Глава Госкорпорации "Росатом" Сергей Кириенко рассказал телеканалу "Вести-24" о месте атомной энергетики в нынешние непростые времена.
По его словам, сейчас следует делать ставку на высокотехнологичную продукцию. Россия в области мирного атома - один из мировых лидеров, уверен Кириенко. Мировая экспансия российских атомщиков доказывает это. Кириенко сообщил о новых планах Ростатома в Китае, Вьетнаме, Турции, Венгрии, Чехии, Болгарии и Белоруссии.
- Здравствуйте.
- Добрый день.
- Итак, давайте начнем с выставки "Атомэкспо-2009". Вы как один из основных участников этой выставки, какие у вас ожидания от нее?
- Ну, мы не просто один из основных участников, мы ее организатор.
Это главная выставка, на которой мы собираем всех партнеров, и всех, кто заинтересован в атомной отрасли России. К нам приехали высшие руководители примерно 80 крупных компаний, представители всех стран, которые развивают атомную энергетику. Поэтому разговор состоялся очень обстоятельный и очень серьезный. Это первый такого масштаба международный форум по атомной энергетике, который проходит после финансового кризиса. Поэтому, главное, было понять позицию стран и компаний, меняют они свои планы по развитию атомной энергетики после финансового кризиса, если да, то в какую сторону.
- И как, удалось?
- Да, безусловно. И вчера был просто парад, единодушный парад заявлений, каждое из которых построено на том, что из-за финансового кризиса максимум, что участники развития атомной энергетики допускают, - это сдвинуть на год, на два сроки пуска ключевых объектов. Но ни одна страна не сокращает программы развития атомной энергетики, многие страны увеличивают программу атомной энергетики. Поскольку говорят, что в подобной ситуации нужно еще большую ставку делать на высокотехнологичную продукцию. В общем, понятно, о чем они говорят. Каждое рабочее место на строительстве атомной станции дает 10 рабочих мест в других отраслях экономики. И второе принципиальное, то, о чем мы все время говорим, что в условиях кризиса нужно сделать маневр, надо перестать зависеть только от цены на нефть, и начинать продавать не только сырье, но и интеллектуальную продукцию.
- Высокие технологии...
- Интеллектуальнее некуда. Это предмет самых высоких технологий. Это первое. Ну а второе, действительно у нас прошли подписания целого ряда контрактов. Среди ключевых я бы, пожалуй, назвал два. Вчера мы подписали контракты на поставку низкообогащенного урана, а точнее услуг по обогащению в США. Это тоже высокотехнологичная услуга. Сумма контракта более миллиарда долларов. Но я, честно говоря, их оцениваю даже больше, не только по сумме. Потому что это прорыв. Это без преувеличения революционный прорыв. Потому что примерно с 94-го года для нас были закрыты возможности поставлять коммерческие услуги по обогащению урана на американский рынок. Стоял просто барьер. Запрет. В 90-е годы американская администрация провела антидемпинговое расследование и поставила запретительную пошлину. То есть мы могли поставлять только через американского посредника. Прямого доступа к американским энергокомпаниям мы не имели 15 лет. И вот этот прорыв.
В прошлом году нам удалось с министром торговли США, господином Гутьерросом подписать поправку, которая приоткрыла нам доступ на рынок. И вот теперь мы, что называется, влезли в эту дыру, которая возникла в антидемпинговом барьере, и подписали первые контракты. Причем, что принципиально важно, это контракты не с посредниками. Это контракты с тремя американскими энергокомпаниями, которые работают в таких штатах как Техас и Калифорния, в ключевых штатах США. Топливо, которое мы сейчас будем поставлять, будет обеспечивать 15 миллионов домохозяек США устойчивым энергоснабжением. А мы получили прямой доступ к энергокомпаниям.
Ну и второе, что важно, это прецедент. То есть понятно, что за этими тремя энергокомпаниями внимательно следят другие энергокомпании в США.
А для нас очень важно, что мы обходим посредников, и работаем напрямую с потребителями. И еще одна важнейшая вещь. Вот эти три компании, с которым мы вчера подписывали, особенные. Потому что это демонстрация того, насколько заинтересованы мировые энергокомпании в том, чтобы получать высокотехнологические услуги от атомного комплекса России. Потому что мы не случайно именно с этими компаниями подписывали первые контракты.
Это компании, которые не просто ждали, они вместе с нами на протяжении нескольких лет помогали преодолеть административно-политические барьеры в США. Они сами подавали иски в суды. Они с нами вместе ходили на переговоры в министерство торговли США. Причем, были на нашей стороне.
- Ну, естественно, они заинтересованы...
