Дональд Трамп объявил, что поручил Пентагону (в заявлении он называет его «Министерством войны») подготовиться к проведению ядерных испытаний на территории страны — впервые с 1992 года. Как пояснил Трамп, причина этого шага — стремительный рост ядерного потенциала у Китая и России. По его словам, Вашингтону нужно не отставать от соперников, которые активно модернизируют свои арсеналы.
С момента окончания Второй мировой войны в мире было проведено более 2000 ядерных взрывов, из которых 1054 — силами США. Однако после окончания холодной войны масштабы испытаний резко сократились. Ключевым событием стало открытие для подписания Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (CTBT) в 1996 году. Несмотря на то, что договор до сих пор не вступил в юридическую силу — в том числе потому, что США его не ратифицировали — страны мира фактически соблюдают его положения.
Исключением остаётся Северная Корея, которая с начала XXI века провела несколько испытаний, последнее — в 2017 году. Ни Китай, ни Россия с тех пор не осуществляли официальных подземных взрывов, однако продолжают развивать свои ядерные программы. Только на прошлой неделе мы протестировали две ракеты дальнего радиуса действия, которые могут быть оснащены ядерными боеголовками. А Трамп утверждает, что Китай достигнет паритета с США по количеству боезарядов уже в течение пяти лет.
В своём посте в Truth Social Трамп заявил, что США обладают самым большим ядерным арсеналом в мире, поставив нашу страну на второе место, а Китай — на третье. Он добавил, что обновление и модернизация арсенала велись ещё в его первый президентский срок.
Однако реальные данные несколько сложнее. По сведениям Ассоциации по контролю над вооружениями, у России — 5580 боезарядов, а у США — 5225. Международная кампания за запрещение ядерного оружия называет немного иные цифры: 5449 у России против 5277 у США. Согласно оценке Федерации американских учёных на начало 2025 года, у России — 4309 активных ядерных боезарядов (ещё 1150 списаны), а у США — 3700 (плюс 1477 выведены из эксплуатации). Все эти источники сходятся в одном: у Китая — около 600 единиц.
Сторонники продолжения запрета на испытания указывают, что последние 33 года США не проводили ядерных взрывов, но всё это время следили за состоянием арсенала в рамках программы «поддержания боевой готовности». Она включает так называемые «субкритические эксперименты», в которых не происходит полноценной цепной реакции — такие тесты считаются безопасными и дают достаточно информации о техническом состоянии зарядов.
Тем не менее, есть нюанс. США прекратили производство плутониевых зарядов — тех самых «сердец» ядерных боеголовок — ещё в 1989 году. Это означает, что большая часть арсенала физически стареет, а радиоактивный распад со временем может повлиять на надёжность. Именно поэтому в последние годы Пентагон возобновил производство плутониевых «питов» — ключевых компонентов зарядов. Первая партия таких компонентов уже прошла одобрение.
Часть учёных считает, что одного только анализа экспериментов без взрывов недостаточно, чтобы удостовериться в надёжности новых элементов. Это и есть главный аргумент в пользу живых испытаний. Однако на данный момент неясно, о каких именно тестах идёт речь. В заявлении Трампа не уточняется, будут ли использованы настоящие боезаряды, и что конкретно подразумевается под «ядерными испытаниями».
Всё осложняется тем, что Договор о всеобъемлющем запрещении испытаний основан на принципе «нулевой мощности» — то есть он запрещает любые эксперименты, при которых происходит даже минимальное высвобождение энергии. На практике термин остаётся размытым: даже неиспользуемые плутониевые заряды постоянно излучают крошечные порции энергии.
США и Россия по-разному трактуют, какие тесты подпадают под запрет. Оба государства согласны, что масштабные подземные или атмосферные взрывы неприемлемы, но мнения расходятся в отношении более мелких экспериментов. Объявление Трампа, по сути, даёт Пентагону право проводить учения, которые выходят за рамки американского понимания «нулевой мощности», но не говорит прямо о возвращении к классическим взрывам с грибовидным облаком.
Тем не менее, последствия могут быть серьёзными. На данный момент между нами остаётся только один действующий договор в области ядерного сдерживания — Новый СНВ (New START), ограничивающий число развернутых боезарядов 1550 единицами. Этот документ истекает в феврале 2026 года.
Даже он не мог бы предотвратить ядерную катастрофу, но его исчезновение и возможное пренебрежение условиями CTBT создают атмосферу новой ядерной неопределённости. Мир снова оказался на грани ситуации, в которой регулирование стратегических вооружений становится не договорённостью, а предметом политических манипуляций. И сейчас, как никогда, становится очевидно: международному контролю над ядерными испытаниями необходима новая, более чёткая правовая основа.
