22 часа и восемь минут в российской столице, вы слушаете радиостанцию «Эхо Москвы», в эфире программа «Арсенал», Александр Куренной, Анатолий Ермолин и я, Алексей Нарышкин, ее ведут по традиции, мы сегодня в полном составе. Напротив нас Александр Мертен, президент компании «Росатом – международная сеть», говорим о российских атомных технологиях на зарубежных рынках. Александр и коллеги, здравствуйте.
- Я знаю, что такое Росатом. А что такое «Росатом – международная сеть», я плохо себе представляю. Я человек неискушенный, кто вы, что вы, что это за структура такая?
«Росатом – международная сеть» - это неотъемлемая часть Госкорпорации «Росатом», которую вы знаете, и 70-летие которой в этом году мы отмечали всей страной.
- Чем же вы занимаетесь?
Мы являемся фактически форпостом Госкорпорации «Росатом» в зарубежных странах. Создание сети офисов обусловлено расширением глобального присутствия Госкорпорации «Росатом» и долгосрочной стратегией развития, в соответствии с которой российская атомная корпорация ставит себе задачу выйти к 2030 году примерно на двукратное увеличение портфеля зарубежных заказов, который и так достаточно большой сегодня. И еще мы готовы увеличить долю зарубежных операций на рынке на 50%. Таким образом, ведение международного бизнеса приобретает все большее значение в масштабах всей Госкорпорации «Росатом». И с этим, собственно, и было связано решение о создании компании «Русатом – международная сеть». Созданы мы не так давно, в 2014 году, нам чуть больше года. Сформирована компания для обеспечения создания, развития и управления сетью зарубежных региональных центров Госкорпорации «Росатом», которая составляет в совокупности сеть поддержки международных продаж и обеспечивает продвижение продукции всех предприятий, которые входят в Госкорпорацию «Росатом». Как вы сказали, в Госкорпорацию входят более 300 предприятий, и интересы этих предприятий мы представляем за рубежом, и помогаем им продвигать их продукцию на зарубежных рынках.
Региональных центров Госкорпорации «Росатом» в этом году у нас уже шесть: это центры в Восточной, Центральной и Западной Европе, в Центральной Азии, в Центральной и Южной Африке, в Юго-Восточной Азии, также есть два страновых офиса - в Словакии и в Венгрии. До конца года мы окончательно откроем все офисы и создадим полностью нашу региональную сеть, которая также будет включать в себя региональные центры в Латинской Америке, на Ближнем Востоке и Северной Африке, Южной Азии – в Индии, а также в Восточной Азии - в Пекине и Северной Америки в Вашингтоне.
- То есть Госкорпорация «Росатом» с вашей помощью завоевывает потихонечку мир, вы будете на каждом континенте, практически в каждой стране?
Абсолютно верно, завоевываем, но только с точки зрения бизнеса и никак больше.
- А продукция Росатома на зарубежных рынках – это только атомные электростанции или что-то вы еще можете предложить?
Нет, это не только атомные электростанции. Мы производим огромное количество различной продукции и оказываем массу услуг, которые уже востребованы на рынке или могут быть востребованы. Благодаря тому, что мы продвигаем нашу продукцию на зарубежные рынки, мы развиваем собственные компетенции, компетенции наших предприятий. И это, прежде всего, работает уже в интересах наших – российских предприятий, а значит и в целом в интересах российской экономики.
- Но за их деньги, да?
Совершенно верно. Наша задача получить максимальную валютную выручку за рубежом. Но мы отличаемся от других компаний, которые работают на этом рынке тем, что мы предлагаем нашим действующим и потенциальным партнерам взаимовыгодные сделки. Мы, конечно, не альтруисты, и за бесплатно ничего не поставляем. Госкорпорация состоит из коммерческих структур, она является (через компанию «Атомэнергопром») акционером этих предприятий, и у нас есть свои задачи в области P&L, и с этой точки зрения, особенно сегодня, валютная выручка очень важна для наших предприятий.
Я так понимаю, что наиболее интересная часть – это то, что предложение у вас, по большому счету, комплексное. И мало кто из других предприятий, конкурентов, соперников по миру может себе такое позволить.
Вы знаете, Госкорпорация «Росатом» сегодня, наверное, единственная в мире компания из тех, которые работают в области атомной энергетики, которая предлагает весь комплекс и набор услуг от добычи урановой руды и до продажи электроэнергии.
