На вопросы электронного издания AtomInfo.Ru отвечает представитель секции управления ядерных знаний МАГАТЭ Андрей КОСИЛОВ.
Пятая школа в Триесте
Андрей Николаевич, в этом году в Триесте прошла школапо управлению ядерными знаниями, о работе которой, в частности,упоминалось и на страницах нашего издания. Мы хотели бы попросить Васвысказать свои впечатления о школе как одного из её организаторов.
Эта школа стала уже пятой по счёту. Как и все предыдущие,она прошла успешно, и я считаю, что это мероприятие стало полезным дляего 38 участников из 22 стран. Отрадно, что школу этого года наряду страдиционными организаторами (МАГАТЭ, международный центр теоретическойфизики в Триесте и всемирная ядерная ассоциация) поддержала иЕврокомиссия.
За пять лет работы у нас сложились свои традиции,определился круг рассматриваемых проблем. Прежде всего, мы занимаемсявопросами идеологического плана - стратегией и политикой управленияядерными знаниями, организацией работы с ядерными знаниями на уровнепредприятий, пониманием того, что это направление даёт отдельныморганизациям и отрасли в целом.
Второй блок вопросов, который обычно бывает достаточноинтересным - управление человеческими ресурсами и управление знаниями.Это вещи взаимосвязанные, всегда идущие вместе. Знания, накопленные улюдей, являются областью повышенного интереса и повышенного рискапотери.
Третий блок касался работы с информацией и документациейв разных видах. Как нужно работать с информацией, как её сохранять,какие базы данных использовать, как обустраивать порталы - корочеговоря, весь спектр возникающих вопросов.
Следующая большая тема - конкретные применения иприложения. Участникам школы были представлены несколько удачныхпримеров организации работы по управлению знаниями в различных странах.
Наконец, последняя тема - вопросы ядерного образования.Традиционно мы знакомим слушателей с организацией сетей - по Всемирномуядерному университету, по азиатской сети. Рассказываем об инициативахМАГАТЭ, о нашей работе по поддержке ядерного образования и подготовкеквалифицированных специалистов. В этот раз также были подготовленыдоклады по положению дел в ядерном образовании в Великобритании и США.
Всё вышеперечисленное нам удалось вписать в недельнуюпрограмму. Помимо этого, ряд участников подготовил собственные доклады.В Триест прибыло немало слушателей, уже имеющих опыт работы поуправлению знаниями. Для них была организована постерная секция с общимколичеством докладов более 15. Это была, если можно так выразиться,"произвольная программа" - постеры выставлялись по желанию участников,организаторы никого это делать не заставляли.
По окончанию всей программы мы провели экзамен, который сдали почти все слушатели...
Даже были двоечники?!
Так сложилось, что два человека сертификаты не получили.Все остальные удачно справились с часовым письменным экзаменом.Результаты были оперативно проверены, и слушателям с положительнымиоценками были выданы сертификаты не только об участии, но и об успешномокончании школы.
На первом месте - Канада
После общего представления о школе, давайте перейдём кконкретным примерам. Вы сказали, что у слушателей была возможностьознакомиться с практическим опытом работ по сохранению знаний...
Да, в частности, рассказывалось о том, что делается в Германии, Великобритании и США.
На каком уровне сейчас находятся эти страны?
Вы знаете, уровень разный. У них есть много работающихпроектов. Например, в германской компании GRS эксплуатируютсяинформационные порталы, поддерживающие управление знаниями. Таморганизована группа, или лучше сказать, отдел управления знаниями. Этоструктурное подразделение внутри организации, которое ведёт этудеятельность на систематическом уровне на протяжении почти 8 лет.
А чем занимается компания GRS?
GRS - это компания технической поддержки германскогорегулирующего органа. Она делает различные экспертизы в этой области иподдерживает принятие решений. Кроме того, как и многие родственныеорганизации, она ведёт собственные научные разработки в поддержкубезопасности.
Получается, что она ориентирована на людей, которые работают в регулирующих органах?
Да, это её основная направленность. Но она занимаетпромежуточное положение между регуляторами и атомными станциями, ипоэтому очень хорошо владеет ситуацией.
Ваше мнение - кто сейчас добился наибольших успехов вделе сохранения ядерных знаний? Вы упомянули Германию. Можно ли назватьэту страну лидером?
Я бы не стал так говорить. Успехи идут, скорее, не постранам, а по организациям. Может быть, вопрос переформулировать такимобразом - в каких странах оказывается наиболее внимания этой проблеме?
И в каких же?
Традиционно, на первое место я бы поставил Канаду. Ониочень серьёзно подходят к управлению знаниями на протяжении многих лет.В частности, Канада является страной-инициатором большинства резолюцийгенеральной конференции МАГАТЭ по данному направлению.
Канадцы понимают, что им нужно сохранять знания,сохранять инновационный потенциал, и поэтому они давно пришли к выводу- без систематической работы по управлению знаниями на разных уровняхим не справиться.
