СМЗ, недавно переданный под управление «Росатома», — предприятие стратегического значения: производит магний и титан, редкие и редкоземельные металлы для высокотехнологичных индустрий. В январе гендиректором завода назначили Руслана Димухамедова. В интервью «СР» он рассказал о сложной технологической цепочке, механизме ценообразования и поделился идеями по развитию предприятия.
Непрерывные процессы
— Заводу почти 90 лет. Некоторые цеха выглядят довольно изношенными. Вероятно, сказывается и то, что в производстве используют агрессивные вещества. Может ли в принципе на таких предприятиях все блестеть?
— Навести на СМЗ такой лоск, как на авиационных заводах, не получится. Здесь идет химический процесс, растворы разъедают все подряд. Часть оборудования быстро деградирует. Тот же хлоратор, где перерабатывают лопаритовый концентрат, каждые три квартала разбирают до фундамента и пересобирают. Такая особенность технологического процесса. В агрессивной среде газообразного хлора варится, по сути, камень при температуре 1 тыс. °C. Регулярное обновление производственного оборудования чуть ли не основная статья затрат завода.
Часть зданий была построена еще в 1936 году. Конечно, их обследуют и ремонтируют, чтобы не допустить обнажения бетонных конструкций до металла и коррозии арматуры. Хотелось бы разобрать какие-нибудь строения и построить новые, но тогда придется на время остановить производство. Завод работает как единый организм, цеха связаны друг с другом технологическим процессом. Перестройка займет несколько лет, не будет выпускаться продукция, потребитель переориентируется на других поставщиков, будут потеряны рынки сбыта, выручка, рабочие места. Так что путь у нас пока один — непрерывная модернизация производственных фондов, непрерывный ремонт.
Тут надо добавить, что в последние годы завод хронически недофинансировался. Тем не менее ремонтная кампания выполнялась. Если конъюнктура на рынке будет благоприятной, максимум дополнительных средств мы направим на реновацию производственных фондов.
Обеспечить окупаемость
— Какие задачи поставлены перед вами?
— Подготовить завод к модернизации, в частности производственные фонды — к увеличению поставок лопарита, чтобы перерабатывать в полтора раза больше. Кроме того, надо повышать глубину переработки. Есть планы построить разделительный передел для редкоземельных металлов, повысить глубину переработки танталовой и ниобиевой продукции.
— Модернизация будет финансироваться за счет возвратных инвестиций или через дотации?
— В первую очередь нужно обеспечить окупаемость инвестиций. В советские годы СМЗ был флагманом, предприятием первой категории. К нему было повышенное внимание, это касалось и производственных фондов, и жилья. Зарплаты здесь опережали зарплаты на всех остальных предприятиях в округе. Сейчас мы работаем в условиях рыночной экономики, и конъюнктура, цена дают вырваться вперед «Уралкалию». У удобрений большая маржинальность, чем у магния, редких и редкоземельных металлов. От этого нам не уйти. Так что, повторюсь, надо думать, как модернизировать и развивать производство с учетом реалий.
Мы столкнулись со всем ворохом проблем, характерных для постсоветского периода, когда каждую копеечку нужно считать, когда приходится конкурировать с импортом металлов. Еще учтите, что цены на продукцию у нас привязаны к мировым котировкам, тогда как внутренние расценки на затратные статьи привязываются к российской инфляции.
Балансировать в таких непростых условиях — в этом и заключается искусство управления Соликамским магниевым заводом. СМЗ, как и многие другие предприятия России, получил запас прочности в результате роста курса доллара с 2014 года. В общем и сейчас курс доллара способствует повышению доходности. Так и балансируем.
В предыдущие два года цена на магний поднялась более чем в два раза, и это сформировало для СМЗ подушку безопасности, которая, как я рассчитываю, позволит пройти 2023 год с минимальными потерями, несмотря на то, что в этом году цены на магний уже не такие.
В такой форме СМЗ отправляет свой магний потребителям по всей стране Страна Росатом— Может ли СМЗ рассчитывать на субсидии от государства?
— Безвозвратные субсидии — непопулярная мера, которая сегодня категорически не приветствуется федеральными органами исполнительной власти. Более вероятно — налоговые льготы. А вот какими они могут быть или какими должны быть другие меры регулирования внутреннего рынка — это как раз предмет моей работы вместе с коллегами из «Росатома» в ближайшее время. Наша задача — спланировать развитие СМЗ таким образом, чтобы, с одной стороны, у нас маржинальность повысилась, а с другой — чтобы эта маржинальность не ударила по следующим переделам, которые потребляют наш магний и редкоземельные металлы. Ключевые задачи на 2023 год — сформировать сквозную программу развития и проработать все меры поддержки.