Росатом - это одна из немногих, а может быть, и единственная такая огромная компания в России, которая создает продукт с максимальной добавленной стоимостью. Как я уже сказал, наши предприятия добывают руду, обогащают ее, производят из нее топливо, проектируют и строят атомные станции, поставляют на них топливо и оборудование, эксплуатируют атомные станции, и продают электроэнергию а затем и обеспечивают вывод АЭС из эксплуатации. На всех переделах мы зарабатываем деньги, часть из которых поступает в последствии в бюджет в виде налогов и сборов.
- Александр, а можно мы вернемся на первый этап, добыча руды? Это же уран, его на территории России добывают или это где-то?
Не только. Мы добываем уран и за рубежом.
- То есть вам принадлежат какие-то компании в других странах, вы их покупаете?
У нас большая совместная программа с нашими казахстанскими партнерами, у нас там шесть совместных предприятий, Казахстан является страной номер один по залежам урановой руды. Мы добываем урановую руду за рубежом, например, в США и Канаде.
- У Росатома какой главный конкурент в мире?
Вы знаете, как такового его нет. Объясню, почему. Ни одна, как я уже говорил, компания, работающая в сфере атомной энергетики, не имеет такой полной технологической цепочки, как мы. То есть кто-то добывает руду, кто-то ее обогащает, кто-то проектирует и строит станции, кто-то производит топливо… Конечно на каждом из этих этапов у нас есть конкуренты и их достаточно.
- Хорошо. А после вас Соединенные Штаты, видимо?
Не только, на рынке работают и американские, и канадские, и корейские, и японские, и китайские, и европейские компании. Например, такая известная французская компания, как «Areva», которая, правда, сегодня переживает не лучшие времена. И, кстати, тут у меня есть повод для гордости, потому что, например, члены кабинета министров Франции приводят в пример компании «Areva» именно Росатом. И говорят: «Если бы вы работали, так, как работает Росатом, то у вас не было бы таких проблем, с которыми вы сегодня столкнулись». На американском и не только рынке работает совместная японско-американская компания «Westinghouse», которую можно тоже отнести к нашим конкурентам, но только в определенной части. Нашими конкурентами также являются корейские компании, например, компания «Kepco». Сейчас на рынок активно выходят китайские компании, которые работают тоже в области атомной энергетики и строительстве атомных станций. В общем-то, конечно, рынок достаточно плотный и конкурентный. Но, еще раз повторюсь, как такового конкурента, чтобы содержал весь технологический процесс, другой такой компании в мире нет.
- Вашей компании, которая входит в структуру «Росатома», год, вы сказали. А какие-то итоги промежуточные мы уже можем подвести? Чего вы добились?
Компания «Русатом – Международная Сеть» например, в области международного сотрудничества (совместно, конечно, с коллегами из департамента международного сотрудничества и департамента международного бизнеса госкорпорации «Росатом») подготовили к подписанию межправсоглашения с такими странами, как Нигерия, Гана, ЮАР, Объединенные Арабские Эмираты. А эти межправсоглашения являются началом работы, в том числе и толчком к переговорам о строительстве атомных станций, взаимодействию в области создания ядерной инфраструктуры, и так далее. То есть это потенциально будущие контракты. Также, непосредственно при содействии компании «РМС» и ее региональных центров были достигнуты победы в зарубежных тендерах и заключены контракты, например, в Индонезии – на проектирование исследовательского реактора. При том, что Россия в тендерах на строительство исследовательских реакторов давно уже не участвовала.
- Извините, а исследовательский реактор – это что?
Это наработка опыта, технологии. Это научные исследования, и, в том числе производство изотопной продукции. Кроме этого, «РМС» помогает принимать участие в тендерах нашим производственным компаниям, прежде всего нашему машиностроительному холдингу «Атомэнергомаш» и инжиниринговому холдингу НИАЭП - АСЭ. Например, при содействии нашего регионального центра в Южноафриканской Республике, мы сегодня принимаем участие в тендере на поставку контейнеров для хранения отработанного ядерного топлива. Кроме этого, продвигаем продукцию наших предприятий, которые находятся не только в Российской Федерации, но также являются нашими дочерними предприятиями и в других странах. Например, у нас есть производственная компания в Венгрии, которая производит насосное оборудование и оборудование для мини-ГЭС. И сегодня мы практически договорились с нашими партнерами из Грузии, где очень развита сеть рек, но не хватает электроэнергии. И они с удовольствием откликнулись на наше предложение о поставке им мини-ГЭС. А такая технология есть только у нас, это совместная разработка венгерских и российских инженеров. И сегодня мы готовы такие мини-ГЭС поставлять нашим партнерам за рубеж. Большой интерес к закупке мини-ГЭС проявили Балканские страны, а также Казахстан. Такие станции устанавливаются за 30 дней и работают без присутствия персонала. То есть вы можете со своего смартфона управлять работой этой станции, у вас идет отчет по поставленной электроэнергии в сеть и так далее.