- Они заинтересованы покупать. И сказали сегодня, когда мы встречались с ними после подписания, что за нами следом стоит еще большое количество энергокомпаний, которые хотели бы подписывать контракты. Давайте расширять наше сотрудничество. Это прорыв.
- Еще это, наверное, имеет геополитическое значение, потому что, по сути дела, это делает бессмысленным эту уже у всех навязшую в зубах поправку Джексона-Веника?
- Это абсолютно точно. Знаете, в некотором смысле ее бессмысленность уже не нуждается в доказательствах, она и так очевидна, но это лишнее тому подтверждение. Конечно, вы абсолютно правы.
- Еще одна интересная новость - готовится межправительственное соглашение между Россией и Белоруссией. Что об этом можете сказать?
- Это работа, которая идет уже на протяжении некоторого времени. Мы принципиальной договоренности достигли с нашими белорусскими коллегами в январе, о том, что мы создали совместные группы и начали работать в этом направлении. Белоруссия приняла решение о строительстве атомной станции на своей территории. Речь идет о станции из двух энергоблоков. Собственно это те станции, современные, которые мы сейчас строим у себя в стране. Поэтому на протяжении нескольких месяцев была проделана большая работа.
И мы ожидаем, что в ходе визита председателя правительства России в Белоруссию, должно быть подписано соответствующее соглашение, и мы переходим уже к практической работе. Вообще интерес и такой масштаб заказа для атомной отрасли России большой, поэтому мы не только не уменьшаем программу внутри страны. Хотя внутри страны мы допускаем, что по отдельным станциям мы можем на год, на два сдвинуть срок их сдачи.
- Из-за кризиса в принципе?
- Вы знаете, из-за падения потребления электроэнергии. Нам же не памятник нужен. Не нужно построить станцию, которой мы перережем ленточку, а потом она не продаст электроэнергию. Поэтому мы сейчас внимательно смотрим на то, как идет потребление электроэнергии в регионах.
В каких-то регионах упало потребление. И это значит, что ввод станции надо просто подкорректировать, сделать на год, два позже. Но вы знаете, это не везде так. Например, в этом году, мы должны дать физпуск блока Ростовской атомной станции.
- Уже в 2009 году?
- Да, в 2009 году. И дальше у нас в планах были третий блок и четвертый блок. Третий блок стоял на 14-й год. А четвертый вообще на 16-й. Но сейчас мы посмотрели, что в Ростовской области, несмотря на кризис, и вообще на юге России рост потребления не падает. И мы сегодня начали обсуждение с министерством энергетики о том, что мы, может быть, будем двигать эти блоки ближе. Есть предложение вообще третий блок ввести в 13 году, сдвинуть его на год, а четвертый блок сдвинуть на два: с 16 передвинуть на 14-й. Сейчас мы посмотрим с точки зрения удобства общего управления сетью электроэнергии, надежности энергоснабжения. Но мы к такому решению готовы. Ну а с другой стороны, очень масштабный мировой спрос.
- Давайте обозначим географию примерно. Вот где сейчас наиболее интересные и перспективные точки сотрудничества?
- Давайте. Это конечно, Индия. Сегодня мы завершаем строительство двух блоков в Индии. Это самый юг Индии.
Мы завершаем там два блока. И у нас уже подписано соглашение с Индией о том, что мы приступаем еще к четырем блокам на этой площадке. Ну, так от четырех до шести. То есть там большая площадка. И это же соглашение предусматривает, что мы вместе с нашими индийскими партнерами выйдем еще на одну площадку, на которой тоже соответственно от четырех до восьми блоков. Вот это такое очень большое, масштабное сотрудничество с Индией.
Дальше, ну пройду пока из того, что мы строим или завершим в ближайшее время. Китай. Там мы завершили строительство двух энергоблоков. И сейчас у нас переговоры с китайскими партнерами еще по двум блокам тепловых атомных электростанций. И китайские коллеги просят нас рассмотреть возможность заключения контракта, построить в Китае еще два реактора по быстрым ядерным технологиям.
Это аналог того реактора, который мы строим под Екатеринбургом, на Белоярской атомной станции - БН-800.
Следующее - Иран. В этом году мы должны завершить физпуск Бушерского реактора. Этот проект двигается успешно.
- А примерно, какую дату можно называть насчет «Бушера»?
