Ашот Саркисов: «Арктика – глобальная проблема и глобальное достояние»

В 2012 году завершается программа Глобального партнерства. За время ее действия проблема с утилизацией АПЛ, выведенных из состава ВМФ России, в основном снята, что является одним из наиболее выдающихся примеров международного сотрудничества с высокоэффективными результатами в решении глобальных экологических проблем. Сформировался коллектив единомышленников из разных стран, наработаны уникальные методики, применение которых в решении других задач глобального масштаба, например, Арктического региона, послужит укреплению экологической безопасности мира.

Об этом интервью академика РАН, советника РАН, научного руководителя ИБРАЭ РАН, вице-адмирала Ашота Аракеловича САРКИСОВА.

Корр.: - В настоящее время, к общему удовлетворению всех участников программы Глобального партнерства, проблема утилизации атомного флота России успешно завершается. Можно сказать, что основные наиболее трудные проблемы уже решены. А оставшиеся находятся в стадии разрешения. Можно сказать, что мы подходим  к итогу ГП?

Саркисов А.: - Программа утилизации АПЛ идет строго в соответствии со стратегическим Мастер-планом, разработанным ИБРАЭ РАН.

Главным итогом десятилетней работы участников процесса утилизации АПЛ и реабилитации радиационно-опасных объектов является то, что практически все подводные лодки  уже утилизированы (осталось одна АПЛ на Северо-Западе и три на Дальнем Востоке России). Начата установка реакторных отсеков в пункт их долговременного хранения в Сайда Губа на Северо-Западе, 47 РО  уже установлены на безопасное долговременное хранение на твердом основании. И такой же пункт организуется на Дальнем Востоке. В течение примерно 6-8 лет все РО достигнут этого состояния. Кроме того, предусматривается создание не только пунктов длительного хранения, но и региональных  центров кондиционирования и переработки твердых радиоактивных отходов. Продолжается строительство Регионального центра кондиционирования и хранения РАО в губе Сайда.

Пуск комплекса в эксплуатацию намечен на конец 2014 г. Это делается за немецкие деньги и их  технические и инженерные решения.

Далее, вывезено всё ОЯТ ВВР, хранившееся в пос. Гремиха  (в том числе некондиционное). Проводится уникальная операция по подготовке к выгрузке ОЯТ из реактора АПЛ класса «Альфа», которую в свое время должны были затопить в составе реакторного отсека.  Выгружено топливо практически из всех реакторов утилизируемых и утилизированных АПЛ. Завершено проектирование и начата подготовка к модернизации камеры дефектных чехлов на ФГУП «Маяк», что позволит обеспечить переработку некондиционного ОЯТ ВВР. Начата практическая работа по подготовке к утилизации ПТБ «Лепсе», финансируемая за счет средств фонда ППСИ.

Построено в Италии и передано России специальное судно «Россита» для транспортировки ОЯТ и радиоактивных отходов, что является серьезным свидетельством эффективности международного участия в решении этих задач.
Конечно, имеется еще ряд проблем, но динамика показывает, что они будут решены.  И если говорить объективно, то дополнительной  международной помощи здесь уже не потребуется. Все идет в плановом порядке, выплачивают долги по старым соглашениям.

Корр.: - Какие еще остаются проблемы и опасные точки в осуществлении утилизации ядерных объектов?

Саркисов А.: - По моему мнению, к оставшимся относится проблема губы Андреева, где еще предстоит довольно много работ. Там начато строительство инфраструктуры обращения с ОЯТ. В настоящий момент уже завершается проектирование комплекса по обращению с РАО в губе Андреева. Строительство зданий может быть начато уже в текущем году.

Ну и проблема, связанная с утилизацией активных зон реакторов с жидкометаллическим теплоносителем.  Здесь еще не окончательно решен вопрос  о месте разделки этих зон и дальнейшего обращения с ядерным топливом.

Но в целом с утилизацией проблема успешно решена.  Я считаю, что решение этой проблемы является свидетельством одного из наиболее успешных примеров международного сотрудничества в решении глобальных экологических проблем. Здесь мы добились исключительно эффективных результатов, в итоге сложной работы сформировался коллектив единомышленников из разных стран. Я не могу назвать другой такой проект, а я участвовал в разных международных проектах. Например, такая проблема как распространение ядерного оружия не решается много десятилетий.

