На факультете международных отношений СПбГУ с лекциями выступил ассоциированный старший научный сотрудник Стокгольмского института исследования проблем мира, специалист в области атомной энергетики Роберт Келли. В интервью "Росбалту" он рассказал о проблемах, связанных с ядерным терроризмом, соблюдением режима нераспространения ядерного оружия, а также о роли образования в сфере информирования населения об атомной энергетике.
— Г-н Келли, как вы оцениваете роль Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ) в современной международной политике и как вы видите его развитие в будущем?
— Я не думаю, что МАГАТЭ играет роль в международной политике. У этой организации есть строго определенная роль, заключающаяся в осуществлении контроля за ядерными материалами. Сфера деятельности МАГАТЭ довольно узка – агентство всего лишь предоставляет техническую информацию тем, кто определяет контуры мировой политики и само по себе оно политикой не занимается.
МАГАТЭ отправляет своих сотрудников в любую страну, обладающую ядреными материалами. Инспекторы МАГАТЭ потом заявляют: "Мы проверили их ядерные материалы, провели количественную оценку, осмотрели ядерное топливо и реакторы, и мы знаем, что все на месте". Или: "У нас проблемы, не все на месте". И дальше это уже дело Совета Безопасности ООН и национальных внешнеполитических ведомств, которые должны принимать политические решения.
— К сожалению, сегодня в мире существует настоящий "черный рынок" ядерных материалов, что вызывает тревогу. На ваш взгляд, в связи с этим, насколько актуальна угроза ядерного терроризма?
— Вы начали свой вопрос с упоминания "черного рынка" ядерных материалов, а затем спросили про терроризм. Да, я думаю, между этими явлениями есть определенная связь. "Черный рынок", организованный рядом лиц, вовлеченных в пакистанскую военную ядерную программу, вызвал огромное беспокойство, но в настоящее время эта проблема решена.
Правительства многих стран в настоящий момент демонстрируют понимание того, что неконтролируемое перемещение ядерных материалов и оборудования для их производства создают угрозу ядерного терроризма.
Сегодня существует определенное сотрудничество между правительствами в этом направлении. Даже если они не согласны по остальным вопросам, у них не возникает никаких разногласий по вопросу предотвращения нелегального трафика ядерных материалов, поскольку он повышает уровень угрозы ядерного терроризма.
Такая угроза действительна существует. И мы говорим здесь не о том, что принято называть "грязной бомбой". Это как раз не самое страшное. Если даже такая бомба взорвется, от ее воздействия пострадает не так много людей. Речь идет об изготовлении ядерного взрывного устройства, что постепенно кажется все более вероятным. И если его взорвут, это будет катастрофой для любого общества, по своим масштабам значительно более драматичной чем трагедия 11 сентября 2001 года.
— В 1991-1993 и в 2001-2005 годах вы были заместителем руководителя миссий инспекторов МАГАТЭ в Ираке. Как вы оцениваете работу агентства, проделанную там за эти годы?
— Агентство в 1990-е годы действовало очень разумно. МАГАТЭ привлекало к работе многих экспертов, в первую очередь, из стран, обладающих ядерным оружием, — США, Великобритании, Франции и России. Не участвовал только Китай.
Поскольку агентство прибегало к услугам приглашенных экспертов, а не полагалось только на собственный персонал, результат был успешным.
Я также должен упомянуть, что руководство МАГАТЭ обратилось к Германии и Нидерландам, у которых есть специалисты в области газоцентрифужного метода обогащения урана. Их работа по выявлению скрытой и незаявленной деятельности была очень продуктивна.
Инспекторы МАГАТЭ также проделали хорошую работу по обнаружению ядерных материалов в Ираке, информация о которых утаивалась годами. И после войны, которую вела коалиция, удалось обеспечить непереключение иракских ядерных материалов на военные цели.
— После аварии на японской АЭС в Фукусиме появились серьезные опасения в отношении использования атомной энергии в мирных целях. Как вы думаете, каково будущее мирной атомной энергии?