- Александр, как это вообще происходит? Вы приходите, как компания, в страну, где атомной энергетики не было совсем. Как вы выходите на этот рынок, как вы заключаете контракты и какие трудности у вас возникают? Может быть, какие-то юридические, или там просто нет квалифицированного персонала, и вы своих людей там оставляете на какое-то время работать?
Абсолютно разные ситуации. К каждой стране нужен свой подход. Собственно, отсюда и родилась идея необходимости присутствия в регионах. Например, у нас региональный центр в Южной Африке находится в городе Йоханнесбурге. Там работают как сотрудники из Москвы, так и местный, квалифицированный персонал, которые знают обычаи, говорят на одном языке с потенциальными потребителями нашей продукции, понимают их менталитет, понимают, как нужно договариваться, понимают их потребности. Например, тендер в Индонезии мы выиграли благодаря тому, что в нашем региональном центре, который находится в Сингапуре, работает индонезиец, который прочитал объявление о тендере в индонезийской газете на индонезийском языке. Согласитесь, мало было шансов из Москвы узнать об этом тендере. И только благодаря тому, что наш региональный центр находится там, мы узнали об этом тендере, провели переговоры, и одержали победу в тендере, предложив лучшие условия по сравнению с нашими конкурентами. Но в каждой стране есть свои нюансы. Есть страны с развитой промышленностью. И когда мы занимаемся строительством атомной станции в такой стране, мы приходим и говорим: «Смотрите, у вас хорошие производственные мощности, вы заинтересованы в их развитии». На любом производстве можно разместить какие-то заказы. Поэтому мы предлагаем какой-то процент локализации, иногда очень высокий, что, безусловно, интересно нашим потенциальным потребителям. Они загружают собственное производство, получают заказы. Но это также выгодно и нам, с точки зрения загрузки собственных предприятий и инжиниринговых компаний.
- Для Росатома африканские страны – самые привлекательные потенциальные заказчики?
Для нас каждый наш заказчик очень важен. Мы вообще стараемся быть максимально клиентоориентированными. И понимая как раз потребности той или иной страны, что им нужно, мы готовы выстраивать, для них и совместно с ними, ядерную инфраструктуру, создавать органы контроля за атомной энергетикой, обучать персонал, обучать студентов. Ведь что такое строительство атомной станции? Это проект на целый век. Процесс переговоров, подбор площадки для строительства, проектирование и стройка занимают от 7 до 10 лет, затем 60 лет эксплуатации, после чего срок эксплуатации при соблюдении всех требований можно продлить еще на 20 лет и 10-15 лет – вывод АЭС из эксплуатации!
- Как сейчас строится сотрудничество с Украиной?
Мы продолжаем бесперебойно поставлять топливо отличного качества для атомных станций в Украине, работаем с национальной компанией НАЭК «Энергоатом», которая управляет всеми атомными станциями Украины.
- Насколько перспективно продвижение на внешних рынках технологий атомного ледоколостроения? Имеется ли потребность в атомных ледоколах у государств, границы которых выходят к Арктическому ‒ США, Канада, Норвегия, Дания…
Вы знаете, у нас несколько другая тактика в этом отношении ‒ это к вопросу, опять таки, а что же мы производим кроме атомных станций. Мы уже с вами затронули тему оборудования для гидроэлектростанций, еще мы производим оборудование для нефтегазохимии, тепловой энергетики. «Росатомфлот» входит в состав Госкорпорации «Росатом», и задача компании «Русатом – международная сеть», которая продвигает услуги и продукцию предприятий Росатома за рубежом ‒ это развить сеть международных контактов «Росатомфлота» для наших партнеров. Понятно, поставки в Европу через Северный морской путь интересны могут быть очень китайским и корейским партнерам. Тем более мы знаем все проблемы Суэцкого канала, такие как пираты возле Африки и т.д.
И возвращаясь к вопросу, что мы еще производим. Вы знаете, мы сегодня активно развиваем тему ядерной медицины.
