Леонид Большов, директор Института проблем безопасного развития атомной энергетики (ИБРАЭ) РАН, член-корреспондент РАН, доктор физико-математических наук, профессор:
Фукусима показала, что 25 лет после Чернобыля мы провели, не прохлаждаясь. Мы не просто выучили уроки Чернобыля, мы нарастили наши компетенции и потенциал очень сильно. Это подтверждают следующие два факта. Сравнение показаний и в двусторонних контактах, и в МАГАТЭ показало, что мы быстрее всех разобрались и спрогнозировали, что будет и какие японцы сделают ошибки и на близкой стадии, и на отдаленной. В Вене в ходе встречи группы старших советников генерального директора МАГАТЭ, членом которой я являюсь, я заслушал доклад коллеги из Японии профессора Хишимото. Так вот, через год с лишним японцы пришли к тем же выводам, которые мы сделали в самые первые дни после аварии на АЭС «Фукусима». Тогда японцы не очень серьезно отнеслись к чужим советам, полностью исключили возможность тяжелых аварий на атомных станциях. Таким образом, они оказались к аварии не готовы и ошиблись с эвакуацией. С другой стороны, это говорит о том, что уровень российских атомщиков, которые выучили уроки Чернобыля, стал действительно высоким.
Второй факт: мало думать, что ты самый хороший в мире, этого недостаточно, надо учитывать и свое окружение. Тот факт, что мы почти удвоили портфель заказов, свидетельствует о том, что к безопасности российских атомных станций в мировом сообществе стали относиться самым серьезным образом, выбирая нас из нескольких производителей.
То, что благодаря Чернобылю мы поднялись на достаточно высокий уровень по безопасности, это совершенно точно. Правило, свойственное природе человечества, срабатывает и тут – пока петух не клюнет, человек не перекрестится. Каждая крупная авария, благодаря тому, что начинается серьезная работа по изучению ее уроков и исправлению ошибок, приводит к более высокому уровню безопасности. Чернобыль в этом смысле не исключение.