- Александр Александрович, примерно лет десять назад Вы заступили на должность директора ГНЦ НИИАР. Тогда Вы говорили о том, что выходом для института из трудного положения станет преобразование в научно-производственное объединение. Что получилось за эти десять лет, что не получилось? Изменились ли с тех пор Ваши взгляды?
Отойдя от парадигмы классического научно-исследовательского института и создав сильный производственный блок, ГНЦ НИИАР сделал правильный выбор.
Прежде всего, мы перестали возлагать основные надежды на финансирование по федеральным программам и сосредоточились в первую очередь на прикладных НИОКР - активно искали заказчиков, в том числе зарубежных. Одновременно интенсивно развивали изотопное направление бизнеса.
Отмечу, что сегодня во всех основных направлениях деятельности нам удалось занять свои ниши и на отечественном, и на зарубежном рынках.
Значимым и успешным проектом прошедших лет стала модернизация реактора СМ-3. Было увеличено количество ячеек в активной зоне, в которых можно нарабатывать изотопы. Аппарат, который раньше был ориентирован в основном на научные исследования, сейчас является мощной изотопной "машиной".
При этом мы сохранили возможности установки и в изучении свойств новых материалов. Например, реактор СМ-3 востребован сегодня для НИР по актуальному жидкосолевому направлению.
Важно, что все эти годы в поддержании безопасной эксплуатации нашей исследовательской базы существенной была поддержка "Росатома" из специальных резервных фондов.
Кроме того, госкорпорацией был одобрен большой затратный инвестиционный проект "Халзан" по модернизации реакторной установки МИР.М1 и нашего материаловедческого комплекса, который сейчас реализуется за счёт собственных средств, без привлечения внешних ресурсов и займов.
- Интересное название проекта.
- Оно, как и все другие названия проектов развития предприятия, со смыслом. Халзан - это же птица, живущая в поволжских степях. И мы начинали этот проект в 2018 году на фоне новостей про окончательный останов исследовательского реактора в норвежском городе Халден. Тогда и возникла идея запустить на базе нашего предприятия аналогичный тому проект, что-то вроде "Халден 2.0". Так и появилось название "Халзан".
Отмечу, что в прошедшую пятилетку мы интенсивно занимались модернизацией инфраструктуры института, обновляя исследовательскую аппаратуру, ремонтируя реакторные установки.
В частности, провели масштабный капитальный ремонт установки ВК-50, продлив её эксплуатацию до 2030 года. Срок службы реактора БОР-60 после большого комплекса работ в рамках федерального проекта был успешно продлён до конца 2028 года.
- Это уже окончательно решено?
- У меня есть мечта, чтобы в 2029 году мы отметили 60-летие реактора БОР-60. Посмотрим, как сложится, но, конечно, во главу угла будем ставить безопасность и надёжность его эксплуатации.
Очень важно, что мы не просто сохранили ГНЦ НИИАР как главную отраслевую экспериментальную базу, но и удержали квалифицированный персонал. За это время к нам также пришли молодые и сообразительные парни и девушки, которые переняли эстафету от старших товарищей.
На сегодняшний день у нас сформирован портфель заказов на несколько лет вперёд, есть хороший запас прочности. Мы понимаем, какие проекты у нас будут реализовываться в самом ближайшем будущем, какие задачи есть и будут первостепенными.
- Возникли ли за это время новые направления деятельности ГНЦ НИИАР, которые можно отнести к неядерным видам бизнеса?
- Да, в прошлом году мы пошли в совершенно незнакомую для нас и очень перспективную область деятельности - авиационную. Это направление сегодня активно развивается в стране.
В кооперации с предприятием "Аэрокомпозит-Ульяновск" (входит в состав Объединённой авиастроительной корпорации), задействованным в изготовлении элементов для отечественного авиалайнера МС-21, запустили у себя в институте первую очередь участка для механической обработки деталей.
На сегодняшний день приобретено несколько пятикоординатных станков, модернизирован старый экспериментальный цех. Рассчитываем, что в развитии этого современного производства примут участие и наши партнёры из регионального правительства.
Хочется верить, что когда мы с вами встретимся через несколько лет, то можно будет поговорить, в числе прочего, и о месте ГНЦ НИИАР в отечественном авиастроении.
- Александр Александрович, в начале беседы Вы сказали про укрепление позиций ГНЦ НИИАР в производстве изотопной продукции. Расскажите об этом подробнее.
К производству молибдена и йода - нашим традиционным продуктам - мы относимся бережно. На этом рынке очень важны вопросы качества и удобства для покупателей. И здесь нам удалось достичь значительных успехов.
