В век глобализации, повышения скорости коммуникаций, увеличения зависимости жизни людей от функционирования сложных технических систем, от решений, принимаемых управляющим ими персоналом и руководством корпораций различного уровня, ответственность руководящего звена становится категорией критически важной с точки зрения национальной безопасности. О психологии ответственности руководителя мы беседуем с ректором Восточно-Европейского института психоанализа Михаилом Михайловичем Решетниковым, д.пс.н., к.м.н., проф., президентом Европейской Конфедерации Психоаналитической Психотерапии (Вена, Австрия), членом Научно-экспертного совета при Председателе Совета Федерации РФ.
Справка: Окончил Ленинградскую Военно-медицинскую академию в 1973 г. В 1973-1982 гг. служил в частях Вооруженных сил. В 1982-1993 гг. работал в Военно-медицинской академии (старший научный сотрудник, зам. начальника и начальник научно-исследовательского отдела). Более 15 лет занимался проблемой профотбора и прогнозирования. С 1976 г. применяет психоанализ в исследовательской и клинической практике. В 1984 г. начал читать курс лекций "Введение в психоанализ" в Военно-медицинской академии. В 1986 г. в качестве врача принимал участие в Афганской войне. В 1991 г. организовал и возглавил Восточно-Европейского института психоанализа – первый институт подобного профиля в Восточной Европе. В 2008 г. стал первым русским специалистом, избранным президентом международной психоаналитической ассоциации.
- Михаил Михайлович, когда в нашей стране началась работа по профотбору людей для управления сложными, потенциально опасными объектами?
- До 1930-х гг. психология в нашей стране развивалась очень активно, и была в полном смысле частью мировой психологии. В советский период, после ошибочного распространения печально известного постановления ЦК ВКП(б) о педологических извращениях в системе Наркомпроса, эту работу свернули. Затем, до момента появления сверхзвуковой авиации она практически не развивалась. И вдруг оказалось, что люди, физически здоровые, на сверхзвуковых самолетах летать не могут. Встал вопрос изучения специальных способностей персонала. Начался отбор летчиков и космонавтов, а затем и операторов пусковых установок ракет и пр., в том числе, и операторов атомных станций. Но в период перестройки все эти работы стали сворачиваться. Не хватало денег на самые простые вещи.
- Самые простые и самые главные.
- Западные коллеги ещё в конце 1970-х гг. доказали, что каждый доллар, вложенный в систему профессионального психологического отбора, позволяет сэкономить более 1000 долл. за счет повышения эффективности деятельности, производительности труда и снижения аварийности. Начало было положено в США в период именно кризисных 1930-х гг.
В наше время в этой сфере возникла ещё одна, пока мало осмысленная проблема – проблема субъектов высоких технологий, озвученная мною лет пять назад. Речь идет о людях, которые создают программы, управляющие ракетными комплексами, осуществляющими контроль над крупными энергетическими системами, системами связи, слежения-обнаружения и ответного ядерного удара. Все эти программы пишут люди. А психология человека такова, что даже при самой высокой секретности и контроле организации работ, любой программист может оставить себе «лазейку», позволяющую ему несанкционированно вмешаться в работу программы и устроить какой-нибудь локальный или всемирный «конец света». Не секрет, что защиту компьютерных систем Пентагона умудрялись взламывать даже хакеры-школьники. Это одна сторона проблемы. Другая – не менее серьёзная. Люди, постоянно работающие с программными продуктами, склонны очеловечивать виртуальные системы. Они как бы «впитывают» их в себя, и одновременно сами «погружаются» в них. У профессионалов-программистов возникает своеобразный феномен человека, увлеченного компьютерными играми, когда стирается грань между реальностью и виртуальным миром.
Говорить о профессиональном выгорании у людей, напряженно над чем-то работающих, стало модно. Но дело не в моде, а в огромной опасности, связанной с профессиональным выгоранием. Возникают препатологические и патологические изменения личности, направленность которых, фактически, невозможно прогнозировать, и поэтому необходимо систематически отслеживать. Как правило, это происходит не скачкообразно, а в результате постепенного накопления небольших сдвигов. При достижении критической «массы» таких изменений личности может произойти срыв.
