«Большой разговор с президентом» в Беларуси, полагаю, еще долго будет находиться в центре внимания общественности. Официальная стенограмма «прилизала» текст его устной речи, срезала наиболее острые углы. Повезло тем, кто сумел внимательно отслеживать динамику «Большого монолога Лукашенко» в прямом эфире. По итогам семичасового наблюдения за этим действом прихожу к выводу — в Беларуси нет журналистики как явления самой новейшей политической истории…
Судите сами. Среди акул пера не нашлось ни одного профи, который бы по ходу дела оказался способным вклиниться в обсуждаемую тему, отказаться от своей домашней заготовки, использовать возможность продолжения дискуссии в уже определившемся направлении. Отреагировать на вылетевшее с трибуны форума слово, которое, как известно, не воробей: вылетело — не поймаешь, ни один из его участников не сумел! Пишущая братия на удивление спокойно отреагировала даже на гипотетически возможный сценарий развязывания ядерного конфликта под прикрытием призыва Лукашенко видеть коренные отличия в мощности ядерных боеприпасов.
Большинству читателей оно известно в редакции информационных сообщений. Я знаком с этим фрагментом «Большого монолога президента» по ходу трансляции в прямом эфире. Первые впечатления — они самые сильные, а порою и самые правильные — подвигли меня на большущий восклицательный и три вопросительных знака… На языке скорописи это означает, что Лукашенко здесь допустил большую ошибку и при анализе причин и условий, её породивших, а это главное в аналитике, нам предстоит ответить на несколько вопросов.
Напомню, в доступном большинству наших читателей варианте это выглядит так: «…Ядерное оружие ядерному оружию рознь. Одно дело — это межконтинентальные баллистические ракеты, которые несут несколько боеголовок. Другое дело, если это тактическое ядерное оружие. Третье — это если ядерное оружие малой мощности, которое уже создается», — сказал А. Лукашенко.
Никаких оснований для такой классификации не может быть! Ядерное оружие с момента принятия Декларации ООН 1961 года о запрещении применения ядерного и термоядерного оружия находится вне закона со всеми вытекающими из этого последствиями. Открываем текст Декларации ООН. Читаем: 1. d) что любое государство, применяющее ядерное или термоядерное оружие, должно рассматриваться как нарушившее Устав Организации Объединенных Наций, действующее вопреки законам человечности и совершающее преступление против человечества и цивилизации.
Этого достаточно, чтобы признать: ни в ООН, ни в МАГАТЭ предложение президента Беларуси о ревизии принципиального и всеобъемлющего определения ядерного оружия и его классификации как запрещённого для применении, а я это расцениваю так, не найдёт поддержки… А вот вопросы там возникнуть могут! В конце концов, надо понимать, что в стране и в мире действует мощное антиядерное движение. В Беларуси, когда корпус реактора цепляет опору железной дороги, тут же раздаётся требование проверки экспертами МАГАТЭ всего министерства энергетики… То ли еще будет, когда «антиядерщики» и оппозиция обсосут каждое слово президента из его рассуждений!
Не сомневаюсь, что подход Лукашенко к необходимости конвертации ядерного оружия из варианта «неприемлемое для человечества» в средство достижения политических целей путём уменьшения мощности боеприпаса будет осужден по мере осознания общественностью опасности таких новаторских подходов. Полагаю, что в ближайшее время мы услышим соответствующие заявления МИД Беларуси. В нём, я уверен, господин Макей сумеет убедить мировое сообщество в том, что «слова Лукашенко не так поняли».
На возможные возражения тех, кто не согласится с моей оценкой и будет ссылаться на тексты военных доктрин США, России, Китая, где открыто говорится о гипотетически возможном применении ядерного оружия… я буду краток: Что позволено Юпитеру, то не позволено безрогому телёнку, т. е. бодаться с сильными мира сего… Не вижу практической пользы для неядерного государства, а Беларусь относится к ним, в высказывании президента Лукашенко.