Например, оптимизировали количество облучаемых мишеней и совместно с коллегами из НИФХИ им. Л.Я.Карпова разработали графики ремонтов реакторов ВВР-ц и РБТ-6 и РБТ-10 таким образом, чтобы гарантированно обеспечить поставки Мо-99 для потребителей во все 52 недели в году.
За последние годы серьёзно увеличили свои возможности по производству йода. На него всегда высокий спрос у учреждений здравоохранения. Для этого переходим на мишени из обогащённого теллура, что позволит на том же самом облучательном устройстве кратно повысить выход целевого продукта.
В конце 2010-х годов отметили для себя перспективность лютеция. За сравнительно короткий срок отработали технологию его производства, и вскоре начали большие поставки востребованного сырьевого препарата как в российские, так и в зарубежные клиники.
Замечу, что в развитии этой работы большую роль сыграл МРНЦ имени А.Ф.Цыба. В начале 2020-х на протяжении года я был генеральным директором ГНЦ РФ - ФЭИ, и за этот период получилось наладить кооперацию с этим крупным медицинским центром.
Сейчас лечение пациентов препаратом на основе нашего лютеция-177 в Обнинске поставлено на поток, и мы гордимся нашей совместной работой.
На молодёжной конференции вы слушали доклад начальника Центра ядерной медицины в Федеральном научно-клиническом центре медицинской радиологии и онкологии ФМБА России Петра Сычёва, и он упоминал историю 2022 года, когда немецкая фирма перестала поставлять в Россию радиофармпрепарат "Ксофиго" на основе радия-223.
Буквально за четыре месяца наши специалисты наладили производство радия, что позволило продолжить прерванное лечение пациентов, создав отечественный аналог востребованного радиофармпрепарата.
Важно понимать, что рынок препаратов на основе альфа-излучателей, в частности "Ксофиго", огромный. Это десятки миллионов долларов. И иностранные изготовители, конечно, не хотят его терять. Искренне надеюсь, что уже в этом году в России будут применяться только отечественные зарегистрированные препараты.
Следующий перспективный медицинский изотоп - актиний-225. Спрос на него начинает интенсивно расти. До недавнего времени его производили только в Обнинске, в ГНЦ РФ -ФЭИ, но с 2024 года мы стали вторым производителем в стране.
Говоря о планах, отмечу, что сейчас в институте ведётся подготовка к большому проекту единого отраслевого тематического плана.
В рамках этого проекта с названием "Сурикат" будут выполнены НИОКР, результатом которых станет создание опытной технологической линии производства альфа-излучающих радионуклидов, что позволит нам нарабатывать существенные количества сырьевых препаратов радия-223, актиния-225 и тория-228, который является предшественником радия-224 и свинца-212.
Эти работы весьма перспективны, поскольку, прежде всего, ведут к повышению качества жизни людей.
- В Обнинске от врачей приходится слышать жалобы на то, что западные программы по радиотерапии не видят российские источники, и на некоторые другие вещи.
Все вопросы можно решить. Чтобы научиться плавать, надо плавать. Недоработки бывают, но мы их быстро устраняем, и тут очень важно иметь хороший оперативный контакт с врачебным сообществом.
Развитие ядерной медицины всецело зависит от тесной кооперации и синхронизации действий всех участников процесса: профильных государственных структур, производителей изотопной продукции, научных организаций, учреждений здравоохранения.
Новые продукты и технологии в области ядерной медицины.
- Продолжая тему труда радиохимиков, расскажите, как продвигается сотрудничество с учёными из ОИЯИ по Фабрике сверхтяжёлых элементов?
- В 2018 году Юрий Цолакович Оганесян добился открытия федерального проекта по поиску новых сверхтяжёлых элементов. Безусловно, жизненной энергии и работоспособности Юрия Цолаковича могут позавидовать многие молодые учёные.
В реакторе СМ-3 мы нарабатываем стартовый материал берклий-249, из которого нами же будут изготовлены мишени. Они потом отправятся в Дубну, где их и будут бомбардировать в ускорителе в поисках пресловутого острова стабильности.
Это интересная работа, требующая от наших специалистов нестандартного подхода к решению научных и производственных задач.
В целом отмечу, что спрос на трансплутониевые элементы есть, и наш реактор СМ-3 весьма востребован.
Фундаментальные исследования с участием НИИАР- Александр Александрович, многим задаем вопрос. Планируется ли какая-то работа с младшими актинидами, помимо их выжигания? Например, получать из них плутоний 238. Извините за просторечие, но наш "внутренний хомяк" бунтует от того, что ценнейшие материалы будут превращать в банальные киловатт-часы.
- Да, такая работа планируется. В ближайшее время мы начинаем проект по разработке технологии получения плутония-238 из стартового америция-241.