Например, в атомной отрасли, в её научно-исследовательских центрах проводятся всевозможные испытания, продиктованные необходимостью модернизаций, тренировок персонала, изучением новых возможностей оборудования и процессов и т.д. Но кроме профессиональных задач, многие исследования диктуются отчасти обычным человеческим любопытством. А это плохой советчик. В пятидесятилетие взрыва первой водородной бомбы, один из её создателей рассказал, что при первом испытании они опасались, не сдетонирует ли атмосфера Земли? Боялись, но ведь так хотелось испытать! Определенный авантюризм всегда присутствует в научном поиске, и здесь постоянно требуются внешние эксперты, а не «закрытые клубы» заинтересованных лиц.
Подобные ситуации требуют участия психологов на всех этапах исследовательского процесса и принятия решений. Но почти уверен, что это вряд ли когда-нибудь будет, особенно применительно к высшему звену. Кроме того, необходимо, чтобы психологические службы были выведены за пределы той административной системы, которую они контролируют. Пока они находятся в подчинении, руководящее звено будет оставаться бесконтрольным, а значит, и беззащитным. Мне известны случаи, когда при выборе: а) умереть от инфаркта/инсульта или б) оставить руководящую должность, подлечиться и ещё пожить - выбор делается в пользу первого варианта. А то, что решения такого руководителя уже давно неадекватны, так как диктуются не только интересами дела, но и совсем иными психологическими императивами (тяжело больного человека), так и остается «тайной» для окружающих.
- В своё время при профессиональной ориентации человека речь шла о выборе его дальнейшей карьеры в различных сферах деятельности: «человек-человек», «человек-машина», «человек-знак». Сейчас высшее звено управления во всех сферах деятельности формируется, в основном, за счет людей, имеющих способности для работы в сфере взаимодействия «человек-знак». Все финансисты, банкиры, экономисты не ориентированы на взаимодействие с социумом. Это профессионалы, существующие в некоем виртуальном пространстве, подчиняющемся законам цифр, иной логике, с иной картиной мира, иным менталитетом, не учитывающим на порядок более сложные законы развития общества, поведения людей. Как писал В.Высоцкий: «Книжные дети, не знавшие битв».
Другой смысл жизни, другое целеполагание. Они пытаются управлять коллективами людей, обществом, навязывая упрощённые, коммерческие решения. Но их видение мира, смысл существования не совпадает со смыслополаганием и целями управляемых ими людей. Потому и создаваемые ими законы, указы, постановления не воспринимаются обществом как адекватные насущным проблемам, нацеленные на реальное преодоление социально-экономических трудностей государства. Законодатели действуют в других смысловых координатах. Они и социум говорят на разных языках, забывая о проклятии опыта вавилонского строительства. Банальности, которые в качестве откровений ежедневно преподносятся с экранов ТВ, даже домохозяйки не отважаться использовать для наставлений подрастающих чад при решении семейных проблем.
- Вы затрагиваете проблему проблем всего современного мира. В конце XX века наметилась устойчивая тенденция к дегуманизации человеческих отношений. Вступив в период технократического развития с приоритетами технической ориентации и примитивно понимаемыми экономическими законами, мир стал утрачивать понятия «личность», «смысл жизни», «ценность бытия». Что с этим будет происходить дальше - неизвестно. Но совершенно точно можно утверждать, что гуманитарные ценности, составлявшие стержень европейской цивилизации в XVIII-XX вв., не могут быть переведены на язык технико-экономических систем. Эти ценности не просто непонятны, а в определенном смысле даже чужды для тех, кто занимается процессами стратегического планирования и развития.