И меня, конечно, удивляет, что результаты такого масштабного международного сотрудничества не становятся достоянием широкой общественности. Мало кто, кроме специалистов, знает, что есть области, где международное сотрудничество может быть столь эффективным и столь впечатляющим, каким является решение проблемы  утилизации АПЛ.  Это предмет гордости международного сообщества в решении крупной глобальной экологической проблемы.  На мой взгляд, инициаторы этой работы, подписавшие договор о партнерстве, достойны присуждения Нобелевской премии мира. Потому что проведена колоссальная работа в интересах всего мира.

Корр.: - А вы предполагали, что называется, просчитывали, каким будет итог ГП?

Саркисов А.: - Когда разрабатывался стратегический Мастер-план утилизации атомных субмарин, выведенных из эксплуатации  объектов ВМФ России, уже тогда посчитали необходимым рассмотреть более отдаленную перспективу. Было понятно, что после утилизации атомного флота, задача реабилитации арктических акваторий полностью не будет решена.  Ведь существуют еще затопленные ядерно-опасные объекты в Карском море.

Ниже приведена таблица с затопленными объектами.

То есть проблема наведения порядка в экологии в Арктическом регионе существует. В начале 1990-х годов, когда было время критики советского режима, по этому поводу достаточно активно поднимали вопрос. И была создана комиссия, которую инициировал известный эколог академик Яблоков. Эта комиссия очень торопливо поработала и выдала  так называемую «белую книгу», где рассекретила данные по количеству затопленных объектов.  Однако что касается характеристик радиационных рисков, связанных с объектами, то здесь серьезного исследования не проводилось.

Многочисленные экспедиции, которые проводились и продолжают проводиться в этот район, решают одну и ту же задачу. Они берут пробы воздуха, воды, грунта, убеждаются, что там ничего страшного нет, пишут отчеты, расходуют довольно большие средства и возвращаются.

Но сейчас наступил момент, когда характер этих экспедиций должен быть качественно изменен. Сейчас крайне необходимы детальные технические обследования фактического состояния этих объектов с тем, чтобы ответить на два вопроса: насколько защитные барьеры еще способны сдерживать поступление воды внутрь этих объектов. И второе - насколько прочность этих объектов уменьшена с точки зрения возможности их подъема. Таких исследований пока не проводилось.

Наибольшую опасность представляют объекты, содержащие отработанное ядерное топливо. Таких там довольно много. Там всего восемь зон  содержащих ядерное топливо. Я предложил такую приоритетность подъема и утилизации объектов:

• Затопленная АПЛ «К-27»
• Затонувшая АПЛ «К-159»
• Затопленная баржа с реактором АПЛ заказ № 421
• Затопленная баржа с экранной сборкой  ледокола «Ленин»
• Затопленные реакторные отсеки заказов № 285 и № 901
• Затонувшая АПЛ «Комсомолец»

Корр.: - Насколько серьезна сегодня опасность в Арктическом регионе? И почему надо начинать с АПЛ К-27?

Саркисов А.: - Приоритетом номер один в решении этой задачи являются объекты, содержащие отработавшее ядерное топливо. По первой экспертной оценке это подводная лодка К-27 и подводная лодка К-159.

Что касается АПЛ К-27, то здесь имеется определенный потенциальный риск возникновения самоподдерживающейся неконтролируемой цепной реакции. Величину этого риска, вероятность этого события оценить сегодня трудно, потому что техническое состояние барьеров, защищающих активную зону от внешней водной среды, не обследовано. Однако там находится высокообогащеннное топливо. И если вода в довольно небольшом количестве попадет в активную зону реактора лодки, то теоретически при наличии там пустот, возникнет самоподдерживающаяся цепная реакция. Остается вопрос: есть ли там эти пустоты, и может ли попасть туда вода.

К сожалению, последние научные данные института ФЭИ говорят о том, что подобный риск существует. Во-первых, выяснилось, что вещество фурфурол, который является одним из барьеров защиты, не сохраняет свой объем в течение длительного времени. Считалось, что полости, залитые фурфуролом, будут плотно им заполняться, фактически вечно. Но пробные образцы фурфурола, залитые в специальные металлические цилиндры, показали, что фурфурол дает усадку, и таким образом могут возникать определенные каналы поступления воды в активную зону. Эти образцы находятся в ФЭИ, я их видел воочию, и это действительно так.

