источников финансирования. Но я думаю, что все, что накоплено, будет захоронено в период 2040–2060 годов. Однако не стоит забывать, что жизнь не стоит на месте. Технологии развиваются быстро, а атомная отрасль всегда являлась источником инновационного развития. Поэтому не сомневаюсь, что в течение ближайших 20 лет будут найдены новые технические решения захоронения РАО, что, конечно, сократит сроки.
— В чем будут заключаться функции Госкорпорации «Росатом» в складывающейся системе по обращению с РАО?
— Госкорпорация будет отвечать за осуществление от имени Российской Федерации полномочий собственника находящихся в федеральной собственности пунктов хранения радиоактивных отходов, за государственный учет и контроль радиоактивных отходов, в том числе регистрацию радиоактивных отходов и пунктов хранения радиоактивных отходов, за утверждение прогнозируемого объема образования радиоактивных отходов для организаций, а также за финансирование деятельности по захоронению радиоактивных отходов, образующихся в результате деятельности организаций, эксплуатирующих особо радиационно опасные и ядерно-опасные производства и объекты. Надзор, как и прежде, остается за Ростехнадзором.
Имеются технические возможности, высокий потенциал наших специалистов, подготовки компетентных предложений. Конечно, мы всегда готовы к сотрудничеству с профессиональными экспертами, которые готовы быть конструктивными оппонентами. Это очень важно.
— Закон предписывает определить национального оператора по обращению с РАО. Кто сможет стать таким оператором?
— Обязанностям национального оператора посвящена отдельная статья в законе. Национальный оператор — это юридическое лицо, уполномоченное осуществлять деятельность по захоронению радиоактивных отходов и иные виды деятельности по обращению с радиоактивными отходами. Но пока решение о том, кто будет выполнять эти функции, не принято. Надо сказать, что функции национального оператора оказались в нашем законе столь масштабными и сложными, что речь может идти о таком же уникальном по своим возможностям юрлице, каким, к примеру, является Госкорпорация «Росатом», аналогов которой нет в мире. Национальный оператор будет проводить технологические операции, отвечать за безопасность, вести реестр и кадастр, отвечать за безопасное захоронение.
— Национальный оператор будет также заниматься и строительством пунктов захоронения?
— Да, у него есть такой функционал. Но нельзя забывать, что имеющиеся сейчас РАО можно условно разделить на две категории: наследие от первого атомного проекта и отходы от сегодняшней деятельности предприятий. Так что национальный оператор должен управлять объектами различной собственности — как федеральной, так и Госкорпорации. Это диктует особенности организационно-правовой формы будущего национального оператора, которой на сегодняшний день ни одна организация не обладает. Выбрать его из существующих предприятий невозможно.
— Может быть, речь будет идти о создании нового юридического лица?
— Возможно. Скажем так, портрет национального оператора сегодня примерно нарисовался. Но тогда и решение должно быть очень взвешенным. По масштабу работы деятельность национального оператора можно будет назвать Атомным проектом-3. Если посмотреть, как ведется деятельность в области обращения с РАО в других странах, то могу вам сказать, что пока национального оператора нет ни в одной стране.
— И когда решение будет принято?
— Согласно закону, до конца этого года должны внести предложение в Правительство РФ. Полагаю, что и там решение будет принято не за один день.
— Какими будут источники финансирования? В законе определено, что обязательства по финансированию захоронения отходов лягут на того, кто их производит. А на какие деньги будет осуществляться захоронение отходов времен Атомного проекта-1?
— Существовала определенная проблема в определении юрисдикции этих отходов. Сейчас законом четко определено, что радиоактивные отходы, образовавшиеся до дня его вступления в силу, находятся в федеральной собственности, а вновь образующиеся становятся собственностью организации, в результате деятельности которой они образовались. Теперь что касается системы финансирования, то тут мы опирались на опыт наших зарубежных коллег. Наши соседи ее построили так, что оплата в текущем периоде позволяет финансировать расходы на утилизацию наследия и на работу с вновь образовавшимися. Почему я говорю, что это закон развития? В текущем периоде, при ежегодном начислении для производителей текущих РАО, будет обеспечиваться финансирование всего комплекса. Были посчитаны примерные пропорции, и сделали прогнозный график.
— А средства федеральных целевых программ?
—Есть программа ядерно-радиационной безопасности до 2015 года. В рамках ее предполагается решить все самые острые проблемы, оставшиеся от первого атомного проекта. Поэтому следующая программа предполагает развитие чисто инновационной составляющей. Это, в том числе, создание долговременного пункта хранения, а также пунктов захоронения РАО. Т.е. можно решить не только старые, накопленные проблемы, но и не создавать новых.
