Ухтинский синдром

Проблему утилизации радиоактивных отходов сегодня нельзя решить без участия населения и поддержки местных властей

Где-то в начале 90-х я приобрел счетчик Гейгера, чтобы ходить на рынок за продуктами. Тогда все побаивались, что на московских рынках появляются ягоды, орехи и прочие дары природы из Брянской области, содержащие продукты распада радиоактивных элементов после Чернобыльской аварии. Сейчас подобное невозможно. В том числе и благодаря жесткому экологическому мониторингу специалистов ФГУП «Радон», входящего в структуру госкорпорации «Росатом».

Предприятие специализируется на обращении с радиоактивными отходами (РАО) средней и низкой активности, образующимися в народном хозяйстве (в науке, промышленности, медицине и т.д.), осуществляет их сбор, транспортировку, переработку и хранение, а также проводит радиационно-аварийные работы, радиоэкологический и ртутный мониторинг. Проще говоря, сегодня одна из забот атомщиков – это обеспечение радиационной безопасности москвичей и жителей области при помощи комплексной автоматизированной системы экологического мониторинга. А сбор и переработку радиоактивных отходов «радоновцы» осуществляют из 11 областей Центральной России.

Службу экологической очистки в других регионах страны несет на себе другое росатомовское предприятие – ФГУП «РосРАО». Современные методы обращения с радиоактивными отходами сегодня – это сплав науки и высоких технологий. Благодаря им мы живем в высокоурбанизированной среде среди РАО, но не замечаем этого и не подвергаемся при этом опасности.

Принятый в июле 2011 года Федеральный закон «Об обращении с радиоактивными отходами» завершает создание четкой государственной системы. Цепочка существующая – мониторинг, очистка, сбор, транспортировка, переработка и размещение во временных хранилищах РАО – теперь дополнена возможностью строительства пунктов окончательной изоляции РАО (ПЗРО). Жестко лицензируемые государственные и частные организации сегодня участвуют в конкурсах на проектирование таких объектов по всей стране. Есть надежда, что через три-четыре года страна получит в десятки раз более современные и безопасные объекты переработки и хранения РАО. К сожалению, специалисты и экологи правы, делать это надо было намного раньше. Российская инфраструктура, законодательство и сама система обращения с РАО отстают от европейской примерно лет на десять.

Ситуация усложняется и большим количеством накопленных проблем с советских времен. В наследие от прошлого нам досталось огромное число радиационно загрязненных территорий и объектов. Ведь проблемы экологии в Советском Союзе, да и в юной России, находились на втором, а то и третьем плане.

В конце прошлого года в «НГ-энергии» была опубликована статья о положении дел в Ухте Республики Коми. Рядом с городом располагается поселок Водный с техногенным радиоактивным загрязнением. Здесь многие годы из природных подземных вод извлекался радий, нейтроны которого и были использованы для получения первых зарядов наших советских атомных бомб. Когда же заработали атомные реакторы, радий стал не нужен, и о Водном просто забыли. Да и в те годы на таких работах лежал гриф строгой секретности. Удивительно, но поселок Водный даже не вошел в список радиационных территорий бывшего СССР и современной России.

На улицах этого поселка под ногами лежит радиоактивная пыль, которую школьники заносят на обуви в школу. 15 лет назад автор статьи проводил радиационные замеры в этой школе, и первый этаж был в радиационном отношении более грязный, чем второй, а второй – грязнее третьего. Радиационный фон был превышен незначительно, но полы до сих пор в этой школе деревянные, а ведь пыль накапливается между досками пола. На линолеум денег у ухтинских властей так до сего времени и не нашлось.

Власти Республики Коми прекрасно понимают проблему, и в свое время по их инициативе началась подготовка к реабилитационным работам в Водном. Специалисты Росатома провели исследования, подтвердили угрозу здоровью населения. Необходимо снимать большие объемы грунта, перерабатывать и утилизировать его в специальном хранилище, которого, кстати, в Республике Коми не существует. Государство выделило деньги, Росатом провел конкурс. Победитель – лицензированная компания «РАОПРОЕКТ» – разработал проект современного ПЗРО, предназначенного не только для спасения Водного, но с запасом, для обращения с РАО всей Республике Коми. Подобран хороший участок недалеко с отличными глинистыми грунтами, в которых размещают хранилища во всем мире. До ближайшего населенного пункта, поселка Ярега, более 5 км. Все экспертизы показывают, что с геологических, геохимических и гидрогеологических позиций никаких утечек радиации из такого хранилища не может быть. В конце концов в России существует сейчас около сотни безопасных объектов хранения РАО, многим не один десяток лет. Спроектированное же хранилище – это последнее слово в науке и технологии обращения с РАО. Помня о том, что оно необходимо для спасения здоровья жителей и детей Водного, нельзя не сказать и об экономических аспектах. Это будет новое предприятие со специалистами высочайшей квалификации.