Теперь не менее главное. Александр Лукашенко вывел за скобки существующей классификации «ядерное оружие малой мощности, которое уже создается». Вспоминаю: в самом начале своей армейской службы в должности курсанта учебной танковой роты в известном военном городке Печи я постигал навыки ведения огня из танкового пулемёта по быстро движущейся мишени, имитирующей безоткатное орудие «Дэви Крокет» на автомобиле. Из уст «страшного сержанта» мы с первых визитов на танковую директрису Борисовского полигона чётко знали: «безоткатка» — средство доставки ядерного боеприпаса. В звании лейтенанта я подписался на Советскую военную энциклопедию. Когда пишутся эти строки, моя рука невольно тянется к этому справочному изданию 1979 года.
Из этой справки следует: масса переносного варианта безоткатного орудия «Дэви крокет» — около 50 кг, дальность стрельбы до 2000 м; масса тяжёлого варианта — 150 кг, дальность стрельбы до 4000 м. Мощность 279-мм надкалиберного ядерного снаряда — менее 0,1 килотонны. В кон. 60-х гг. этот тип ядерных боеприпасов с вооружения снят в связи с разработкой ядерной начинки для снарядов к 155-мм гаубицам.
Современному читателю интересующий нас текст о переносном варианте американского аналога «гранатомёта», но с ядерным боеприпасом, доступен на сайте.
На момент выхода в свет «Советской военной энциклопедии» Александр Лукашенко занимал должности: «В 1978—1990 годах — ответственный секретарь общества «Знание» г. Шклова, заместитель командира роты по политработе воинской части, заместитель председателя колхоза «Ударник» Шкловского района, заместитель директора комбината строительных материалов г. Шклова, секретарь парткома колхоза им. В. И. Ленина, директор совхоза «Городец» Шкловского района». Если он, будучи политруком роты, не знал о существовании ядерного боеприпаса мощностью в 100 раз менее, чем ядерные бомбы «Толстяк» и «Малыш», сброшенные американцами на японские мирные города, — это его трудности.
Есть ли признаки тенденции к уменьшению массы «ядерного джинна», откупорить которого политические ястребы мечтают давно? Надо полагать, ныне имеются возможности для создания еще более миниатюрных «ядерных чемоданчиков», чем боеприпасы 60-х годов или хорошо известные нейтронные бомбы. Конструктивно они представляют маломощные ядерные боеприпасы. Принципиальных технически препятствий тут нет. Но определённые минимальные пределы, разумеется, имеются.
Мощность практического ядерного боеприпаса, полагаю, ограничена калибром, близким к 152 мм. Никакого смысла разрабатывать ядерный боеприпас для принятия его на вооружение, имеющееся у командира батальона или полка, нет. Дивизия — вот тот минимум высоты, с вершины которой открывается широта горизонта, позволяющая генералу вносить предложения старшему начальнику о целесообразности нанесения ядерного удара. Басни о пулях из калифорния, посылаемых снайпером в стан врага, — так баснями и останутся! Даже если их озвучивают большие начальники.
Если главнокомандующий и президент страны в публичном выступлении заявляет о ведущихся работах по созданию миниатюрных ядерных боеприпасах, он прав лишь в том, что предела человеческому любопытству за бюджетные деньги нет… Но никаких оснований выносить за скобки тактического ядерного оружия такие гипотетически возможные миниатюрные ядерные боеприпасы нет. Фантастике не место в политике. Если Александр Лукашенко информацию об экзотических ядерных боеприпасах получает через своего сына Николая из сети интернет — это одна сторона дела. Но выносить такие «военные тайны» в публичную среду — признак безответственности. Если эту информацию он получил от подчинённых спецслужб, то ему остаётся только одно — провести расследование с целью выявления источника дезинформации …
Ведь, как ни крути, но пока Лукашенко — единственный в мире президент неядерной державы, который озвучил новые подходы к Декларации ООН, поставившей ядерное оружие вне закона.