Александр Локшин, заместитель генерального директора, руководитель оперативного штаба Госкорпорации «Росатом»:
У нас, как и у наших коллег из других стран, информации недостаточно. Однако мы постоянно находимся на связи с Токийским кризисным центром Всемирной ассоциации операторов АЭС, с МАГАТЭ, моделируем различные варианты развития ситуации, и происходящие события показывают, что наши прогнозы верны.
Мы полагаем, что на третьем блоке АЭС «Фукусима-Дайичи» складывается аналогичная ситуация, что и на первом блоке станции. Однако, сейчас японские коллеги к такому развитию событий готовы. Для предотвращения оголения и, как следствие, перегрева тепловыделяющих сборок, что накануне привело к образованию водорода и его взрыву за пределами защитной оболочки реактора, японские власти раньше начали вентиляцию. Т.е. радиоактивный пар сбрасывается в атмосферу, что и ведет к кратковременным повышениям уровня радиоактивности на площадке АЭС (в основном радиационный фон растет за счет выброса короткоживущих изотопов благородных газов, которые являются продуктами деления урана).
Кроме того, поступила информация, что удалось наладить подачу морской воды в сам корпус реактора 3-го энергоблока, что резко снижает вероятность взрыва водорода.
На первом блоке АЭС «Фукусима Дайичи» ситуация, по нашей информации, стабилизирована.
Владимир Чистяков, бывший главный инженер ОАО «НИАЭП» (Нижегородский Атомэнергопроект):
Дело в том, что в Японии пострадали реакторы еще первого поколения, построенные до аварий на АЭС «Тримайл-Айленд» в США и на Чернобыльской АЭС. И в них нет пассивных систем безопасности, которые есть на современных АЭС. Кроме того, в них одноконтурные схемы, то есть там радиоактивный пар идет от турбины. И если турбины не работают, то нет другого выхода – не работают системы охлаждения. Не остается ничего, как сбрасывать пар в атмосферу, что они и делают. На наших станциях, даже в сейсмоопасных районах, например, на той же Армянской АЭС, такие последствия невозможны.
Авария на Фукусиме показывает, что устаревшие атомные станции нужно, безусловно, менять на новые. Сейчас широко внедряются активные и пассивные системы безопасности на АЭС. На наших проектах АЭС-2006 вода вообще не нужна, на таких проектах, как Нововоронежская станция, тепло может отводится прямо в воздух без участия каких-либо внешних источников водоснабжения.
Можно ставить на старые реакторы новые системы безопасности, но это невыгодно. Дешевле построить новый объект. Тем более там уже выработан ресурс. Чтобы реконструировать объект, нужно несколько лет и продление ресурса. И к тому времени, когда на атомную станцию внедрят новые современные системы, она окончательно выработает свой ресурс. Его даже продлить нельзя будет. Поэтому уже сейчас необходимо решать вопрос о выводе из эксплуатации таких реакторов первого поколения, которые надо менять на новые. Заниматься бесконечным продлением сроков эксплуатации до 100 лет, как предлагают американцы, невозможно. Во-первых, это невыгодно экономически, а во-вторых, нельзя сбрасывать со счетов и фактор старения.
На всех наших станциях после Чернобыля были проведены дополнительные исследования возможных аварийных ситуаций и путей их преодоления. Поэтому на всех без исключения станциях модернизация была реализована дополнительно. Не только старого типа РБМК, а вообще на всех реакторах что-то новое внедряли.
Я думаю, что Япония от атомной энергетики после аварии не откажется. Случившееся на Фукусиме-1 показало, что не все было хорошо продумано. И это естественно, потому что блоки вводили в эксплуатацию 40 лет назад, когда не было еще современных норм и требований к сейсмоустойчивости. Поэтому к АЭС подходили примерно с теми требованиями, что тогда существовали в отношении тепловых станций. Я думаю, что делай они сейчас эти блоки, то все было бы совершенно по-другому, и станции были бы абсолютно безопасны. Землетрясение, точнее его последствия, станут катализатором, который подтолкнет японцев к замене старых блоков на новые, а также к к дальнейшему развитию пассивных каналов безопасности. То, что они сейчас имеют, это достаточно легко преодолимо.
Все наши российские АЭС рассчитаны на определенную сейсмичность, которая отдельно вычисляется для каждой площадки и каждого блока. На каждый объект определяется возможная сейсмическая опасность, и, исходя из этого, делается конкретный проект.