Инициатива по этому проекту исходила от генерального директора ФГУП "ГХК" Дмитрия Никифоровича Колупаева. На комбинате скопилось немало америция, а, как известно из теории, при облучении америция-241 через кюрий-242 с последующим альфа-распадом можно получать плутоний-238. Спрос на него в мире большой, в том числе для реализации космических программ.
От ГНЦ НИИАР потребуется подобрать подходящий спектр облучения мишеней и оптимальные температурные условия. Мы выступим именно исследовательской площадкой.
ГХК, в свою очередь, предложит технологию переработки облучённых мишеней. Впоследствии с использованием имеющегося у отрасли замечательного реактора БН-800 с его бланкетом можно будет организовать наработку плутония-238 в больших масштабах.
Предварительные расчёты по проекту уже проведены. Ближайшие три года у нас уйдут на решение вопросов фабрикации мишеней, подбору режимов их облучения и проверку технологий их переработки.
После этого технология должна выйти на промышленный уровень, причем к проекту добавятся и другие участники, помимо нас и ГХК.
- Поговорим о реакторной части, так как именно она - основа вашего благополучия. Реакторы в ГНЦ НИИАР все, прямо скажем, старые.
- У каждой установки собственная история и своя судьба. Начнем с БОР-60. МБИР сможет в будущем принять облучательные устройства БОР-60, поэтому идущие сейчас исследовательские программы не прервутся.
Однако важно успеть своевременно ввести в строй новую реакторную установку, чтобы не случился временной разрыв в экспериментах. Сам БОР-60 свои задачи во многом выполнил, и никакой драмы в его грядущем закрытии нет.
Более того, мы ожидаем постановки множества интересных научно-технических задач, связанных с выводом БОР-60 из эксплуатации, и рассчитываем на тесное сотрудничество в этом направлении с ГНЦ РФ - ФЭИ. Очевидно, что эти работы будут долгими.
Опыт, который мы получим, в совокупности с опытом вывода БР-10, будет востребован, когда настанет пора выводить БН-600.
МБИР также заменит и ВК-50, так как строящийся реактор - это, по сути, в том числе и новая электростанция.
Реактор СМ-3 после проведённой модернизации сможет работать минимум до 2045 года: активная зона и всё оборудование новые, здание отремонтировано. Реальные сроки эксплуатации могут быть и большими.
Если же говорить о бассейновых реакторах, то сейчас мы проводим предварительные расчёты возможности увеличения мощности РБТ-10 до 15 МВт. Для этого, конечно, потребуется провести соответствующую модернизацию реакторной установки. Предполагаем, что результатом этих работ могут стать дополнительные 15-20 лет службы реактора.
- Итак, ГНЦ НИИАР как минимум до середины XXI века сохранится как реакторный центр?
- Как многореакторный центр. А потом, и это как минимум, у института надолго останется МБИР, хотя надеемся, что не только он один.
Сооружение исследовательской ядерной установки МБИР.Думаю, что не открою большого секрета, если скажу, что сейчас в отрасли ведётся проработка вопроса создания новой исследовательской ядерной установки бассейнового типа мощностью 15-20 МВт.
Внутренняя отраслевая конкуренция при этом присутствует, безусловно, но мы спокойно готовимся открыть новую страницу истории института, исходя из того, что для проектирования, размещения и последующего сооружения на площадке ГНЦ НИИАР новой ИЯУ "РЕБУС" у нас есть очевидные и весьма существенные преимущества:
- опытные учёные и конструктора, способные собственными силами обеспечить разработку реакторной установки и помочь давним партнёрам из отраслевых проектных организаций разработать проект всей ИЯУ;
- оперативный персонал с уникальным опытом эксплуатации бассейновых реакторов;
- развитая инженерная инфраструктура площадки, способная принять "на обслуживание" ещё один реактор без значимых дополнительных капвложений;
- и, что самое важное в современных реалиях, у нас работает сплочённый коллектив профессионалов - строителей, сотрудников института, занятых сегодня сооружением ИЯУ МБИР, чей уникальный опыт, безусловно, должен быть востребован и эффективно использован для минимизации затрат на строительство новой бассейновой ИЯУ.
Лично я уверен в том, что уже через 15-20 лет, а потом и во второй половине века на площадке ГНЦ НИИАР будут работать два прекрасных, дополняющих друг друга реактора - МБИР и РЕБУС.
Институт будет выполнять свою миссию, решая актуальные проблемы российской и мировой ядерной науки, техники и медицины, предоставляя наукоёмкие высокотехнологичные услуги по экспериментальному обоснованию работоспособности материалов и элементов активных зон действующих и перспективных ядерных реакторов, разработке инновационных технологий ядерного топливного цикла и производству радионуклидной продукции.
- Расскажите про изготовление топлива для МБИР.
- Вопрос не самый простой. На сегодняшний день в принятой логике действий пускаться будем на вибротопливе (делаем сами стартовую загрузку).
