Степень самостоятельности игроков
Мы провели ряд встреч с ведущими игроками и инсадйерами атомного бизнеса, так что теперь можем дополнить и скорректировать наше видение перспектив отечественного атомного рынкаexternal link, opens in a new tab. Как выглядит этот рынок на начало 2020 года, и какие перспективы открываются перед независимыми игроками этого рынка?
Сегодня на нем действует большое количество субъектов разной степени самостоятельности, однако все они зависят от двух важнейших факторов: от политики, которую проводит госкорпорация «Росатом», и от позиции, которую занимает наше государство в отношении бизнеса вообще и в отношении атомного бизнеса в частности.
Периодически компании получают заказы «со стороны». Скажем, крупный чиновник или состоятельный бизнесмен могут заказать для себя, скажем, систему радиационной защиты (весьма интересные примеры привелexternal link, opens in a new tab нам Генеральный директор НПП «Доза» Алексей Нурлыбаев). Но все же строительством АЭС у нас занимается только «Росатом», и только он проводит тендеры на соответствующие поставки.
Стратегия «Росатома» и выход на внешние рынки
Начнем с «Росатома». Госкорпорация выступает ценнейшим заказчиком и обеспечивает львиную долю контрактов, поэтому подрядчики пристально следят за тендерами «Росатома» и стремятся соответствовать выдвигаемым требованиям. «Росатом» сегодня придает громадное значение своим зарубежным проектам: если в России госкорпорация строит три новых энергоблока (на Курской АЭС-2 и Ленинградской АЭС-2), то портфель зарубежных контрактов насчитывает 36 энергоблоков (АЭС «Аккую» в Турции, Белорусскую АЭС, АЭС Эль-Дабаа в Египте и т. д.).
Даже учитывая пробуксовку отдельных проектов, можно констатировать серьезную экспортоориентированность стратегии «Росатома», так что сотрудничество с ним становится для российских подрядчиков и выходом на внешние рынки. В качестве важной тенденции стоит отметить появление в структуре «Росатома» компаний вроде «РАСУ». «РАСУ» выступает непосредственным заказчиком по части автоматизированных систем, получает заявки и распределяет заказы между отдельными подрядчиками.
Российские поставщики получают возможность сотрудничать с «Росатомом» в режиме «единого окна». Более того, «РАСУ» превращается в посредника при работе с иностранными заказчиками. Если заграничная компания пожелает заказать специализированные автоматизированные решения на российском рынке, она обратится в «РАСУ», а уж та (за вычетом комиссионных) передаст заказ тому, кому сочтет нужным.
Создание подобных структур — палка о двух концах. С одной стороны, это выглядит удобным, но с другой, делает самостоятельных игроков еще более зависимыми от «Росатома», лишает их инициативы при выходе на зарубежные рынки. Такой вариант больше устроит тех, кто предпочитает заниматься разработкой и производством, а не маркетингом.
Корректировки к официальным показателям
Итак, «Росатом» и его политика являются определяющим фактором для российского атомного рынка. Каково же положение «Росатома» на данный момент?
Официальные отчеты рисуют довольно благоприятную картину: объем свободного денежного потока госкорпорации увеличивается, валовый оборот и продукт прирастают, условно-постоянные затраты снижаются. То есть экономика «Росатома» растет. Однако к формальному росту показателей стоит отнестись внимательнее. В частности, стоит учесть, что свободный денежный поток госкорпорации корректируется с учетом поступлений от продажи непрофильного имущества, дивидендов и процентов.
Еще в шестидесятые годы экономист Сеймур Мелман отметил, что американские компании предпочитают демонстрировать формальный рост, скрывая, каким способом этот рост был обеспечен — достигнут ли он за счет основной, профильной деятельности корпорации или за счет распродажи основных активов и вложения средств в финансовые спекуляции.
Я вовсе не хочу сказать, что подобные процессы полным ходом идут в «Росатоме» — для этого у меня нет данных. Я хочу сказать, что обобщенные показатели экономической деятельности не дают детальной картины и не позволяют судить о положении дел в той или иной корпорации.
«Правильный» ли у нас рынок
Если самостоятельные игроки зависят от «Росатома» и государства, то «Росатом» также зависит от двух важнейших факторов — государства и международной конъюнктуры. Поэтому теперь поговорим о позиции государства в отношении бизнеса, промышленности и ядерной энергетики. От политики Кремля зависит очень многое. И это не потому, что мы «не дозрели» до «правильного капитализма» американского или европейского образца.