Поэтому мы в огромных масштабах финансируем и развиваем технику, технологии, освоения космоса и океанских глубин. А всё, что касается духовной жизни людей (в самом общем смысле этого понятия) уже давно остается без внимания и финансируется по «остаточному принципу». Для того чтобы понять, на каком месте находится духовная сторона жизни общества, достаточно сравнить расходы на вооружение, энергетику, технику, банковскую сферу, строительство и - на культуру и образование. Разница будет в десятки, и даже сотни раз.
В этом специфика современной эпохи. Если посмотреть в глубь веков, вся человеческая цивилизация развивалась на основе культуры, нравственности и более высокого уровня социальной справедливости. Каждая новая общественно-экономическая формация строилась на идеях высокой человеческой морали и уважения к личности. На этом пути было много заблуждений, в том числе – в период так называемого «социалистического строительства». В 1990-е гг. мы достаточно болезненно расстались с социалистическими иллюзиями. Но «с водой выплеснули ребенка». До сих пор так и не сказали, что там было плохо, а что – хорошо. Более того, пока мы не ответили и на вопрос: какое общество строим теперь, куда и зачем идем? Потратив много сил и энергии масс на борьбу с (фактически - давно полуживой) коммунистической идеологией, мы выпустили весь «пар в свисток». Созидательного вектора для этой энергии масс так и не было предложено. А тут еще оказалось, что экономика и идеология – хотя и связанные структуры, но не настолько, как казалось. Наш ближайший сосед Китай убедительно доказывает, что коммунистическая идеология ничуть не мешает развитию рыночных отношений, скорее – даже наоборот.
В нашем отечестве распространено весьма своеобразное отношение к своему историческому прошлому. Победа в 1945 - это НАША победа, первый человек в к космосе - это НАШЕ достижение, покорение Енисея, целины - это всё НАШЕ, а расстрел царской семьи и поголовная высылка из страны интеллектуалов – это Ленин, расстрел в Катыни и репрессии своего народа – это Сталин, застой – это Брежнев и т.д. Мы, как народ, в позорных и неблаговидных ситуациях всегда почему-то оказываемся «не при чем», сохраняя уверенность в личном вкладе в достижения и победы, начиная с Куликовой битвы. Эта общенациональная «невиноватость» во всем, что произошло в прошлом, порождает специфическое чувство общенациональной безответственности за свое настоящее и будущее. Данная тема, несмотря на смену исторической эпохи, вообще не является ключевой для обсуждения. Между тем, любому человеку - для того чтобы оставаться Человеком и становится Личностью, всегда необходимо осознавать свою персональную ответственность. А еще ему нужен смысл жизни, и хотя бы самый простой ответ на вопрос: для чего он пришел в этот мир? Но смысл появляется только тогда, когда у человека есть цели и идеи, объединяющие его с другими людьми. Человек ходит на работу не для того, чтобы приобрести еще одни джинсы, рубашку, получить вдоволь колбасы или икры. Ему требуется осознание того, что вместе с другими единомышленниками он делает нечто, недоступное каждому поодиночке, имеющее не индивидуальную, а общественную ценность, что-то сверхпривлекательное для всех людей, нечто такое, что не существовало прежде.
За последние десятилетия сформировалось предельно негативное отношение к самому слову «идеология». Вряд ли это верно. Ведь любая идеология это обычные общечеловеческие идеи морали и нравственности, обрамлённые в ту или иную политическую оболочку. В своё время думали, что, стоит только провозгласить переход от коммунизма к демократии, и у нас станет всё по-другому. И совершенно не учитывали, что демократия - это такая культура, для прорастания которой требуется соответствующая почва. Почва называется «средний класс». В России этого среднего класса как не было, так и нет. Зерна демократии рассыпали на голые камни. Под палящим «солнцем» приватизации и первичного накопления капитала они, естественно, выгорели, а взошел чертополох и расцвел что есть силы. Осознав ошибку, подсыпали немножко «землицы» - среднего класса, а чертополох, запустив корни в систему «ирригационного управления», эту подсыпку с удовольствием «употребил», и по-прежнему прекрасно процветает…
Думаю, что была допущена огромная историческая ошибка, которую вначале требуется признать, чтобы целенаправленно искать путь – как ее исправить? В постепенное развитие среднего класса на фоне такого уровня монополизации всей жизни в стране верится с трудом.
