Уникальность серийного ускорителя "Электроника У‑003", расположенного во ФГУП НИИП подмосковного Лыткарино, в том, что помимо участия в научных экспериментах, предприятию он даёт материальную поддержку, а стране — ощутимую здравоохранительную. Каким образом, наш обозреватель выяснял на месте.
Каре из кирпичных корпусов НИИП образовывает просторный двор. Центральную часть занимает большая столовая. Она появилась ещё до перестройки — в те времена, когда стопроцентный оборонный заказ выполняло две тысячи человек. Доля госзаказа сократилась почти втрое, а число сотрудников — вчетверо. Но столовая не пустует — всё благодаря конверсионной программе, начатой администрацией в 90‑х и позволившей создать на предприятии новые рабочие места.
СИМБИОЗ
— В результате выполнения одного из конверсионных проектов, поддержанного Минатомом, — говорит директор НИИП Александр Членов, — ускоритель «Электроника У‑003», загрузка которого в рамках нашего профильного направления резко снизилась, был приспособлен для стерилизации, в том числе, медицинской продукции. Что, в свою очередь, позволило основать и развить компанию по производству изделий медицинского назначения — ЗАО «НПП «Интероко». Это было выгодно и, главное, своевременно. Во‑первых, многие бывшие сотрудники НИИП смогли возобновить работу. Во‑вторых, благодаря редкой возможности стерилизовать пучком электронов уже собранное медицинское изделие выпускаются высококачественные системы очистки и переливания крови. Вот такое симбиотическое сосуществование: «Интероко» делает стратегически важные для здравоохранения устройства, а НИИП получает в соседи уважаемого и единственного арендатора, позволяющего институту смягчить последствия кризиса. Кстати, на ускорителе по-прежнему проводятся эксперименты с. И только в свободное от науки время стерилизуются фильтры для крови и прочая продукция внешних заказчиков.
БОЛЬШАЯ ПУШКА
— Это конвейер ускорителя, — открыл неприметную дверь заместитель генерального директора НИИП по финансам Виктор Артюшенков. Помещение вдоль стен заставлено ящиками с надписью «Интероко». В углу примостилось само устройство. На полки, уезжающие в зону облучения, рабочий в белом халате и белой шапочке сгружает из ближайшего штабеля коробки. А с полок приезжающих его коллега снимает уже стерилизованные. Мы поднялись на второй этаж. За одной из дверей оказался пульт управления. Оператор отключил устройство, и мы спустились вниз. Ускоритель напоминает пушку. Перед «дулом» проходит транспортёр. Пучки разогнанных электронов, пронизывая проезжающие мимо коробки, обеззараживают системы фильтрации крови.
ТЯЖЕЛЫЙ БЕТОН И МЕТРОЛОГИЯ
— Скажите, насколько рентабельна линия? — спросил я у Александра Членова.
— В 1989 году, когда эта установка создавалась, никакой речи о рентабельности не шло, — пожал плечами директор. — Был радиационный эксперимент в рамках гособоронзаказа. Потом, в середине 90‑х, финансирование упало более чем в два раза. И мы стали думать, как поддержать предприятие, то есть заработать денег на свободном рынке, используя наши знания и мощности. Решили оснастить действующий ускоритель транспортёром для поточного облучения. В мире подобные линии используют в разных целях: стерилизация медицинского оборудования, дезинсекция и деконтаминация сельхозпродукции перед закладкой на хранение, обработка семян для повышения всхожести, отверждение прочных лаков и покрытий, изменение качества материалов, например создание термоусадочных полимеров.
— А насколько рентабельно было бы построить ускоритель сегодня, специально с целью стерилизации?
— Мы думали о втором аппарате и считали, сколько он будет стоить, — кивнул Александр Членов. — Сама установка и оборудование обойдутся в сумму порядка 50 млн. рублей. Но ускоритель только часть комплекса, который у нас есть. Если вы спрашиваете, может ли кто-то другой, с нуля, наладить такую линию, то это не так просто. Во‑первых, нужна биологическая защита — здание из тяжёлого бетона, в котором в качестве наполнителя вместо щебня используется чугунная дробь. Во‑вторых, коллектив специалистов, способных обеспечить радиационную безопасность. В‑третьих, требуются люди, умеющие рассчитывать мощность пучка электронов и длительность облучения, то есть разрабатывать технические регламенты для каждой конкретной продукции. Ведь если облучить объект чуть сильнее, он потеряет прочностные характеристики и может даже разрушиться. А если слабее, не добиться стерильности. К тому же взаимодействие пучка с объектом может привести к образованию вредных химических веществ, чего произойти не должно. Наконец, надо постоянно контролировать линию, чтобы мощность излучения не отклонялась от заданных параметров. В общем, строить ускоритель, не имея для этого солидной базы, дело сомнительное.
— Хорошо, допустим, всё вместе стоит 150 млн. рублей. Быстро ли эти вложения окупятся?
— Всё определяется объёмом заказов и ценой, которую покупатель готов за эту работу заплатить. Пакет контрактов у нас большой — линия загружена полностью. А вот с ценой… Понимаете, «Интероко», да и другие клиенты делают не элитную обувь. Они производят устройства, спасающие людям жизнь. И производят их для министерства здравоохранения, в том числе по госзаказу, по цене, которая должна быть доступна потребителю, то есть нам с вами. В неё входит и стерилизация. Поэтому стоимость наших услуг не может быть очень большой.
— То есть вы в своей работе отчасти руководствуетесь соображениями гуманизма и патриотизма? — уточнил я.
— Звучит как-то нескромно, — поморщился Александр Членов. — Но, вообще, мы рады, что сотрудничаем с «Интероко».
БУДНИ ПРОИЗВОДСТВА
— К слову о патриотизме, — заметил Виктор Артюшенков, когда мы шли смотреть, как делаются медицинские приборы, — знаете, для чего нужны фильтры для крови? Бывает, роженица умирает от сильного кровотечения. А крови нужной группы, чтобы сделать переливание, под рукой нет. Так вот, имея такой фильтр, можно собрать кровь пациентки, которую она потеряла, отфильтровать и влить обратно. Так что это очень важные изделия. Кроме «Интероко» в мире только две западные компании производят такие фильтры, но стоят они у них, сами понимаете, на порядок больше. Надев халаты, бахилы и шапочки, мы идём по бывшим складам ФГУП НИИП, где разместились аккуратные цеха ЗАО «Интероко». Рабочие в них присутствуют только для контроля, да ещё чтобы засыпать в приёмные камеры сырьё — белый полупрозрачный полимер. Импортные автоматические станки самостоятельно и довольно резво штампуют капельницы, какие-то решёточки, коробочки, пластины и экранчики, из которых чуть позже соберут сложнейшие фильтры и на их основе системы, способные удалять из крови не только сгустки, но и лейкоциты для получения безлейкоцитных компонентов крови. Бесспорно, значение этих приборов для сохранения человеческих жизней трудно переоценить. А администрации НИИП, с точки зрения реализации на ниве гуманизма и патриотизма, нельзя не позавидовать.
Павел ОРЛОВ, "Страна РОСАТОМ"