Пошлины и дисконты
— Какой подход будете применять для решения этой задачи?
— Комплексную проблему нужно разложить на составляющие и для каждой выработать механизм решения. Например, если мы добудем в полтора раза больше лопарита на Ловозерском ГОКе, может сократиться как себестоимость его добычи в Мурманской области, так и себестоимость его переработки здесь. Конечно, так все проблемы мы не решим. Потому что в конечном счете себестоимость привязана к электроэнергии, которая тратится на переработку. Хлор фактически отдается по номинальной стоимости. Но общецеховые расходы так или иначе будут сокращены, соответственно, снизится и себестоимость производства редкоземельных металлов.
Далее. Формула ценообразования для продукции СМЗ выглядит следующим образом: мировые цены плюс ввозная пошлина для аналогичной продукции плюс транспортная составляющая. То есть сколько бы заплатил за импортную продукцию российский покупатель.
— Вы обязательно такую цену должны выставлять? Не продаете с дисконтом?
— Где-то с дисконтом, где-то с премией за то, что у нас материал российского производства.
Все промышленно развитые страны развивались по одному сценарию. Поднимали ввозные пошлины, тем самым делая внутреннее производство конкурентоспособнее. Национальные производители выходили на стабильную рыночную позицию. После этого уже можно было говорить о снижении пошлин. Таким образом государство защищает, поддерживает ту или иную отрасль. Но тут важно найти баланс. Мы же понимаем, что если поднимутся ввозные пошлины на металлы, которые производит Соликамский магниевый завод и которые используют, например, в выплавке стали и чугуна, то может обрушиться экономика производителей чермета.
Правда, как раз производители чермета, по крайней мере до 2022 года, были в стабильном плюсе. Их даже обложили дополнительным налогом, в том числе на добычу полезных ископаемых. То есть маржинальность наших металлургов достаточно высока для того, чтобы ее часть могло получить государство за предоставление права добычи и выплавки стали.
В принципе, вполне логично было бы часть этой формируемой ренты использовать для поддержки отечественной редкометалльной отрасли. Причем редкоземельные металлы ведь минорная добавка. Кратно улучшая качество сплава, они тем не менее занимают в нем около процента. Даже существенный рост цен на редкие металлы не повлечет за собой такого же роста цены конечной продукции — сплавов, а тем более изделий из этих сплавов.
— Когда вы планируете представить проект стратегии развития завода?
— Моя задача — к концу мая сформировать видение программы развития с учетом возможных мер поддержки и дальше проработать эти идеи с покупателями, поставщиками, федеральными органами власти.
Одна из технологических операций с карбонатами редкоземельных металлов Страна Росатом«Солнца тут намного больше, чем в Москве»
— В России и в мире растет спрос на электромобили. Каким путем соль, которая добывается в Соликамске и перерабатывается у вас на заводе, попадает в электрокары?
— Наш технологический процесс я вам уже описал. Из магния будет произведен алюминий, из которого делают корпуса машин. Из хлора и лопарита — неодим для производства двигателей.
— А аккумуляторы?
— Там используется алюминий, который при необходимости может быть улучшен магнием.
— Как вас принял коллектив завода, какие у вас впечатления?
— Как меня принял коллектив, наверное, нужно спрашивать у самого коллектива. У меня складываются хорошие отношения со всеми сотрудниками. Здесь работают люди, которые включены в судьбу своего завода. Они воспринимают СМЗ как свой дом. И тут многому можно поучиться. Все работает как часы. Выполнение производственного плана каждый день на 99,5–101 %! Все друг друга хорошо знают. У всех прекрасные отношения. Нет каких-то сложных конфликтов, никаких мадридских дворов. Я рад, что смог влиться в эту семью и наладить контакт.
— Как вы обустроились в Соликамске? Не самое простое решение — уехать из столицы. Даже до Перми почти три сотни километров.
— Удивительно легко обустроился. Меня совершенно не пугают бытовые сложности. Тем более что в современном мире любые покупки можно делать не покидая дивана. В Соликамске свои безусловные плюсы. Белый снег, нормальный мороз, чистый воздух, настоящая русская зима. Солнца тут намного больше, чем в Москве. В этом плане я точно выиграл. Все недалеко, на дорогу уходит гораздо меньше времени. Пока, правда, я этой экономией не успеваю воспользоваться: работа занимает большую часть времени, о досуге думать не приходится.
Зато летом рассчитываю оценить все преимущества этого края. Я уже ездил в Пермь на выходные, погулял по центру, был на Масленице. В общем, здесь невероятно душевно.