- Для того чтобы не тиражировались ошибки дальше, необходимо всё произошедшее назвать своими именами.
- Ситуация с информационным обеспечением реформ не решена. Я даже не беру такие стратегические решения, как оценка прошлого. Мы всё время почему-то обращаемся в своих сравнениях к советскому периоду, как раньше – было принято все сравнивать с 1913 г. А нам куда важнее проанализировать то, что последовало за советским периодом. Но как раз этот отрезок новейшей истории почему-то является табуированной темой, словно за последнее двадцатилетие не было и могло быть никаких ошибок. А ряд моих коллег уверены, что были как раз почти одни ошибки. На эту тему много эмоциональных высказываний и таких же публикаций. Но серьезных исследований нет.
- В своих выступлениях, пытаясь отмежеваться от «бурных» 90-х, политики порой проговариваются, выдавая откровения типа: «в 1990-е гг. не было никакой власти». И тут же следом: «Мы живем в государстве, в котором уважают право собственности», не уточняя, правда, какой. Ведь кроме «священной» частной собственности ещё существует и собственность государственная, немало пощипанная в годы «отсутствия власти». Но эта тема также подпадает под табу.
- Власть есть всегда. И всегда есть конкретные носители - люди облеченные властью. И если мы хотим иметь ответственную власть – в настоящем и будущем, то любая власть должна не только отчитываться о сделанном, но и нести ответственность за несделанное или сделанное неверно. Я против лишения иммунитета на судебное преследование руководителей тех или иных стран или разных уровней. Но моральная оценка того или иного исторического периода необходима, и не в форме типа: «имелись определенные недостатки и упущения» или: «кто-то кое-где у нас порой…». С момента перехода к демократической модели общества у нас в разы возросло количество преступлений, аварий, растет безработица, проституция, коррупция, хулиганство, беспризорность, число брошенных детей, менее доступными становятся образование, здравоохранение, почти вдвое выросло потребление алкоголя. Так и должно быть? Почему бы не проанализировать – почему это происходит?
- Ни один из действующих руководителей озвучить такую оценку не берется, по-видимому, ощущая «корпоративную» ответственность перед своими предшественниками, но, забывая об ответственности перед избравшим их на должность населением.
- Не соглашусь. Такие оценки звучат. И в обращениях Президента и в оценках премьер-министра. Эти вопросы неоднократно и очень остро обсуждались и в Государственной Думе, и в Совете Федерации. Но стратегических решений по данным вопросам нет. Пока мы находимся на стадии констатации того, что в этот переломный для страны период не все идет гладко или так, как хотелось бы. Нужен следующий шаг. Безусловно, он будет болезненным. Но если его не сделать, ситуация может ухудшиться.
- Информационная ситуация сегодня довольно уникальна. Говорить можно всё что угодно, но никто ничего не слышит.
- Наше поколение привыкло оставаться не услышанным, и жить по формуле: делай, что можешь для Родины, и будь, что будет. Но современная молодежь выросла уже в других условиях, имеет другую энергетику и другой взгляд на действительность. Если эта молодежная энергия – горючая и легко воспламеняющаяся, не получает созидательного обрамления и направления, она ищет другие пути для снятия «напряжения». Одни - в пиве и на дискотеках, другие – в националистических и профашистских организациях, в асоциальных группировках. Вряд ли кто-то заподозрит в фашисте или скинхеде пассивную личность. А вот куда будет направлена их активность – это уже наша общая ответственность. Мы постепенно сокращаем набор в вузы, на два года приостановлен прием в военные учебные заведения. Одновременно сокращается госаппарат. Кризис снизил занятость в реальной экономике. Куда пойдут сотни тысяч юношей и девушек? Высококвалифицированные рабочие и специалисты в самом работоспособном возрасте с трудом находят работу. А у этих молодых людей полно энергии. Куда ее девать? Правда, ТВ-реклама подсказывает «верный путь»: «Хочешь полететь в космос? Собирай крышки от пивных бутылок». Имеется в виду – выпитых тобой. В итоге пополняется отряд «космонавтов», постоянно общающихся с зелеными человечками. А на пиво требуются деньги. Где их взять? Вот и процветает почти забытый «гоп-стоп». Не раз приходилось слышал высказывания о том, что у нас перепроизводство людей с высшим образованием. А есть ли хоть одна страна, которая от этого бы деградировала?