Какого качества была заливка при затоплении лодок, неизвестно.  Сохранились очень обрывочные данные, отсутствует документация по затопленным объектам. Мне приходилось разговаривать с людьми, принимавшими участие в этом процессе, и они говорят, что когда заваривались заглушки, которые являются первым барьером защиты, то надлежащих методов проверки сварных швов не использовали. Стопроцентной уверенности у участников этих работ, что эти заглушки будут обеспечивать герметичность в течение неограниченного времени, нет. 

Я бы не стал "бить в колокола", но и не стал бы проявлять "олимпийское спокойствие" в этом вопросе. Вообще я считаю, что объекты с ядерным топливом по возможности нужно поднимать. Даже если видимых, очевидных рисков разрушения защитных барьеров на ближайшие 5-10 лет нет. С точки зрения экологической этики оставлять эти объекты с ядерным топливом на небольшой глубине в районах, где начинаются интенсивные работы по разведке и добыче углеводородного сырья, запасы которого там открыты совершенно фантастические, является недопустимым.

Кроме того, с точки зрения престижа страны, претендующей быть цивилизованной, эту ядерную свалку у себя под носом держать дальше было бы неправильно. И сколько бы это не стоило, надо понемножку начинать решать эту проблему. Одни вопросы надо решать срочно, другие последовательно, распределив этапы на ближайшие 10-15 лет.

Корр.: - Какие вопросы попадают в зону самого пристального внимания сейчас?

Саркисов А.: - Это вопрос с АПЛ К-27. Кроме вышеприведенных доводов, есть и еще немаловажный.  В пункте Гремиха создана инфраструктура  по обращению с аналогичными активными зонами. Эту структуру создавали за счет средств доноров, туда вложено много средств и сил. И эта структура, как только отработает свои задачи, будет постепенно выходить из строя. И когда в перспективе поднимут К-27, возникнет такая ситуация, что нам надо будет снова создавать инфраструктуру для переработки активных зон, содержащих свинцово-висмутовые теплоносители.

Так что даже исходя из разумных практических соображений, с К-27 надо решать быстро. Глубина ее погружения небольшая - всего 33-35 метров. Залегание ее таково, что позволяет ее вполне поднять. Можно даже, не создавая специальных подъемных судов, с помощью понтонов ее поднять. Есть много вариантов, как эту задачу решать. Можно создать многоцелевую платформу, с помощью которой потом можно будет поднимать и другие объекты, содержащие ядерное топливо. Но в принципе этот вопрос актуален, и его надо решать.

Корр.: -  Насколько я помню, разговор об этом не раз поднимался на заседаниях КЭГ МАГАТЭ…

Саркисов А.: - Действительно, у проблемы есть история. На 23-ем пленарном заседании КЭГ (Рим, Италия, октябрь 2009 г.), на гаагском семинаре КЭГ 24-26 февраля 2010 г., на  24-ом пленарном заседании КЭГ  в Оттаве (Канада) в сентябре 2010г, на семинаре КЭГ в Осло  (Норвегия) в феврале 2011 г. и, наконец, на недавнем семинаре в Хельсинки (апрель 2012 г.) члены группы говорили о необходимости заняться проблемами Арктики, и по этому поводу даже есть решения:   

Члены КЭГ 

• отметили, что в отношении Северо-Запада России цели и задачи Глобального партнерства не могут быть в полной мере достигнуты без решения проблемы угроз, исходящих от ядерных объектов, затонувших (затопленных) в Норвежском, Баренцевом и Карском морях;
• выразили ожидание и надежду на то, что с учетом официального решения Правительства России о начале активного решения проблемы атомных подводных лодок, находящихся на дне арктических морей, будет выделена международная финансовая и техническая помощь, в частности, от других приполярных стран;
• пришли к согласию в том, что было бы полностью уместным и целесообразным расширить охват существующего Стратегического Мастер-плана комплексной утилизации на Северо-Западе России, включив в него задачи экологической реабилитации Арктического региона от затонувших (затопленных) объектов с ОЯТ.

Корр.: - А что делается непосредственно со стороны России?