Глобальная экономика — единый механизм, и экономики отдельных стран — не замкнутые и самодостаточные миры, а составные части этого механизма. Глупо же выяснять, где «правильный феодализм» — в замке барона или в хижине крестьянина. Поэтому отечественный рынок и отечественную промышленность бессмысленно мерить на европейский или американский манер: она занимает то место в мировом разделении труда, которое за ней закреплено, и функционирует в соответствии со спецификой этого «места».
Во всех экономиках, ориентированных на экспорт ресурсов, государство играет ключевую роль. Кроме того, стоит отметить, что и на Западе рынок отнюдь не так свободен и не так самостоятелен, когда дело доходит до крупной промышленности и особенно до ядерной энергетики. Американские энергетические корпорации получают от государства субсидии и гранты и не так уж свободны в определении собственных бизнес-стратегий.
Ядерная энергетика — не частное дело
Эксперты западного атомного рынка Эдвард Ки, Рюдигер Кениг, Пол Мерфи и Ксавье Роллат утверждают, что инвестиции в новые АЭС сталкиваются со значительными трудностями, особенно в условиях свободного рынка. Энергетика и цены на электричество нуждаются в госрегулировании. Строительство АЭС окупается в крайне долгосрочной перспективе и сталкивается с серьезными рисками как экономического, так и политического и технического характера.
Ядерная энергетика выгодна для общества по ряду причин: стабильность энергоснабжения, обеспечение разнообразия энергобаланса, отсутствие выбросов. Но эти выгоды не находят отражения в рыночных ценах.
Иными словами, западные эксперты требуют, чтобы государство обеспечивало конкурентоспособность атомной энергии на энергетическом рынке: субсидировало энергокомпании, что позволяло бы им продавать свою электроэнергию по конкурентным ценам. Не парадокс ли? Частные компании просят государство спасти их от рынка!
Государство защищает
Но это действительно так, государство играет огромную роль даже на самых «свободных» рынках: на государственные средства строятся дороги и прочая инфраструктура, необходимая для функционирования промышленности. Государство берет на себя заботу по утилизации отходов и прочие экологические издержки. Государство защищает привилегированный статус монополий. Не лучше ли в таком случае другим странам по примеру России взять ядерную энергетику на государственный баланс?
Классик социологии Иммануил Валлерстайн в своей книге «Конец знакомого мира» отмечает, что даже самые крупные и успешные корпорации-монополисты жизненно заинтересованы в том, чтобы часть их издержек возмещалась кем-то иным: «Этим "кем-то", конечно, оказывается государство, если и не непосредственно, то как "общество"».
Помимо инфраструктуры, субсидий и налоговых вычетов государство обеспечивает предприятия квалифицированными кадрами. Система образования у нас пользуется государственной поддержкой, а там, где она полностью переходит на коммерческие рельсы, качество образования неизменно падает.
С чем мы сталкиваемся сегодня
В девяностые появление независимых высокотехнологичных компаний, которые сегодня являются ценнейшими партнерами «Росатома», происходило на обломках государственной промышленности и науки. Предприятия открывались на тех же площадках, в прежних цехах, а на рынке рабочей силы был избыток квалифицированнейших кадров (ученых, инженеров, рабочих). Не стоит преуменьшать роль подготовленных советским государством кадров и в развитии потенциала западной науки и техники, особенно после падения «железного занавеса».
Насколько успешно работает система подготовки кадров сегодня? И что удерживает подготовленных специалистов от немедленной эмиграции? Это — серьезные вопросы, которыми задаются и у нас, и за рубежом.
Не стоит забывать и об особом положении ядерной энергетики. Как справедливо отметилexternal link, opens in a new tab в беседе с нами директор ООО НПФ «Сосны» Валерий Смирнов, каждый проект, каждый объект по-своему уникален, и разработчикам очень редко удается запустить серийный выпуск какой-либо продукции — каждую задачу приходится решать особо. При этом атомная отрасль тесно соприкасается с оборонной, работает с опасными материалами и потому подвергается строжайшему контролю, многие технологии и «у нас» и «у них» засекречены, что объективно затрудняет международное сотрудничество.
Вот, почему большинство игроков атомного рынка говорят о необходимости государственной поддержки.
Госаппарат и его интересы
Государственная же позиция тоже зависит от двух важнейших факторов — внутренних интересов госаппарата и международной конъюнктуры. Каков собственный интерес госаппарата? Скажем прямо, это интерес бюрократический. Аппарат заинтересован в том, чтобы максимально формализовать любые процедуры, а формализация процедур достигается благодаря расширению аппарата.