А кто именно в Канаде занимается сохранением знаний? У них же есть корпорация, атомные предприятия, регуляторы, университеты...
Говоря об атомной отрасли, всегда нужно рассматриватьтрёх игроков - индустрию, научно-исследовательский сектор ирегулирующий орган. Управление знаниями на всех трёх уровнях в Канадепросматривается достаточно чётко. Естественно, у всех свои задачи.
Начнём с регулятора. Ему нужно не потерять тоттехнический потенциал, который позволяет ему осуществлять его функции.От регулятора нередко требуется принимать политические решения, но дляэтого он должен иметь квалифицированный штат, который необходимосохранять и поддерживать.
Соответственно, у регулирующего органа в Канаде естьпрограмма по передаче знаний от одного поколения к другому. Естьпрограммы по работе с молодёжью и по работе (накоплению, сохранению и доступу)с документацией. Канадцы подчёркивают - и я в этом с ними полностьюсогласен - что ключевым звеном является человек, который будетоценивать ситуацию и принимать решения.
Второй игрок - разработчик, научно-исследовательскийсектор. Здесь главная задача - сохранение и приумножение инновационногопотенциала. Лучше всего сохранение знаний внутри коллектива происходитчерез работы над конкретными проектами. В коллективе, который ничего неделает, знания теряются очень быстро, так как люди теряют навыки илиуходят из организации.
В Канаде роль разработчика играет королевская корпорацияAECL. Она прекрасно осознаёт всю важность ядерных знаний и реализуетдля этого необходимые программы. Как признаются в AECL, им хотелось быуделять этому больше внимания, но так или иначе определённаядеятельность в этом направлении ведётся.
Наконец, атомные станции. Здесь у канадцев есть весомыедостижения, причём как на государственных, так и на частных АЭС.Например, в компании "Ontario Hydro", которая владеет АЭС "Дарлингтон",большое значение придаётся сохранению знаний не только на уровнестанции, но и на корпоративном уровне всей компании. А у "Bruce Power"многие вещи по сохранению критических знаний внедрены на уровнестанционных процедур - то, о чём в других местах пока только говорится.
Я немного поясню. Атомная станция - это производство.Всё, что не облечено в определённые процедуры и обязанности, делаетсяна АЭС только в инициативном порядке. Поэтому очень важно, чтобыдействия по сохранению знаний были формализованы в виде процедур.
В Триесте я читал лекцию о том, как на АЭС "Брюс"делается процедура по выявлению знаний, которые могут быть утерянными,и какие мероприятия и кто именно должен предпринимать, чтобы эти знанияне исчезали вместе с уходящим человеком. Риски потери знаний у канадцевминимизированы. Конечно, остаются непредвиденные обстоятельства илифорс-мажор, но они делают всё, что в их силах для предотвращения потерь.
Были ли на школе в Триесте россияне?
Были. От России приехало три человека - по одному от РНЦКИ, ОКБ ГИДРОПРЕСС и МИФИ. Иными словами, были представлены независимыйнаучный центр, проектный институт и учебное заведение.
Россияне в Триесте что-то предлагали или приезжали только поучиться?
У нашей страны имеются достижения, которые можнопредставлять коллегам. Например, у ОКБ ГИДРОПРЕСС есть своя программаработы с кадрами по сохранению знаний.
Как Вы считаете, насколько сейчас в России серьёзно относятся к сохранению ядерных знаний?
На мой взгляд, лёд тронулся. Данный вопрос рассматривалсяна двух НТС Росатома, по нему было сделано положительное заключение.Лидером здесь является ЦНИИАТОМИНФОРМ со специальной программой посохранению знаний. Интерес проявляется и у других организаций,например, в РНЦ КИ, СНИИПе, на некоторых станциях.
К сожалению, нужно признать, что систематической работыпо управлению ядерными знаниями в России пока не ведётся - по крайнеймере, отсюда из МАГАТЭ мы таковую не видим.
Train instructors
Теперь, если возможно, давайте перейдём ко второй темеразговора, которая касается ядерного образования. Ещё одно мероприятие,которое проводилось под эгидой вашей секции - курсы ядерногоанглийского в Каунасе (Литва). Пожалуйста, прокомментируйте это событие.
Прошло уже несколько лет, как мы поняли важностьанглийского языка как универсального средства коммуникации междупрофессионалами. Конечно, мы в МАГАТЭ не собираемся подменятьучителей-лингвистов. Мы сосредоточились на так называемом Nuclear English, "ядерном английском".
Идея такова - научить людей правильному использованиютехнических терминов, связанных с ядерными областями. Здесь, как выпонимаете, есть свои особенности. Очень часто приходится видетьтехнически подкованных и грамотных специалистов, владеющих только общиманглийским и не имеющих понимания, как правильно использовать ванглийском языке отраслевую терминологию.
То есть, Вы говорите об инженере, знающем, что такое сильфонное соединение, но не знающим, как это перевести на английский язык?
Давайте так - есть вопросы терминологии, а есть вопросыеё грамотного применения. Можно научить человека терминам, но дальше онстолкнётся с тем, что он не знает, какие их формы применяются, какпринято говорить, и так далее.