- Ежедневно говоря о необходимости модернизации экономики, перехода к инновационному развитию, в то же самое время мы сокращаем возможность получения высшего образования. В этом и состоит компетентный системный подход?
- Кроме модернизации экономики нам стоило бы подумать о модернизации российского общества. Вспомните девяностые годы. Какой нравственный подъем, какая энергетика были у всего общества! А сейчас значительная часть населения отчасти деморализована. Эти люди связывают свои надежды с государственными решениями, при полном отсутствии личной ответственности за свое будущее. Огромный всплеск энергии масс и потенциал развития оказались невостребованными. Специфика же российского человека состоит в особой потребности в эмоциях, эмоциональной включенности. Эта особенность очень точно отражена в розенбаумовском шлягере: «Гулять, так гулять, Любить, так любить, Стрелять, так стрелять». Всё на полную катушку! А если кто-то приглашает просто погулять, слегка «заняться любовью» или пострелять – это не интересно.
- Определенная апатия вызвана и недоверием к государству, обманувшему население в самом начале реформ, когда провозглашенные благие цели при реализации оказались весьма далекими от деклараций.
- Вы имеете в виду приватизацию? Она, конечно, была бездумной. Но даже если исключить то, что эти ошибки были запланированы, наши выдающиеся экономисты, пусть и молодые, не могли не знать, как проводились экономические революции в других странах после второй мировой войны. Например, в Японии, где первые пять лет отводились на общенациональный экономический всеобуч. Людям объясняли их права, как открывать собственные предприятия, как платить налоги, какие законы регулируют предпринимательскую деятельность, кем и как защищены их права и т.д. Да и главная опора на «добрых» американских советников не перестает вызывать массу вопросов.
Постоянный представитель РФ при НАТО Дмитрий Рогозин в телевизионном интервью в январе 2010 г. говорил о том, что никто в мире не заинтересован в нестабильной России, но и сильная Россия никому не нужна. А на вопрос журналистов, почему при таком количестве принимаемых правильных законов не происходит серьезных перемен, Рогозин ответил примерно следующее: у нас еще слишком много россиян с высоким статусом, солидным имиджем и крупными вкладами в западных банках. И когда в патриотическом порыве они и хотели бы что-то изменить, получают предупреждение, что в этом случае им могут подпортить имидж, опубликовав источники их вкладов, а затем и арестовать эти вклады. Не берусь судить – насколько это соответствует действительности, но ведь говорит не какой-то там представитель желтой прессы.
- Политолог Татьяна Грачева процитировала следующее высказывание Збигнева Бжезинского: «Россия может иметь сколько угодно ядерных чемоданчиков и ядерных кнопок, но поскольку 500 миллиардов долларов российской элиты лежат в наших банках, вы еще разберитесь: это ваша элита, или уже наша?» Наивно было бы полагать, что с воцарением «суверенной демократии» Россия освободилась от внешних угроз. И что ее с распростертыми объятиями примут в «счастливую семью» народов мира. Наш западный «друг» Збигнев Бжезинский высказался по этому поводу жестко, но предельно откровенно: «Новый мировой порядок будет строиться против России, за счет России и на обломках России».
Чтобы освободить госуправление от т.н. «патриотов» необходима действенная система ротации кадров, создание условий для кадровых «вертикальных лифтов».