- Ядерная медицина ‒ это просто какое-то облучение или что это?
Это облучение, это исследования. Например, она очень помогает бороться с онкологическими заболеваниями, потому что обнаружить онкологию на ранних стадиях возможно только благодаря ядерной медицине. Мы в этом отношении сегодня активно работаем, у нас есть большой и перспективный, проект по поставкам изотопов на зарубежные рынки. Сегодня у нас уже есть действующие контракты, и мы поставляем нашим партнерам изотопы для диагностического обследования и лечения различных заболеваний.
- А Росатом поставляет какие-то приборы?
Да, в том числе мы строим Центры ядерной медицины. Вот недавно на Дальневосточном форуме было подписано соглашение о строительстве, во Владивостоке, ядерного медицинского центра. Это центр, который будет заниматься исследованиями и лечением.
- Ваша деятельность ‒ это деятельность за рубежом. А наша страна какие от этого получает дивиденды, прибыли? Почему нам интересно развивать ядерные проекты в других государствах? Что мы получаем как страна, как государство, как экономика? Строительство атомных станций ‒ это выгодный бизнес или политическая благотворительность?
Безусловно, это прибыльный бизнес. Все наши крупнейшие дивизионы ‒ это акционерные общества, и они живут по законам акционерных обществ. И несмотря на то, что у них акционером является Госкорпорация «Росатом» через свою дочернюю компанию Атомэнергопром, которая является у нас держателем всех наших гражданских активов, у всех компаний стоит задача показывать прибыльность. У всех дивизионов есть свои показатели по P&L, KPI руководителей дивизионов зависит от той прибыли, которую они покажут. И, конечно же, на сегодняшний день у нас ни один проект нельзя назвать политическим, все они исключительно экономические. И у нас все посчитано вплоть до стоимости киловатта в час.
- Никакой благотворительности в этом плане нет?
Смотрите, кредит ‒ нельзя назвать благотворительностью, кредит ‒ обязательство возврата финансовых средств, да еще и с процентами. Поэтому тут о благотворительности речь не идет. Собственно, в этом и заключается наше комплексное предложение ‒ когда мы предлагаем спроектировать и построить атомную станцию, когда мы предлагаем развить атомную инфраструктуру в стране, выучить персонал, обучить студентов ‒ мы еще и предлагаем финансовое решение. То есть мы говорим: «Если у вас не хватает собственных средств ‒ мы готовы к вам прийти с кредитом». А, например, в Турции мы пришли как собственники станции. Сегодня проект строительства АЭС «Аккую» мы реализуем по программе BOO ‒ строим, эксплуатируем и являемся собственниками. Поэтому здесь есть разные подходы. Кроме того, мы максимально клиентоориентированы ‒ всё зависит от желания клиента. Все наши предложения качественны, безопасны, мы в них используем последние достижения нашей науки и техники.
Сегодня в Росатоме мы тратим порядка 5% от общей выручки на НИОКР. Мы активно развиваем нашу науку, мы поддерживаем научно-исследовательские институты, у нас куча новых разработок, у нас вот такой толщины каталог того, что мы можем производить и какие наработки у нас есть.
Мы строим не только за рубежом. Из 39 законтрактованных на сегодняшний день блоков, у нас 9 строятся в Российской Федерации, и 30 мы планируем построить за рубежом.
- Что строительство за рубежом дает России?
Начнем с того, что, как я уже говорил, проектирование, строительство, эксплуатация и вывод из эксплуатации станции ‒ это сто лет. Десять лет это изыскательские, проектные и строительные работы, далее 60-80 лет ‒ это работа станции, и еще 20 лет вывод из эксплуатации. На протяжении всего этого времени мы поставляем топливо ‒ следовательно, загружены наши предприятия-производители ядерного топлива. На протяжении 10 лет загружены все наши проектные институты, строительно-монтажные организации и т.д. На протяжении 60-80 лет мы поставляем механизмы, агрегаты, допоборудование для этой станции. Таким образом, мы, прежде всего, загружаем предприятия, которые работают у нас в России. А одно рабочее место в структурах Росатома дает 10-15 рабочих мест в смежных отраслях.
Таким образом, мы помогаем развиваться, собственно, российской экономике. Я уже не говорю о поступлениях в российский бюджет от работ этих предприятий ‒ в виде налогов. Дальше мы получаем выручку от инжиниринга и, как я уже говорил, поставок оборудования, топлива, сервисных услуг, которая исчисляется в миллиардах долларов.