Голос арабского государства оказался решающим - теперь инициативу NTI можно считать вступившей в силу.
Банк последней надежды
Фонд "Nuclear Threat Initiative" (NTI) создан и управляется основателем телеканала CNN Тэдом Тёрнером (Ted Turner) и бывшим сенатором США Сэмом Нанном (Sam Nunn). В его совет директоров входят известные эксперты и политики из Соединённых Штатов и ряда других стран. Своё представительство в нём имеет и Россия в лице директора центра международной безопасности ИМЭМО РАН Алексея Арбатова.
В сентябре 2006 года NTI подключился к дебатам по поиску путей интернационализации ЯТЦ. В отличие от множества других организаций и государств, фонд не предлагал конкретных решений. Вместо этого, NTI согласился выделить МАГАТЭ круглую сумму 50 млн долларов на нужды создания топливного банка.
В руководстве фонда рассудили просто. Организовывать и управлять мировым банком ядерного топлива с самого начала должны неангажированные профессионалы, которых нельзя упрекнуть в защите интересов той или иной атомной компании. Обнаружить таких специалистов можно только в МАГАТЭ - единственном общепризнанном органе, имеющем мандат мирового сообщества для защиты ДНЯО и расширения мирной сферы применения атомных технологий.
У МАГАТЭ накопилось немало идей, как побудить государства объединять свои усилия для создания региональных и глобальной инфраструктуры ЯТЦ. Единственное, чего не хватает агентству - денег. Именно эту проблему и взялся решить NTI. А вот критерии доступа к банку, вопросы цены, фабрикации и многое другое должны были разработать эксперты атомного агентства.
Естественно, фонд NTI - это, в первую очередь, проамериканская организация, действующая в русле общей политики Соединённых Штатов. С самого начала, экс-сенатор Нанн предупредил, что топливный банк должен стать "банком последней надежды" только для тех государств, которые сделали "свой суверенный выбор по развитию атомной энергетики с использованием импортного топлива" и отказались от строительства собственных предприятий по обогащению урана.
Сбор средств
Второе условие для банка, поставленное фондом, заключалось в обязательности появления дополнительных спонсоров. NTI выступил в качестве катализатора процесса сбора средств на топливный банк, но не как единственный меценат.
В течение двух лет кто-либо ещё должен был вложить в создаваемый банк сумму не менее 100 млн долларов или эквивалентное количество урана. Если это условие оказалось бы невыполненным, то фонд оставлял за собой право отозвать исходное предложение.
Забегая вперёд, следует отметить, что сроки сбора средств были продлены на полгода. Первыми на инициативу фонда откликнулись Соединённые Штаты, выделившие топливному банку сумму в 50 млн долларов. После этого процесс пошёл веселее. Норвегия добавила 5 млн долларов, ОАЭ - ещё 10 млн. Евросоюз согласился добавить 25 млн евро, а заключительный взнос сделал Кувейт.
Взносы отдельных государств и объединений в фонд банка ядерного топлива под эгидой МАГАТЭ в хронологическом порядке:
фонд NTI - 50 млн долларов;
Соединённые Штаты Америки - 50 млн долларов;
Норвегия - 5 млн долларов;
ОАЭ - 10 млн долларов;
Евросоюз - 25 млн долларов;
Кувейт - 10 млн долларов.
Банк на банке
Кампания по сбору средств завершилась успешно, и теперь от МАГАТЭ требуется в разумные сроки предложить механизм функционирования топливного банка, способный удовлетворить значительное число государств. Генеральный директор агентства Мохаммад Эльбарадей хотел бы увидеть проект такого механизма на июньской сессии совета управляющих - то есть, ещё до своей отставки.
"Предлагаемый топливный банк - это непростой вопрос, и очевидно, что он не будет создан за один день. Но серьёзные меры, включающие в себя гарантии поставок ядерного топлива и интернационализацию чувствительных областей топливного цикла, жизненно необходимы, если мы собираемся расширять применение атомной энергии для нужд мира, здоровья и процветания", - такими словами Эльбарадей прокомментировал в Вене известие о завершении сбора средств на инициативу NTI.
Он обрисовал также идеальный сценарий создания и функционирования банка, базирующийся на трёх основных принципах:
* банк должен быть свободным от политики и доступным для всех государств, соблюдающих обязательства по соглашениям о гарантиях с МАГАТЭ;
* выдача делящихся материалов из запасов банка должна осуществляться по неполитизированным критериям, причём они должны быть общими для всех и сформулированными заранее;
* от стран-клиентов банка нельзя требовать отказа от их прав, записанных в ДНЯО - в том числе, отказа от работ в сфере ЯТЦ.
Призывы Эльбарадея находятся в явном противоречии с пожеланиями американских инициаторов создания топливного банка. Как уже отмечалось, сопредседатель фонда NTI Сэм Нанн считает отказ от создания национального топливного цикла важным условием для участия в работе банка.
Но, в отличие от американцев, эксперты и сотрудники МАГАТЭ понимают, что в эпоху всеобщего стремления к энергонезависимости мало кто согласится променять собственные ядерные "свечные заводики" на малопонятную и не до конца проработанную глобальную структуру, пусть даже действующую под эгидой международного атомного агентства.
Эльбарадей и его советники предлагают есть слона по частям. На первом этапе можно было бы подготовить открытый для всеобщего подписания договор, в котором постулировалось бы, что все новые заводы по разделению изотопов урана или переработки ОЯТ, появляющиеся в мире, должны в обязательном порядке принадлежать сразу нескольким государствам, а не одной стране. А в дальнейшем предполагается провести принудительную интернационализацию всех уже имеющихся производственных мощностей ЯТЦ.
Из слов Эльбарадея можно понять, что членство в таком договоре станет пропуском для государства в топливный банк МАГАТЭ. Но многие нюансы ещё предстоит уточнять. Например, что конкретно будет храниться в банке? Низкообогащённый уран? Тогда какого именно обогащения? Кто и по какой цене возьмётся за фабрикацию кассет для стран-клиентов и где именно будут располагаться банковские склады?
Помимо этих и других вопросов технического и организационного плана, МАГАТЭ предстоит определиться с тем, как новый банк будет взаимодействовать с российским банком в Ангарске.
На данный момент у банка NTI есть внушительные денежные средства и представительное международное участие, но отсутствует чёткое понимание принципов его работы. У российского банка в Ангарске скоро появится 120 тонн низкообогащённого урана, однако интерес зарубежных государств к его услугам пока остаётся мизерным - достаточно вспомнить, что в состав широко разрекламированного МЦОУ вошёл, кроме России, только Казахстан и, может быть, со временем к нему добавятся Украина и Армения.
Теперь многое - если не всё! - будет зависеть от отношений между российским и западным банками. Если их соучредители предпочтут конкурировать между собой, то, как показывает многолетняя практика МАГАТЭ, со временем всё закончится "созданием новых рабочих мест для дипломатов" - формированием многочисленных комиссий и комитетов, не дающих никакой практической отдачи.
Ну а если будет выбран путь сотрудничества, то у мирового сообщества появится первый реальный шанс разобраться с тем, как же возможно развивать атомную энергетику, не нарушая суверенных прав отдельных государств, но не оставляя при этом без присмотра чувствительные ядерные технологии.