— Как вы оцениваете принятие этого закона для экологической безопасности страны?
— Со стороны экологических организаций предлагалась масса поправок, в результате ко второму чтению закон готовился более года. В любом случае, как мне представляется, закон, предлагающий четкие технические решения, позволит хотя бы частично справиться с экологическими проблемами. Сегодня в мире наработаны критерии приемлемости в обращении с РАО, определены возможные риски и их пределы. Система окончательной утилизации отходов будет строиться, исходя именно из этого. То, что обращение с РАО остается частью атомной отрасли, позволяет надеяться на скорое решение экологических проблем.
— Только экологические проблемы были камнем преткновения между первым и вторым чтением или были еще какие-то темы, которые вызвали дискуссию?
— Да, пожалуй, экологические темы оказались самыми сложными при обсуждении поправок. Это связано с широко распространенным, но ошибочным, на мой взгляд, мнением, что радиоактивные отходы являются одними из самых опасных. Я вовсе не призываю преуменьшать опасности, но давайте посмотрим правде в глаза: а бытовые отходы? Их сжигают, выбрасывая в атмосферу углекислый газ, что крайне неблагоприятно воздействует на окружающую среду. А ведь есть и другие отходы, включая химические, и все они, скажем так, неполезны ни для природы, ни для человека. Атомная отрасль — на порядок чище с точки зрения экологии, чем любая другая. Не стоит забывать и о высочайшем уровне контроля соблюдения всех норм безопасности, которые существуют на наших пунктах хранения РАО.
— Как я понимаю, законопроект об ОЯТ станет вторым этапом создания общей системы обращения с радиоактивными отходами и ОЯТ. Когда он будет вноситься в Государственную думу?
— Для того чтобы окончательно определиться с законопроектом об обращении с отработавшим ядерным топливом — ОЯТ — нам надо решить две большие проблемы. Первая — это отношение к собственности. То есть, в чьем ведении находится ОЯТ, каковы его технические характеристики. И второе — а как мы намерены с ОЯТ поступать в дальнейшем? Это больше конструкторско-технологический вопрос. Отдельные страны приняли решение, что ОЯТ — это сразу РАО, и перспектив его использования нет. Есть и другой подход, который заключается в том, что ОЯТ можно переработать и в дальнейшем использовать. Это две принципиально разные позиции. Надо четко сформулировать свою, и только после этого вносить законопроект на рассмотрение. Если позиция неясно прописана, судьба законопроекта может оказаться печальной, потому что в перерыве между первым и вторым чтением будет возникать такое множество вопросов, замечаний и поправок, что обсуждение затянется, законопроект начнет терять свою актуальность и его потихоньку забудут. Думаю, что законопроект об ОЯТ должен быть небольшим, компактным, это позволит в дальнейшем его развивать. Тем более что в области атомного законодательства у нас большие перспективы, нам нужно принять очень большой комплекс новых законов, чтобы описать базовые позиции атомной отрасли.
— Какие еще законы нужны для дальнейшего развития отрасли?
— Сегодня надо принимать базовый закон о государственном регулировании безопасности при использовании атомной энергии. Он касается, прежде всего, тех предприятий Госкорпорации, которые являются хозяйствующими субъектами. Зачем он нам нужен? У нас сегодня есть закон о техническом регулировании, который устанавливает минимальные требования по безопасности. Но ведь атомная отрасль отличается тем, что вводит для себя повышенные требования безопасности. И надо утвердить это законодательно. Другой, не менее важный, вопрос — упорядочивание системы проверки предприятий отрасли, сведение системы надзора, если так можно выразиться, к «одному окну». От бесконечных проверок устаешь. Еще один важный вопрос, который нам надо решить законодательно, касается нашего ядерно-оружейного комплекса. Сегодня предприятия ЯОК производят большое количество продукции гражданского назначения, выходят на гражданский рынок, но в тоже время все правила в отношении этих предприятий не менялись еще с советских времен. Это затрудняет предприятиям ЯОК работу на внешнем рынке. Думаю, что с подготовкой и принятием всех этих законов — об ОЯТ, ядерно-оружейном комплексе и государственном регулировании безопасности при использовании атомной энергии — мы сумеем создать ядро будущего атомного права, своего рода кодекс атомной отрасли. Для нас это чрезвычайно важно.