Заместитель директора по информационно-аналитической поддержке комплексных проблем ядерной и радиационной безопасности Института проблем безопасного развития атомной энергетики Российской академии наук (ИБРАЭ РАН), заместитель председателя НТС № 10 «Экологическая, ядерная и радиационная безопасность» Госкорпорации «Росатом» Игорь Линге рассказал об участии Института в реализации ФЦП ЯРБ-2 и ключевых мероприятиях в рамках Программы.
– Игорь Иннокентьевич, расскажите о работах Института в рамках ФЦП ЯРБ.
– Наше направление – это наука в чистом виде, а также информационно-сервисные услуги. Мы поддерживали Госкорпорацию «Росатом» в разработке и реализации первой ФЦП «Обеспечение ядерной и радиационной безопасности на 2008 год и на период до 2015 года» и участвовали в разработке второй программы, до 2030 года. Итоги этой работы более чем успешные, о чем свидетельствует отклик отрасли и предприятий. Надеемся, что ФЦП ЯРБ-2 надолго изменит облик атомной энергетики и атомной промышленности. Отрасль должна стать не только более экологичной, но и более эффективной, поскольку не придется содержать многочисленные объекты наследия, уже не участвующие в производстве продукции. Наша роль в организации этих работ достаточно важна. В рамках первой программы была проведена инвентаризация ядерно и радиационно опасных объектов и первичная регистрация РАО. Вовлечение в анализ всего объема данных по проблемным ситуациям – это первое условие успешности долгосрочного планирования.
– Какие проекты, реализованные в рамках ФЦП, Вы бы отметили?
– В целом было реализовано множество точечных, но важных и интересных проектов. Сложной и важной работой стало обоснование безопасности захоронения на месте особых РАО. Для десятков объектов были просчитаны варианты, что произойдет, если их оставить на месте и обеспечить барьерами или что будет, если извлекать РАО и вывозить на захоронение. Для правильного восприятия этой работы надо понимать, что по всем объектам размещения РАО обоснования безопасности проводились. Но проводились они давно и в иной системе приоритетов. Важно было повторно рассмотреть ситуации уже в рамках современных требований долгосрочной безопасности.
Из наших работ последнего года, безусловно, одно из самых сложных и интересных дел – это разработка стратегического плана по долгосрочной безопасности создания геологического пункта захоронения в Нижнеканском массиве.
Это масштабная работа по стратегическому планированию – создание и обеспечение безопасности на беспрецедентно длительный период времени. Эксплуатация объекта начнется не ранее чем через 15 лет. Предстоит провести серию долгосрочных исследований, в том числе, в рамках Подземной исследовательской лаборатории (ПИЛ). Если исследования дадут положительный результат, ПИЛ будет преобразован в ПГЗРО, который должен эксплуатироваться несколько десятков лет. После чего будут предприниматься меры по его закрытию и мониторингу состояния.
Главное, необходимо предусмотреть все меры по обеспечению безопасности на сотни тысяч лет. Задача реальная, но сложная и кропотливая.
– Проект по созданию ПИЛ и в перспективе ПГЗРО курирует Национальный оператор по обращению с радиоактивными отходами. Какая роль в проекте отводится ИБРАЭ РАН?
– Мы видим Институт в роли главного научного консультанта по управлению проектом. В начале года мы представили проект стратегического мастер-плана по проекту, который разрабатывался нами совместно с десятком организаций. С учетом объема задач и уникальности объекта ни одна компания не потянет его реализацию в одиночку. Привлечение широкого круга экспертов к таким проектам – стандартная мировая практика.
К слову мировой опыт здесь накоплен достаточно объемный, и он подтверждает, что это работа сложная, многокомпонентная и кропотливая. В частности есть требования МАГАТЭ, определяющие перечень работ, которые обязательны к проведению при проектировании подобного объекта. Таких работ порядка четырехсот, при более детальном рассмотрении это около 900 ситуаций, которые надо просчитать. Для просчета ряда из них нужны детальные характеристики процессов и явлений, которые будут происходить, поэтому и необходима подземная лаборатория – давление, среда должны соответствовать условиям эксплуатации.