- Ну вы знаете, при пуске блоков, которые достраиваются... «Бушер» ведь начали строить 30 лет назад еще немцы. А мы его достраиваем. Уникальный проект. Никто ничего подобного никогда не делал. Ну и нескромно, наверное, можно сказать, что вряд ли кроме российских специалистов атомной отрасли кто-то вообще способен это сделать. Взять чужой недостроенный реактор и довести его до конца. Поэтому сейчас наступает очень ответственный этап, это пуск-наладка, когда мы закончили стройку. И сейчас идет наладка основного оборудования и испытания. Я сейчас не буду называть срок, хотя в голове он у меня, конечно, есть, но мы его не будем называть просто по последующим соображениям: приоритет безопасности абсолютный. Мы проверяем оборудование, которое было смонтировано давно. Как оно себя сейчас поведет, покажут испытания. Мы даем максимальные нагрузки, максимальные температуры. Если все пойдет нормально, то это будет достаточно быстро. Если возникнут какие-то сложности, мы возьмем некоторое время на их устранение, но в любом случае исходим из того, что в этом году «Бушер» должен быть запущен.
Дальше - Болгария. Мы выиграли тендер на строительство двух энергоблоков в Болгарии. Сегодня там идет расчистка площадки и демонтаж старых конструкций. Уже заказано оборудование. Российские заводы, такие как Ижорский завод - по корпусу реактора, «Силовые машины» - по турбине, уже начали изготовление основного оборудования.
Турция. Если все будет благоприятно, то правительство Турции может принять решение об объявлении итогов тендера. Мы там, честно говоря, остались уже одни. Поскольку на всех предварительных этапах, наши предложения оказались лучшими. И на сегодняшний день рассматривается только российское предложение.
- То есть нужно подождать просто июня?
- Нужно подождать до июня, нужно политическое решение. Понятно, что это непростое решение. Все-таки довольно много внешних политических игроков, которые пытаются оказать сегодня хоть какое-то влияние, чтобы это решение не было принято. Поскольку это очень большой проект. Стоимость проекта в Турции порядка 20 млрд долларов. Это четыре энергоблока. Причем, вы знаете, это будет уникальный проект для нас тоже.
Очень важный. Потому что мы давно готовы перейти из конструкции, когда мы просто под заказ поставляем атомный блок, строим, получаем за это деньги и на этом завершаем свою работу. Для нас интереснее сегодня - мы уже способны это делать, - чтобы мы были участниками этого проекта. То есть не только строили, и не только обслуживали, а еще и инвестировали туда собственные средства, и участвовали в его эксплуатации в последующем.
Нам интересен весь жизненный цикл атомной станции. Ее потом надо выводить из эксплуатации. Тут много работы. Проект для нас интересен тем, что правительство Турции предлагает нам проект, в котором мы полностью строим четыре энергоблока, у нас совместное предприятие с турецкой компанией. 50 на 50. И вот это совместное предприятие строит, владеет, эксплуатирует и продает электроэнергию. Правительство Турции подписывает нам гарантированный контракт о покупке электроэнергии до 30-го года.
Вот это очень интересный для нас проект. Поэтому будем ждать решения. Там еще завершающая дискуссия по ценам, как всегда. Хотя цены уже достаточно сблизились. И мы в таких приемлемых коридорах сегодня ведем диалог, дискуссию. А что еще?
- Ну, пока мы прошли с Востока на запад до Европы.
-Да, да. Давайте пройдем по Европе. Значит, совсем недавно принято решение парламентом Венгрии о том, что Венгрия планирует строить новую атомную станцию. Она будет строиться на базе АЭС «Пакш» - станции, построенной по российским технологиям. На которых, кстати, российским специалистам удалось ликвидировать последствия аварии, которая произошла вследствие того, что западные специалисты, не знающие эту технологию, попробовали, собственно, прийти на АЭС «Пакш». К сожалению, это привело к довольно тяжелому инциденту, который ликвидировался снова российскими специалистами. И с блеском ликвидирован. Это пример того, что дает технология, современная технология. Поэтому мы на форуме вели переговоры с нашими венгерскими партнерами.
Кроме того, в ближайшее время мы ожидаем, что будет объявлено о строительстве новой атомной станции, причем, или одной, или двух, в Чехии, Словакия рассматривает варианты строительства атомных станций.
- Италия недавно говорила что-то. У вас есть планы?
- Италия пока только возвращается. Италия же в свое время вышла из развития атомной энергетики. Сейчас наши итальянские коллеги признали, что это было ошибкой. И Италия возвращается. Италия в свое время обладала всей полнотой ядерных технологий. Сейчас перед ними стоит задача восстановить эту всю компетенцию. У нас хорошие взаимоотношения с итальянскими коллегами. Мы готовы сотрудничать. Я думаю, что Италия будет в состоянии многое делать сама. Но предмет для партнерства и сотрудничества есть. Кстати, вы знаете, скажу о еще одном важном преимуществе - конкурентном.
