От Чернобыля до Фукусимы. Есть ли что скрывать

Александр Коваленко, в 1986-1988 годах занимавший пост заместителя директора Чернобыльской АЭС, рассказывает "Интерфаксу" об ошибках "Фукусимы", а также о том, что могут скрывать от населения СМИ и власти Японии.

Москва. 23 марта. INTERFAX.RU - Корреспондент Вячеслав Терехов взял интервью у Александра Коваленко, который после аварии на Чернобыльской АЭС (1986-1988 годах) являлся заместителем директора Чернобыльской АЭС - начальником отдела информации и международных связей при Правительственной комиссии по ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС.

Борьбу за ликвидацию последствий аварии на АЭС в Фукусиме ежедневно и даже ежечасно отслеживают не только жители Японии, но и десятки тысяч людей во всем мире. Произойдет или нет новый Чернобыль? Пока, к счастью, японские специалисты удерживают ядерный реактор от взрыва. Дай Бог, так и будет! Но у журналистов не мог не возникнуть вопрос, в какой степени можно верить официальным заявлениям о положении на этой АЭС и вокруг нее? А у тех, кто помнит события в Чернобыле и участвовал в их освещении, в том числе и у меня, невольно напрашиваются параллели.

"Мистер Правда", расскажите правду!

Я обратился к Александру Коваленко, потому что хорошо помню, как журналисты, освещавшие процесс ликвидации последствий аварии в Чернобыле, называли этого человека "мистер Правда". Мы неоднократно убеждались в том, что он твердо следовал своему основному принципу: "Никогда нельзя говорить журналистам то, во что не веришь сам, в чем ты не убежден".

- Как, по Вашему мнению, извлечены ли уроки из пагубной информационной политики, которая проводилась в СССР при освещении чернобыльской трагедии?

- Только отчасти. О трагедии на АЭС в Фукусиме стали говорить с первых же часов аварии, а в Чернобыле все скрывалось слишком долго.

Вообще мировой опыт крупных аварий и испытаний на атомных объектах показывает, что руководители атомной промышленности всегда пытаются представить положение в более светлых тонах, чем оно есть на самом деле, будь то американская Тримайл-Айленд, Чернобыль или английский Уиндскейл. Неоперативное оповещение населения и даже своего правительства отмечается во всех достаточно крупных ядерных инцидентах. В некоторых случаях речь может идти о прямой дезинформации. Старая закоренелая привычка "сглаживать и приукрашивать", "превращать беду в победу", сослужила и во время аварии на АЭС "Фукусима" печальную службу.

Правительство Японии несколько дней, как я полагаю, со слов руководства станции уверяло население в том, что ничего страшного не происходит, реакторы целы. Информация о событиях на станции носила и носит по сей день противоречивый и успокаивающий характер.

Хотя уже первое сообщение о том, что на "Фукисиме-1" исчезло электропитание в системе охлаждения реактора, должно было повлечь за собой немедленную эвакуацию населения, которую начали только через два дня, когда население уже облучилось!

- На основании чего Вы делаете такой страшный вывод?

- На территории вокруг АЭС появился радиационный фон, уровень которого составил, со слов правительства, 1200 мкрЗв в час или около 30000 мкрЗв в день. Для сравнения - облучение эвакуированных после Чернобыльской аварии жителей Припяти составило 33 тысячи мкрЗв.

Кроме того, вокруг АЭС были обнаружены радиоактивные йод и цезий, период полураспада которого 30 лет! Но цезий и йод за пределами станции - это абсолютно точный признак разрушения главной защиты от возможной утечки радиации - металлического внутреннего корпуса. А это означает что управляемого реактора как такового уже нет, чтобы ни заявляли японские специалисты. И, конечно, не может не возникнуть вопрос и о том, куда делись сотни тонн радиоактивной воды контура охлаждения реакторов? Ответа на него пока нет. А это значит, что японские коллеги либо забыли, либо не считают нужным учесть советский опыт. А зря.

Противоречивый и успокаивающий характер сообщений о чернобыльских событиях снижал не только доверие к ним, но и нанес глубокую рану общественному мнению о ядерной энергетике в СССР и во всем мире. Часть информации сразу после аварии, в частности, об уровне радиации за пределами станций, вообще не распространялась или выдавалась поздно. Ситуация начала меняться, когда руководство страны "дало добро" на проведение брифингов. Тогда начали передавать информацию МАГАТЭ, которая для прессы являлась надежным источником.

Большим достижением стало проведение первых телефонных мостов Чернобыль - западные средства массовой информации. Это было в феврале 1987 года. Тогда же появился в Чернобыле прямой справочный телефонный провод, а в зоне была организована работа всех желающих приехать к нам иностранных корреспондентов и не только иностранных. Почему бы японским информационникам не учесть этот наш опыт?

Есть еще одна проблема в журналистском сообществе: проблема самоцензуры. Она касается не только нашей страны. Ее хорошо высветила и трагедия на "Фукусиме". Посмотрите телевизонные репортажи национальной японской компании NHK и CNN - большая разница.

Нужен "Информационный Бог"

- Сравнивая все события, у Вас как у профессионала, какой основной вывод напрашивается?

- Я много раз за последние 20 лет убеждался, что экстремальная ситуация требует создания "информационного Бога". Я имею в виду создание такой независимой организации, которая дает объективную, а не ведомственную информацию. Такой "информационный Бог" нужен и он жизненно необходим. В эту службу, безусловно, должны входить представители различных заинтересованных организаций, но она должна быть вневедомственной.

Об этом свидетельствует опыт не только трагических событий в Чернобыле, но и теракты на Дубровке или в Беслане, в московском метро, аэропорту "Домодедово", после разрушения жилых домов в Москве и других городах. Всегда каждое ведомство пытается выгородить свою контору, а в результате - абсолютное недоверие к любой официальной информации, даже если она на самом деле точная.

А что касается атомных электростанций, я вообще считаю, что главная проблема мировой атомной энергетики - это, если хотите, не только и не столько технологии, сколько ее общественное восприятие. И трагедия на "Фукусиме" лишний раз подчеркивает справедливость этого вывода.

Население всех стран настороженно относится ко всему, что связано с ядерной энергией, поскольку эта сфера секретна, а власти в случае аварии не проявляют откровенности. Правительство Франции, например, в течение 10 дней после Чернобыля не сообщило населению о том, что уровень радиации в некоторых районах во много раз превышал обычный. В Италии сообщение об уровне радиации дали в единицах измерения, непонятных простому человеку.

В докладе, распространенном сенатором США Джоном Гленном после аварии в Чернобыле, упоминается 151 "значительная" утечка радиации, происшедшая в те годы в мире. Почти обо всех этих утечках не было ничего известно. Кому и зачем нужна эта секретность? Покрытая тайной информация о загрязнениях окружающей среды, жертвах стихии и аварий, бессмысленные запреты на использование спутниковых карт и въезд в обширные "зоны пропусков" - все это во всем мире превратилось в большую и хорошо оплачиваемую отрасль.

Мы заплатили десятки миллиардов рублей за Чернобыль, заплатили бесценными человеческими жизнями, горем тысяч людей, выселенных из Зоны. Мы заплатили очень высокую цену. Взамен получили очень важный опыт ликвидации аварии подобного рода, научились решать неизведанные ранее технические и технологические проблемы. Но не менее важен и тот факт, как организовать в критических случаях информирование общественности, как работать с журналистами. Весь этот чернобыльский опыт нужно помнить, не размазать, а сохранить и передать, потому что это достояние всей современной цивилизации.