— После трагедии в Фукусиме я всерьез опасался, что для атомной энергии наступили тяжелые времена. Однако оказалось, что это не так. Спустя два года люди смотрят на данную проблему по-другому. Это была ужасная катастрофа, но мирный атом – источник электроэнергии, который не загрязняет окружающую среду, и нам без него не обойтись.
Многим политикам, столкнувшимся с нежеланием населения иметь дело с атомной энергией, пришлось заявить: "Если вы хотите иметь достаточно электричества, то нам нужна атомная энергетика".
У нас есть пример Германии, которая отказывается от атомной энергетики. И сейчас уже видно, что и с политической, и с технической точки зрения это недальновидное решение. Я – инженер-атомщик, и я верю в атомную энергию. Я уверен, что она может быть безопасной. Фукусима – это только повод, чтобы удвоить усилия для того, чтобы сделать ядерную энергетику еще более надежной.
— Еще одна насущная проблема – это будущее режима нераспространения ядерного оружия. К сожалению, здесь есть определенные проблемы. Так, Израиль, Пакистан и Индия не подписали Договор о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), Северная Корея вышла из этого договора. Существует вероятность того, что "ядерный клуб" может расшириться. В этой связи, какие инструменты для укрепления режима нераспространения ядерного оружия вы видите?
— Я согласен, что ДНЯО переживает не лучшие времена. В настоящее время три страны, в арсеналах которых есть ядерное оружие, не имеют международно-правового статуса государств, обладающих ядерным оружием.
В связи с этим начинают применяться очень странные исключения. Например, США и Индия развивают сотрудничество и действуют так, как будто бы Индия не имеет ядерного оружия, хотя оно у нее есть. Более того, они стремятся убедить другие страны относиться к Индии как к государству без ядерного оружия. В итоге все начинают верить в правильность подобного поведения.
Я думаю, что, с точки зрения соблюдения условий договора, такие исключения крайне опасны и могут разрушить консенсус, который сохранялся годами.
В этом отношении один из важнейших примеров – консенсус, существующий в рамках ДНЯО уже много лет между США и Россией. Сейчас в трактовки договора начинают вводить политические аспекты, которые подрывают сотрудничество и консенсус.
— Пожалуй, одним из наиболее перспективных инструментов укрепления режима нераспространения ядерного оружия является образовательная деятельность. В этой связи крайне интересным является проект Atomic Reporters. Не могли бы вы поподробнее рассказать о данном проекте?
— Atomic Reporters – это инициатива бывших сотрудников МАГАТЭ, которые по роду своей деятельности в агентстве часто взаимодействовали со СМИ. Они видели, что общественность далеко не лучшим образом осведомлена о вопросах, связанных с атомной энергией. Это сложная область, многие относятся к ней с опаской. Мы видим, что качество информирования все снижается.
Проект направлен на обучение журналистов из различных стран мира. Представители СМИ получают базовое представление о ядерной энергетике и ядерных технологиях, осваивают ключевую терминологию, чтобы корректно использовать специфические понятия и, в итоге, более достоверно доносить информацию до общественности и политиков.
В настоящее время многие журналисты даже не знакомы с терминологией в сфере ядерной энергетики, что, естественно, негативно влияет на их возможность донести необходимую информацию без искажений.
Проект также дает возможность журналистам, освещающим вопросы, связанные с атомной энергетикой, получить квалифицированную консультацию. Они будут знать, где найти нужную информацию и к кому обратиться за разъяснениями.
— То есть, во многом, ключевым вопросом в этой сфере является образование.
— Образование в области ядерной энергии, в особенности для тех, кто не имеет технической подготовки, — это очень сложный вопрос. А поскольку репортеры играют крайне важную роль в формировании общественного мнения и, в определенной степени, политического курса, это крайне важное направление.
Это, в том числе, причина, по которой я приехал в Санкт-Петербург – пообщаться со студентами факультета международных отношений СПБГУ по данному вопросу. Важно, чтобы они чувствовали себя более комфортно, сталкиваясь со сложными техническими аспектами. Важно, чтобы они получили представление о базовых понятиях, познакомились с терминологией, и итоге могли бы, оставаясь специалистами в области политических дисциплин, лучше понимать проблемы такой специфической сферы, как атомная энергетика.