Это стратегическое партнерство, которое у нас сегодня складывается с Siemens. Вот в Европе, восточной Европе, в центральной Европе это действительно очень важно. Потому что, ну, если посмотреть на многие атомные станции в Европе, то, как правило, многие из них сегодня выглядят так. Это ядерный остров, и вся ядерная технология Росатома. А система автоматики, контроля, безопасности - Siemens. И с этой точки зрения альянс, знаете, даже на психологическом уровне все понимают, что атомная отрасль России - это гениальные ученые, нестандартные решения, абсолютно современные технологии. А немцы - это пунктуальность, это безопасность, это высочайшее качество. Вот сочетание вот этих двух параметров или репутаций даже, если хотите, даже на психологическом уровне.
- Не оставляет места конкурентам.
- Да, создает продукт, который является абсолютно конкурентоспособным.
Я перечислил не все страны, потому что вот только что на прошлой неделе мы подписали соглашение с Иорданией, например. Иордания планирует развитие атомных станций на своей территории. Вьетнам в ближайшее время планирует принять решение.
- Можно ли сказать, потому что из тех проектов, которые вы перечислили, я даже, наверное, боюсь себе представить ту сумму, которая может выйти...
- Это сотни миллиардов долларов. На ближайшие годы. Может быть, на 10 лет. Это сотни миллиардов долларов. Это длительные, что важно, долгосрочные проекты. Потому что каждый такой проект, строительство атомной станции занимает сегодня – только строительство – пять лет. С учетом подбора площадки, мы очень большие исследовательские работы делаем до этого. Мы должны проверить сейсмостойкость. Провести обоснование воздействия на окружающую среду. Пройти общественную, экологическую экспертизу. Это большая работа. Поэтому где-то от момента принятия решения, что вот в этой точке надо построить атомную станцию, до ее пуска - семь-восемь лет. Это каждого блока, соответственно.
- Но все равно это гораздо быстрее, чем это было раньше.
- Это быстрее, чем было раньше. Хотя, чтобы быть совсем точным, надо смотреть, когда раньше. В советские годы, когда было обеспечено серийное строительство атомных станций, были, конечно, и более короткие сроки. И это вот сегодня наша задача. Нам надо выйти на серийное строительство. Потому что, конечно, серийное строительство позволяет, когда на одной площадке подряд строятся четыре-пять-шесть блоков, как это было в советские годы. Вот тогда мы можем существенно сокращать сроки. Сроки строительства единичной станции составляли порядка семи-восьми лет. Сейчас мы их сократили до пяти.
И в общем ставим для себя задачу - максимум четыре, а в перспективе и три-три с половиной года. Это тот срок, за который надо научиться серийно строить атомные станции.
- Сергей Владиленович, давайте вернемся в Россию. Что здесь, какие планы. Основные, можно так сказать, вехи выделить работы вашей компании в России?
- В России, как говорили в начале нашей программы, президентом и правительством нам поставлена задача увеличить долю атомной энергетики в энергобалансе страны. Сразу хочу сказать, поскольку знаю, что среди наших слушателей наверняка будут люди, которые будут говорить, ну, вот опять вы рассказываете, что атомная энергия лучше всех. Обратите внимание, я этого не рассказываю. Я хочу сказать другое. Я хочу сказать, что существует такое понятие, как оптимальный топливно-энергетический баланс. Не надо делать 100% электроэнергии в стране за счет атомных станций. Это тоже неправильно.
- Нельзя хранить все яйца в одной корзине.
- Да, но и то, что происходит сегодня в России, когда у нас более 50% электроэнергии производится за счет сжигания газа, это варварство. Этого не позволяет себе ни одна страна в мире, кроме России. И мы себе это позволяем только от нашего богатства. Потому что у нас так много газа, что можно было сжигать его, не глядя. Это безумство. Потому что, во-первых, газ правильнее направить на переработку и использовать его для производства крайне дорогостоящего сырья. Ну, цинично говоря, уж если вы хотите его просто продать на сжигание, так давайте продадим его за границу.
Что с блеском и делает Газпром. И получим за это большие деньги, которые пойдут в экономику России. А поэтому сжигать такую долю газа не рационально. Такой баланс был бы рационален: 25% энергии производить за счет сжигания газа, 25% производить за счет атомной энергетики. И примерно 25% угольная и гидрогенерация. Но для этого надо сократить долю газовой выработки. И увеличить долю атомной генерации, гидрогенерации, угольной генерации. Поэтому перед нами поставлена задача долю атомной энергетики с сегодняшних 16% довести до 25, даже 30%. Это должно произойти не позже 2030 года, соответственно нашей программе. Основные работы должны быть сделаны даже раньше. Первый этап этой программы - этостроительство 26 атомных энергоблоков. По программе оно должны были закончиться к 2020 году c учетом финансового кризиса и с учетом и падения потребления в некоторых регионах.