Но есть здравый смысл, сострадание к людям, ответственность за принятые решения. А есть политический пиар, необходимость поднятия узнаваемости и популярности через громкие популистские заявления. Понимая, что наносят урон здоровью своих избирателей и их детей, депутатский корпус Ухты и несколько общественников выступили против строительства ПЗРО. Простым людям же очень сложно отделить преступные помыслы и глупость от правды. Тем более если произносит ее целый Депутат или Эколог. «Ухтинская радиофобия» тут же искусственно разрослась, люди боятся строительства, и теперь очень сложно будет переломить общественное мнение и объяснить, что ПЗРО в интересах и населения, и государства.

Поведение ухтинских властей – это не просто пример человеческой слабости, именуемой «гордыня», и недостатки образовательного уровня в области физики. Это демонстрация правового нигилизма, неуважения к федеральным программам развития, а значит отчасти демонстрация недоверия федеральным органам власти.

Сегодня жители радиоактивного поселка ждут, чтобы власти оградили их от повышенного радиационного воздействия. Право на здоровье позволяет им этого требовать. Им невдомек, что их право не совпадает с общественным мнением.

Хуже всего, что «ухтинская радиофобия» грозит распространиться по всей территории страны. Только в этом году в России должно пройти около 20 общественных слушаний по поводу строительства и лицензирования объектов, связанных с РАО. Нас ожидает разгул безответственного политического самолюбования, ведь в некоторых регионах слушания проходят накануне выборов. В Росатоме отказались комментировать сложившуюся ситуацию, но, по информации «НГ», там решили самоустраняться в конфликтных ситуациях, вплоть до отказа от строительства хранилищ. Объекты нужны самим регионам, а шишки валятся на атомщиков – логика, видимо, такова.

Для понимания того, как подобные вопросы решаются в Европе, можно привести пример Франции, в которой объемы накопления радиоактивных отходов одни из самых высоких в мире. На Международном общественном форуме-диалоге по проблемам взаимоотношения общества, атомщиков и ядерной безопасности удалось поговорить с представителями французских муниципалитетов, вокруг которых размещены подобные пункты захоронения радиоактивных отходов. В России власти, видимо, удивятся этому.

Лионэль Юар, мэр Морвилье:

– В том регионе, где я живу, имеется два центра – один построен 10 лет назад, а второй – намного раньше. При строительстве и сейчас мы оказываем этим центрам большую помощь в организации диалога с населением. В рамках этой работы у нас издается информационный еженедельный бюллетень, в котором мы информируем население о работе этого центра, анализах воды, воздуха, земли, результатах исследований. Это убеждает население в том, что требования безопасности полностью соблюдаются.

Что касается изменения у населения отношения к нахождению рядом таких объектов, то можно сказать, что положительное отношение к ним местных жителей только укрепилось. Сыграли свою роль и увеличение числа рабочих мест, и другие преимущества. Динамика отношения к этим объектам у нашего населения только положительная. Причиной тому можно считать открытость и прозрачность той информации, которую население хочет иметь о работе хранилищ.

Филипп Дальмань, мэр Сулен-Дюи:

– Мы являемся посредниками между общественностью и теми, кто, собственно, строит объект захоронения и кто привозит на переработку радиоактивные отходы. Роль нашего муниципалитета заключается в том, чтобы строить мостики доверия между заинтересованными сторонами. При этом мы выступаем по отношению к местному населению, которое нас избрало, гарантами безопасности таких объектов. Потому что экономические и прочие интересы, которые могут сыграть положительную роль в заинтересованности населения, ничего не будут стоить, если не будут соблюдаться меры безопасности. Когда 20 лет назад у нас началась работа по созданию таких центров, я сам был против. Не потому, что я занимал позицию против развития атомной энергетики, просто я не знал, о чем идет речь. Я был против того, как проводилась эта работа – не было никакого диалога, разъяснений для населения. Нам пришлось провести огромную работу по изменению этой ситуации, в том числе создав информационные комиссии и используя другие методы, чтобы убедить население в том, что это безопасный объект.

Жиль Голуэ, мэр Шассе-Бопре:

– Наш муниципалитет находится буквально в 10 км от ПЗРО. Его появлению предшествовала большая работа со стороны Национального агентства по обращению с радиоактивными отходами Франции, строившей этот объект. Проводились масштабные информационные кампании в прессе и по телевидению, организовывались собрания, совещания, публичные слушания для того, чтобы убедить население в целесообразности и безопасности устройства этого объекта. Мы помогаем и организуем дни открытых дверей, куда могут прийти все желающие, организуем для населения экскурсии в лабораторию, которая находится на глубине 500 м. Уже построенная подземная лаборатория продолжает совершенствоваться и повышать безопасность ПЗРО. Обмен информацией идет между всеми заинтересованными сторонами – местными жителями, представителями компании, эксплуатирующей хранилища, и муниципалитетом в рамках собраний и слушаний. Не буду отрицать, и у нас есть ярые активисты, которые пытаются сеять панику и страхи в отношении ПЗРО в обществе. Им дают слово, они могут выражать свою позицию, но опыт работы нагляден для людей и показывает, что их опасения не имеют под собой почвы.