Проще говоря, если бюрократия сталкивается с какой-либо сложностью, то она стремится создать специальную структуру (отдел, комиссию), которая будет эту задачу решать. Также аппарат будет требовать извне больше данных, больше отчетов, будет вводить новые правила, регламенты и т. д. Это вызывает бесконечные «волынки» аккредитаций и переаккредитаций, выдачи разрешений, сдачи огромных папок документов.
Все это не может не затруднять работу компаний. «Нормативка» — страшное слово для любого производителя и разработчика. Но если кто-то думает, что «так только у нас», то пусть посмотрит на работу надзорных органов Евросоюза или США. Там процессы согласования ничуть не менее сложные, да еще и крайне затратные.
Так что если нам и предстоит решать проблему бюрократизации, то отнюдь не с оглядкой на «просвещенный Запад».
Глобальное падение спроса
Теперь давайте посмотрим на международную конъюнктуру. Какова она?
В первую очередь, мир по-прежнему находится в состоянии экономического и политического кризиса. Глобальное падение платежеспособного спроса, а также обескровливающие экономику финансовые пузыри удушают производство и снижают спрос на электроэнергию. Цена урана за год упала более, чем на 15%: с 30$ до 25$ за фунт, сообщает издание TradeTech.
В 2019 году было введено в эксплуатацию 6 ядерных энергоблоков общей генерирующей мощностью 5,24 ГВт, а выведено из эксплуатации — 9 энергоблоков суммарной генерирующей мощностью 5,98 ГВт. Причем, обратите внимание, из введенных блоков — три находятся в России (блок №2 Нововоронежской АЭС-2 и два блока ПАТЭС «Академик Ломоносов»), два в Китае (блок №2 АЭС Тайшань и блок №6 АЭС Янцзян) и один в Южной Корее (блок №4 АЭС Шин-Кори).
В числе выведенных: блок №1 Билибинской АЭС в России, блок №2 АЭС Циншань на Тайване, блок №2 АЭС Генкай в Японии, единственный энергоблок АЭС Мюлеберг в Швейцарии, блок №2 АЭС Филипсбург в Германии, единственный блок АЭС Пилгрим и первый блок АЭС Три-Майл-Айленд в США, блок №2 АЭС Рингхальс в Швеции, блок №1 АЭС Вольсонг в Южной Корее.
Кому нужна атомная энергия
Как видим, Запад и, шире, «первый мир» (ЕС, США, Япония) активно денуклеаризируются, в то время как «третий мир», особенно если заглянуть в портфель контрактов «Росатома», настроен на развитие у себя ядерной энергетики. Это является следствием процесса деиндустриализации «первого мира» с выносом грязных и трудоемких производств на периферию, который был запущен еще во второй половине прошлого века.
То есть индустриализирующиеся страны «третьего мира» гораздо более заинтересованы в обеспечении стабильных и мощных источников энергии для поддержки своей промышленности.
Однако ЕС и США склонны ставить палки в колеса «развивающимся» странам, справедливо опасаясь, что обладание высокими, в том числе ядерными технологиями сделает их слишком независимыми. Экономический кризис влечет за собой кризис политический, что в свою очередь еще более ослабляет международные связи и сегментирует глобальный рынок.
Шатания рынка и возможности для новых игроков
Как видим, наш отечественный атомный рынок находится в довольно сложной ситуации: независимые компании, не входящие в структуру «Росатома», имеют не так много пространства для маневра, поскольку, с одной стороны в значительной мере зависят от политики госкорпорации, а с другой зажаты государственным контролем и государственным регулированием.
Однако рынок находится в таком состоянии, что без поддержки государства выживать компаниям становится все сложнее. Некоторым утешением в данной ситуации может послужить лишь то, что иностранные конкуренты находятся не в лучшей ситуации: глобальный рынок также расшатан. И эти шатания рынка могут создать определенные бреши для входа новых игроков.
Глобальные политические и экономические альянсы активно перестраиваются, а значит рынки, на которых еще вчера, скажем, прочно доминировали США или Япония со своими технологическими цепочками, могут стать открытыми для российских поставщиков.
При этом атомная энергия объективно остается эффективнейшим решением проблемы глобального изменения климата, что бы там ни говорили ангажированные западные экологи. Поэтому очень может быть, что страны «третьего мира», желающие преодолеть отсталость и развивать собственную промышленность, могут оказаться импортерами российских технологий.
Дмитрий Косяков, специальный корреспондент портала "Атомная энергия 2.0"