В то время, когда мы начинали заниматься Армянской АЭС, которая не пострадала от Спитакского землетрясения, вообще никаких нормативов не было. Мы для изучения сейсмической устойчивости подобного рода объектов подключили тогда массу научных организаций. Как раз на примере Армянской станции началось исследование сейсмоустойчивости. Там наиболее ответственные объекты, например реакторное отделение, сделаны с большим запасом, чем существующие сегодня нормативы. И до, и после спитакского землетрясения на станции изменялись некоторые характеристики и проводились определенные мероприятия по усилению, с которыми согласилось потом МАГАТЭ. Эта станция по сравнению с другими, например в Восточной Европе, и сегодня соответствует современным требованиям по сейсмостойкости.
Все современные станции делаются по новым требованиям, поэтому они не требуют дополнительной модернизации и усиления. Каждая станция проектируется с учетом того гипотетического воздействия, которое может быть на той площадке, где она находится. Нормы, которые действуют и у нас, и во всем мире, исходят из того, с какой сейсмоопасностью надо проектировать объект. Сегодня принято, что вероятность воздействия должна быть такой, которая может произойти один раз в 10 тысяч лет. С учетом такой сейсмичности проектируется каждый объект. Это для того, чтобы безопасно остановить станцию. Для того чтобы АЭС работала при сейсмоопасности, берется вероятность воздействия один раз в сто лет.
Рубен Топчиян, заместитель генерального директора – директор по проектированию ОАО «Атомэнергопроект»:
Пострадавшие в Японии блоки старше, чем те, что были в Чернобыле и Тримайл Айленде. У нас станции такого возраста после чернобыльской аварии прошли широкомасштабную модернизацию. Что сделано в этом плане в Японии, нам не известно. Мы, когда продлевали их срок эксплуатации станций – с 1998 по 2002 год - видели на станциях очень много систем безопасности, связанных с тем процессом, который произошел в Японии. У нас на АЭС есть несколько систем, которые включаются одна за другой в случае возникновения ситуации блэк-аута, полностью исключая возможность такого развития событий, как в Японии.
При продлении сроков эксплуатации мы исходим из ресурса оборудования, получаем подтверждение конструкторов, которые говорят, сколько времени они могут гарантировать безопасность сверх проекта. То есть любое продление – это итог масштабной работы массы специалистов.
В Японии сейчас не то событие, которое может их заставить отказаться от использования атомной энергии. Кроме того, в случае отказа страна полностью будет зависеть от импорта энергоресурсов. А по тем данным, что есть в СМИ, реактор находится под контролем – сохранились все необходимые для его дальнейшей работы системы. Никакой катастрофы не произошло.
Что касается новых блоков, которые строятся в России и в других странах, то они имеют совершенно иное качество. Сегодня тенденция во всем мире одна – усиление систем безопасности. И, разумеется, при проектировании станции и поиске площадки для ее строительства обязательно рассчитывается и учитывается уровень сейсмической опасности. Не бывает такого, чтобы этот вопрос вообще не рассматривался, так как это один из критериев безопасности. Если предполагаемая для строительства площадка ему не соответствует, то АЭС там не построят. Причем при продлении сроков эксплуатации внимание уделяется и сейсмической устойчивости объекта, которая со временем может изменяться. И мы обязаны это учитывать.
Владимир Кузнецов, ведущий научный сотрудник Экологического центра Института истории естествознания и техники РАН, доктор технических наук, член Общественного совета Госкорпорации "Росатом":
В Японии пострадали реакторы первого поколения. Во многом эти реакторные установки не соответствуют современным представлениям по безопасности в атомной энергетике.
Авария на АЭС «Фукусима» показывает всему миру, что сейчас необходимо решать вопрос о выводе из эксплуатации таких реакторов, т.е. менять их на новые.
Россия по результатам аварии на Чернобыльской АЭС провела работы по модернизации подобных реакторов, а где этого было сделать нельзя, реакторы остановлены и ведутся работы по выводу из эксплуатации (Белоярская и Ново-Воронежская АЭС).
По всему миру повсеместно ведутся работы по продлению сроков эксплуатации энергоблоков АЭС, но бесконечным продлением заниматься нельзя, потому что, во-первых, есть фактор старения материалов, а во-вторых, невозможно на старые реакторы поставить новые системы безопасности.
Сейчас это урок всему миру - надо оперативно заменять старые мощности, реакторы первого поколения. Именно по этому пути идет Россия, строя новые АЭС взамен остановленных. На современных АЭС возможность инцидентов, подобных случившемся в Японии, практически исключена.