Саркисов А.: - Я этот вопрос начал поднимать 10 лет тому назад. Сначала никто не хотел слушать. А сейчас  проблема уже переходит в практическую стадию решения. Уже имеются очень большие сдвиги в этом вопросе. Актуальность этой задачи сейчас полностью признана на уровне правительства. В августе 2012 г. будет проведено специальное совещание, посвященное этому вопросу. А в настоящее время заинтересованные министерства и ведомства, прежде всего, ГК «Росатом», Минобороны, Минприроды и другие готовят предложения.  Необходимо:

1. Описание и анализ ситуации в целом;
2. Оценка возможных угроз и рисков;
3. Разработка общей концепции решения проблемы;
4. Разработка программы работ;
5. Первоочередные (неотложные) действия:

• безотлагательное решение проблемы К-27;
• определение источников финансирования;
• развитие международного сотрудничества в данном направлении.

Далее…

• Сбор, обобщение и анализ всей имеющейся в ведомствах информации о затопленных объектах.
• Проведение комплексного обследования фактического ядерного,  радиационного, радиоэкологического и технического состояний наиболее потенциально опасных объектов, затопленных и затонувших в Арктике.
• Прогноз изменения прочности защитных барьеров потенциально опасных объектов и оценка их влияния на население и окружающую среду с учетом международных намерений освоения Арктики.
• Определение приоритетности объектов для подъема и утилизации.

Корр.: - То есть, вы считаете, что возможно продолжение программы Глобального партнерства по Арктической теме?

Саркисов А.: - Безусловно. В 2012 г. заканчивается Глобальное партнерство, и его участники должны будут решать вопрос о дальнейшей его судьбе. В 2011 г. в Довиле участники Глобального партнерства первый раз высказались, что считают актуальной задачу подъема затопленных объектов, содержащих ядерное топливо. И второе - рассмотреть вопрос о подъеме других радиационно-опасных объектов, которые были затоплены в Арктическом регионе. То есть существует определенная перспектива привлечения участия членов Глобального партнерства к решению этой проблемы. Тем боле, что это может стать логическим продолжение программы ГП.

Уже сейчас Франция проявляет большой интерес к работе с подводной лодкой К-27. Это связано с тем, что они накопили опыт, когда работали в Гремихе по обращению с ОЯТ. То есть французы заинтересованы технологически – они хотят усилить свой опыт по обращению с жидко-металлическими зонами. Кроме того, они вложили достаточно средств в инфраструктуру Гремихи и хотят использовать ее максимально. Норвегия также проявляет интерес, так как это их регион, и они более всех заинтересованы в очистке этой акватории.

Мы понимаем, что в условиях сложной экономической обстановки новую международную программу создать довольно трудно. Но привлечь для участия в этой работе отдельные страны, входящие в Большую восьмерку, в частности, которые сегодня работают даже в рамках Глобального партнерства, это вполне реально. Потому что там есть страны, которые крайне заинтересованы, чтобы в этом регионе было экологическое благополучие.

Мы готовим сейчас обращение к генеральному секретарю МАГАТЭ. Оно может послужить неким толчком, для того чтобы появился новый этап международного сотрудничества в дальнейшем решении проблем в Арктическом регионе.

Корр.: - Но есть еще и экономическая сторона вопроса. Есть данные об огромных  запасах углеводородов в Арктике. Что сейчас происходит в регионе с разведкой месторождений?

Саркисов А.: - К сожалению, данные по этим запасам на сегодняшний день очень предварительные. Но если взять минимальные оценки, то они являются очень впечатляющими. Извлекаемые ресурсы углеводородов континентального шельфа составляют 83 млрд тонн, а потенциально возможные на ближайшую перспективу составляют около 20 млрд тонн нефти. По газу расхождения показателей меньше: в среднем 70 трлн кубических метров газа. По нефти – до 20 мтрд тонн извлекаемой. Речь идет об обеспечении нашей страны углеводородами на столетие. Конечно, не все принадлежит России – только примерно  41% этих запасов.  Но и этого много.

Поэтому когда начнется масштабная разведка ископаемых, а потом извлечение этих запасов углеводородов в Арктическом регионе, то там появится новая мощная экологическая нагрузка на регион. По моему мнению, для цивилизованной страны оставлять на своей территории на небольшой глубине объекты с ядерным топливом очень неправильно. Поэтому вопросы надо решать в ближайшее время.

Арктика представляет собой интерес не только огромными запасами углеводородов, но и с точки зрения глобальных климатических изменений. Поэтому всякие возмущения природного равновесия в этом регионе могут приводить к изменениям в глобальной климатической картине.

То есть Арктика – это проблема глобального масштаба,  но и огромное, глобальное наше достояние.