- Скажу только о близкой мне системе. Образование перестало играть роль социального лифта. Школьник, студент ежедневно видит перед собой преподавателя в дешевом костюмчике, вынужденного для обеспечения пропитания своей семьи перебегать из одной школы, вуза в другой. Естественно у молодежи возникает вопрос: «Ну, и что дало ему это образование?». Понимание самоценности образования утрачивается.
- Вернемся к вопросу о профессиональной и социальной ответственности руководителя. Михаил Михайлович, при приеме на работу на определенную профессию существует набор конкретных требований по знаниям, способностям, умениям, опыту работы. К руководителям высшего звена, по-видимому, также должны предъявляться четкие требования, тем более что для настоящего руководителя обязанности приоритетнее прав. Но у молодых претендентов на руководящие должности, как правило, понимание соотношения ответственности и прав искажено в пользу последних.
- Подбор кадров, особенно руководящих, дело очень ответственное. Во многих организациях сейчас стали вводить должность специалиста по персоналу. Но эти специалисты, как правило, не владеют даже методологией подбора кадров. Вы упомянули профориентацию по направлениям: «человек-человек», «человек-техника», «человек-знаковая система». А многие «специалисты» по подбору кадров этого вообще не знают.
На Западе экономическая и психологическая революции шли рука об руку. Кроме интуиции, крайне важной для предпринимателя, необходимы были и научные методы. Для профессионального отбора стали использоваться достижения психологической науки. Хотя сами психотехнические методы ещё были не обеспечены ни электросекундомерами, ни приборами для замера скорости реакции, ни иными устройствами.
В начале ХХ века в Америку пригласили немецкого психолога Гуго Мюнстерберга для решения проблемы снижения аварийности при эксплуатации новейшего вида транспорта – трамвая. Из-за большого числа аварий на трамвайных путях, страховые компании были близки к разорению. За год применения психологических методов аварийность снизилась вдвое. Потом ему удалось повысить эффективность и производительность труда на часовом заводе, где несколько тысяч женщин собирали часы, замечу, вдвое сократив количество рабочих. По его рекомендации на час был сокращен рабочий день, введены технологические перерывы для гимнастики рук. А завод стал выпускать вдвое больше продукции лучшего качества.
Мы в новой России этот этап развития, к сожалению, упустили. При приеме на работу предприниматель, как правило, исходит из личных симпатий-антипатий, из собственных представлений о хорошем работнике. И, главное, он не склонен искать союзников среди работников для выработки управленческих решений.
Даже если человек чувствует, что фирма находится на грани развала, отношения в коллективе ужасные, часть сотрудников, в том числе, и руководителей высшего звена, не общается друг с другом, - психолога или консультанта он всё равно не приглашает, надеясь самостоятельно разрешить ситуацию. Специалисты по оргконсультированию зачастую сталкиваются с тем, что руководители, оплатив работу, их рекомендациями не пользуются. Неумение слушать стало бичом нашего времени на всех уровнях.
- Такой же серьезной проблемой как профессиональная « глухота» является и повсеместное стремление руководителей иметь в качестве помощников беспрекословно согласных подчиненных. Забывая проверенную историей истину, что опираться можно только на то, что оказывает сопротивление.
-Увы, подбор помощников идет, как правило, на основе личной преданности, восхищения и воспроизведения «гениальных» решений руководителя. Не знаю почему, но это становится общемировой тенденцией.
- Это тоже часть кризиса?
- Нынешний кризис переживает не экономика, а люди. Он не связан с неурожаем, перепроизводством, истощением энергоносителей, человеческих, водных или иных ресурсов. Его причины непосредственно связаны с кризисом гуманитарных концепций, которые лежали в основе формирования современного общества – не только российского, а всего демократического сообщества. И, следовательно, программа антикризисных мер должна в первую очередь апеллировать к сознанию людей, к наполнению их жизни содержанием и смыслом – зачем и ради чего им следует не «потерпеть» еще раз, а преодолеть эту историческую и жизненную для каждого ситуацию.
- Но для этого, наверное, необходимо, чтобы о смысле жизни задумались сами руководители, как бы высоко по карьерной вертикали они ни вознеслись.