После этого, исходя из соображений минимизации эксплуатационных затрат, активная зона МБИР в течение какого-то переходного периода, длительность которого пока не определена, может быть переведена на таблеточное МОКС-топливо производства ГХК.
Линии топливного производства на ГХК хорошие, гибкие, принципиально там можно изготавливать топливо в типоразмере МБИР. Посчитаем и выберем наиболее эффективное решение.
- А экспериментальное производство твэлов у вас останется?
- Останется, безусловно. Экспериментальные топливные композиции уникальны. Их можно и нужно делать прямо на площадке, так как ни на какой комбинат такую работу не передашь.
Поэтому мы не говорим о том, что у нас исчезают компетенции изготовления топлива. Мы думаем о том, насколько эффективно для нас будет выпускать серийную продукцию в виде СВУТ, и пока не знаем ответа на этот вопрос.
В то же время, повторюсь, мы планово реализуем в рамках нацпроекта, но за собственные средства, проект по модернизации нашего топливного комплекса с задачей изготовить стартовую загрузку топлива для МБИР.
- Какой график сейчас принят для МБИР? И будет сухой пуск?
- Нет, у нас будут полноценные, нормальные физический и энергетический пуски, первый из которых назначен на декабрь 2028 года.
То есть, вся активная зона должна быть готова до 2028 года?
Ещё и первая перегрузка. Точнее, будет так: мы наработаем стартовую загрузку, пустимся, начнём работать и параллельно продолжим изготовление топлива на некоторое количество следующих перегрузок.
- Запасные ТВС надо иметь? Уверены, что пуститесь согласно расчётам?
- У нас есть три варианта пуска: с минимальным количеством ТВС, полноценный и расширенный варианты.
Трудности с пуском МБИР могут быть другого плана. Если точнее, то я вижу две большие проблемы.
Первая проблема - отсутствие в стране натриевых стендов, пригодных для проверки крупного оборудования. Всё то, что начинается от Ду200, нам сегодня проверить негде. А это, в частности, насосы и расходомеры.
Научный руководитель ГНЦ РФ - ФЭИ Владимир Михайлович Троянов активно занимается продвижением вопроса о создании на площадке ФЭИ большого натриевого стенда. Это очень важно, в том числе и для пуска МБИР, в частности для испытаний насосов второго контура.
Вторая проблема - создание АСУ ТП. В условиях нынешних санкционных ограничений и сжатых сроков мы всё же очень рассчитываем, что разработчик-изготовитель всё сделает вовремя и качественно.
Ну и, разумеется, ожидаем помощи госкорпорации в обеспечении ритмичного финансирования сооружения МБИР, без чего будет невозможна успешная реализация этого проекта.
- Мы были на молодёжной конференции и видели много молодых специалистов. Как в целом обстоят дела с привлечением в ГНЦ НИИАР молодёжи?
- Хороший вопрос. Кадры сегодня в огромном дефиците везде и всюду, и ГНЦ НИИАР не исключение.
Тем не менее за последние несколько лет у нас установилось хорошее сотрудничество с Димитровградским инженерно-технологическим институтом - филиалом НИЯУ МИФИ. Каждый год его выпускники пополняют наши ряды.
Важно, что ребята начинают работать у нас уже со второго-третьего курса. Они проходят все виды практик, выполняют дипломные работы. Недавно дополнительно запустили программу оплачиваемых стажировок.
В ДИТИ НИЯУ МИФИ я являюсь заведующим базовой кафедрой, вхожу в состав государственной экзаменационной комиссии, обязательно присутствую на всех защитах дипломов. И сегодня на конференции видел немало знакомых лиц, которые сначала были перспективными студентами, а теперь являются успешными научными сотрудниками.
С сотрудниками рабочих специальностей сложнее, вот их действительно очень не хватает. Надеюсь, что у нас получится выстроить со среднеспециальными учебными заведениями Димитровграда, Ульяновска и Самары работу по привлечению к нам молодых выпускников.
Нам кажется, что для этого нужны нестандартные задачи. Чем больше таких задач, тем больше новых кадров.
Поверьте, в институте сегодня масса интересных задач, так что молодым атомщикам точно есть, над чем увлеченно работать.
Подготовка к началу эксплуатации МБИР, новые методики наработки трансплутониевых элементов, обоснование технологий жидкосолевых реакторов, эффективное использование америция, конструирование ЦЯНТ в Боливии и Вьетнаме, создание ИЯУ РЕБУС, новое радионуклидное производство...
В конце концов, почему бы не реанимировать великолепный проект реактора малой мощности на органическом теплоносителе? Прекрасный был проект и сильно недооценённый. Предлагаю об этом всем поговорить лет через десять, вы же знаете, где нас найти.