В работах будут задействованы более 20 организаций и десятки специалистов – геологи, гидрогеологи, радиохимики, прочнисты, теплофизики и т. д. Нам предстоит, во-первых, консолидировать результаты всех исследований, во-вторых, сопроводить все строительные, горнопроходческие работы соответствующими рекомендациями по наблюдениям, чтобы фиксировать изменения гидрологического режима, который там достаточно сложный и чувствительный к изменениям. И в-третьих, когда пункт захоронения будет создан, необходимо обеспечить своевременную доставку РАО в нужном количестве и качестве, эксплуатацию хранилища с полной загрузкой и полную безопасность объекта.
Объект уникальный и значимый не только для России, но и для мирового сообщества, его обязательно будут обсуждать на совещаниях в рамках Объединенной конвенции о безопасности обращения с ОЯТ и РАО.
– Когда начнется реализация мастер-плана?
– Проект СМП одобрили на заседании НТС № 10 Госкорпорации «Росатом» «Экологическая, ядерная и радиационная безопасность», сейчас мы занимаемся его оформлением, после чего планируем представить совместно с НО РАО для утверждения в Госкорпорации.
– Какова вероятность, что исследования в рамках ПИЛ покажут, что РАО там хранить нельзя?
– Вероятность крайне мала. Возможно, исследования покажут, что потребуются дополнительные барьеры, внесение изменений в проект, что повлечет его удорожание. В крайнем случае потребуются дополнительные ограничения на характеристики РАО.
– В России это будет первый и единственный ПГЗРО для РАО 1 и 2 класса опасности. Рассматривались ли альтернативы площадки под объект?
– Да, но последние два десятилетия речь шла об участках в пределах Нижнеканского массива. Весь зарубежный опыт говорит о том, что таких площадок много. Но, как правило, выбирают наиболее подходящую не только по природным характеристикам, но и по логистике, близости к объектам. На краю света никто не строит. Французы, например, построили ПИЛ и начали строить ПЗРО в провинции Шампань.
– Продолжая разговор о ФПЦ ЯРБ-2, какие из важных мероприятий должны стартовать (реализовываться) в 2017 году?
– Будут реализовываться мероприятия по всем направлениям программы, в основном это работы, начатые в 2016 году. В интересную фазу выходят работы по строительству второй очереди Опытно-демонстрационного центра (ОДЦ) по переработке ОЯТ на ГХК. В Ангарске, на АЭХК, приступают к ликвидации крупного сооружения, это почти километровый корпус бывшего уранового производства. Также планируется вывести из эксплуатации 2 стенда (ФЭИ и ИРМ) и здание на НЗХК. В части ОЯТ – продолжится вывоз топлива на централизованное хранение с Ленинградской и Курской АЭС, начнется вывоз со Смоленской АЭС. Продолжатся работы по безопасному удалению и транспортировке РАО ФГУП «Атомфлот», Балаковской и Смоленской АЭС и подготовке к захоронению, а также работы по консервации бассейнов Б-1 и Б-25 на СХК. При этом будет обеспечена научно-техническая поддержка выполняемых и планируемых работ.
– Какие трудности возникают или могут возникнуть в ходе выполнения Программы?
– Есть не столько трудности, сколько чувствительные моменты. На ОДЦ ГХК в 2018 году должны приступить к запуску производства. Запуск принципиально нового производства – это всегда много сложностей.
Сооружение и запуск новых пунктов захоронения радиоактивных отходов 3 и 4 классов в Северске, Озерске и Новоуральске – тоже критически точки, от них зависит вся цепочка удаления РАО.
Основная задача, которую ставит перед собой государственный заказчик, постоянное повышение эффективности работ также является нелегкой, в том числе и в силу жестких нормативных требований по реализации государственных программ.
– Что можете сказать о ближайших планах и перспективах?
– В планах, прежде всего, активное участие в реализации мероприятий ФЦП на этапах проектирования и ведения работ. В частности, наша задача – повышение эффективности работ по ряду объектов за счет более глубокого их просчета и анализа. Когда мы чего-то не знаем, всегда берем высокие коэффициенты запаса, а они дорого стоят. Мы убеждены, что если подходить к каждому объекту с новым инструментарием, который появился, в том числе в рамках ФЦП, можно снизить коэффициенты запаса в разы, а это экономия в миллиарды рублей. Как правило, добиться этого можно только в сотрудничестве с органами государственного регулирования и организациями их научно-технической поддержки.
И, конечно, научное сопровождение реализации мастер-плана по ПИЛ и ПГЗРО в Нижнеканском массиве – это интересная работа, о которой мечтает любой ученый в нашей области.