Когда два специалиста ведут между собой техническиепереговоры, то они друг друга понимают прекрасно. Трудности начинаютсяна уровне международного сотрудничества, особенно если оно ведётсямежду теми странами, где английский язык неродной. Например, припроведении международных тендеров.
Из практики последних лет ясно, что в большинстветендеров есть требование - проводить их на английском языке. И здесьпоявляется риск ошибок и недопонимания. Участвующие в тендерахспециалисты должны обладать элементарной грамотностью в ядерноманглийском языке, чтобы правильно понимать все нюансы сделанныхпредложений.
Как видите, знание ядерного языка - это знание,непосредственно влияющее на конкретную научно-техническую деятельность.На тендерную информацию, на переговорные процессы, на встречиделегаций... Иногда мы не понимаем друг друга просто потому, что не можемприйти к общему знаменателю в языковых проблемах.
МАГАТЭ не замахивается на то, чтобы обучать английскомуязыку. Но мы будем содействовать сглаживанию имеющихся в этомнаправлении пробелов.
Кто выступил в качестве организатора семинара в Каунасе? МАГАТЭ?
Не только МАГАТЭ. Мы сотрудничаем с Всемирной ядернойассоциацией и Всемирным ядерным университетом. Они начали эту работу,издали книгу "Nuclear English", которая на сегодняшний день являетсяосновным учебником. У нас хорошие взаимоотношения, поскольку Всемирныйядерный университет - это, в какой-то степени, и есть МАГАТЭ, так какмы входим в число его основателей.
Университет был в числе организаторов семинара в Каунасе.Они предоставили людей для его проведения. Мы, в свою очередь,обеспечивали в рамках регионального проекта технической помощифинансирование участников и подбирали опытных инструкторов.
Ещё раз хочу акцентировать внимание, что мы не имеемвозможности учить студентов, так как их слишком много. Мы стараемсяучить преподавателей, to train instructors. Люди, собранные вКаунасе, являются преподавателями, которые занимаются подготовкойанглийского языка для студентов с ядерными специальностями.
Фактически в Каунасе была организована школа повышенияквалификации и обмена опытом. Участники получили много знаний, как ичто нужно делать, на какие особенности подготовки в ядерном языкеследует обратить внимание. Инструктора, приглашённые в основном изВеликобритании, провели с ними практические занятия и показали, как наделе работают предлагаемые методики.
И ещё один очень важный аспект. Для того, чтобыпреподаватели английского языка могли правильно давать свой предмет,они сами должны получить хотя бы базовые технические знания.
Это тоже больное место. У нас преподаватели английскогоязыка, как правило, гуманитарии. Они попадают на ядерные факультеты,учат студентов, но плохо понимают, а что же их студенты потом будутделать.
Мы считаем, что учителя английского должны получитьбазовые знания относительно предметной области. В Каунасе каждый деньпроходило по одной лекции, в которых приглашённые опытные специалисты (на уровне докторов наук и профессоров)освещали разные аспекты атомной энергетики. Мы также вывезли участниковна Игналинскую АЭС, причём многие из них, как оказалось, впервые вжизни побывали на атомной станции.
Такой же вопрос, как и по Триесту. Были ли в Каунасе россияне?
Мы пригласили из России троих человек, но приехала из нихтолько одна участница из МИФИ. Двое других до Литвы не добрались, хотямы обеспечивали им полную финансовую поддержку.
Понятно... А будут ли проводиться подобные мероприятия в России?
Это зависит, прежде всего, от России. У МАГАТЭ какой-либо информации на этот счёт пока нет.
Я напомню, что мы проводим семинары в рамках своихпроектов. Например, семинар в Литве был организован под эгидойрегионального восточноевропейского проекта. Каунас предложил своюкандидатуру, она была принята, согласована, и мероприятие состоялось.
Что это дало Литве?
Один пример. Если из других государств в Каунас прибыло по 1-2 человека, то от Литвы было порядка 10 участников.
Для Литвы проблема ядерного английского стоит остро. Онисобираются строить АЭС, где английский будет рабочим языком в силумеждународности проекта. Конечно же, литовцев интересовала возможностьповысить квалификацию для как можно большего числа своихпреподавателей, и они такую возможность получили, благодаря семинару.
Вслед за Литвой, о своём интересе к семинарам по NuclearEnglish заговорили и другие страны СНГ. Мы получили неофициальныепредложения от двух бывших советских республик.
Как Вы полагаете, для России подобные семинары были бы полезны?
Разумеется, да! Если бы Россия за это взялась, то можнобыло бы организовать нормальный методический семинар-школу. Я думаю,нашлась бы и поддержка со стороны МАГАТЭ.
Если создаваемый в России национальный ядерныйуниверситет проявит к этому делу интерес, то такой семинар можно былобы провести. Для этого, конечно, нужны деньги - но не слишком большие.
Спасибо за интервью для электронного периодического издания AtomInfo.Ru.