За год после катастрофических событий на японской АЭС "Фукусима-1" стало очевидно: развитие атомной энергетики на этом не остановится, но бурного роста, как ожидалось, в ближайшие десятилетия не предвидится. А вот рынок новых радиационных технологий (технологий управления излучением) за сравнительно короткий срок достиг 25 миллиардов долларов и уже сопоставим с масштабом рынка услуг в сфере атомной энергетики. При средних темпах роста 10 процентов в год он неизбежно превзойдет энергетический сектор, утверждает исполнительный директор Кластера ядерных технологий инновационного центра "Сколково" Денис Ковалевич.
- До прихода в Сколково вы занимались вопросами стратегического развития госкорпорации "Росатом", в том числе ее энергетического сектора. И уже тогда пришли к пониманию, что есть другие - менее освоенные, но не менее перспективные направления и рынки?
Денис Ковалевич: Понимание, думаю, было и раньше. И не у меня одного. Если посмотреть стратегические документы атомной отрасли конца 80-х годов, то там уже многие из новых направлений обозначены. Ведь есть, по меньшей мере, две причины начинать диверсификацию в атомной отрасли. Первая: рынок очень сложен, и многое на нем от нас не зависит. Та же "Фукусима" - случилось не в России, а влияет напрямую. Вторая причина - рынки смежных технологий растут гораздо более высокими темпами, чем растет энергетика, а по масштабам они уже сопоставимы.
По предварительным оценкам, спектр технологических наработок атомной отрасли, которые могут быть использованы за пределами энергетических рынков, содержит не менее 500 продуктов и технологий. Они, в частности, и были положены в основу новой технологической платформы "Радиационные технологии", которая утверждена специальной комиссией при правительстве РФ и принята к реализации как одна их приоритетных.
- Теперь вы ее курируете уже как руководитель Кластера ядерных технологий в инновационном центре "Сколково"?
Денис Ковалевич: Да, сегодня эту платформу официально координирует "Сколково" и, соответственно, наш кластер. В прошлом году она была утверждена премьер-министром Владимиром Путиным в числе самых первых. А всего, с учетом общих тенденций развития технологий ядерной отрасли, анализа мировых достижений и возможностей нашей страны, в том числе ее кадрового потенциала, были определены четыре стратегических направления в деятельности Кластера ядерных технологий.
Не вдаваясь в детали, я их просто перечислю. Это радиационные технологии (технологии на базе излучения); технологии создания новых свойств материалов; технологии проектирования, конструирования, моделирования и инжиниринга сложных технологических объектов и систем; технологии машиностроения, приборостроения и новой электроники. Все это в большой или меньшей степени спин-офы от ядерной программы.
- Почему не "Росатом", а именно центр "Сколково" стал координатором технологической платформы "Радиационные технологии"?
Денис Ковалевич: С чем это связано? Радиационными технологиями в России сегодня занимаются (в составе этой платформы) больше 70 организаций. "Росатом" - один из игроков. Но никак не единственный, с точки зрения компетенций. Да, безусловно, это в потенциальном плане мощнейший инвестор. И тот, кто может собирать конечную продукцию. Но "Росатом" в силу своей специфики не может поддерживать компании размером в миллион долларов. Мы же "готовим почву", поддерживаем создание и развитие новых проектов и компаний, которые потом ведущие мировые технологические корпорации будут включать в свои технологические цепочки. Покупая их, вступая с ними в кооперацию - любым возможным способом. Но пока на этом поле взаимодействовать в масштабах корпорации практически не с кем - пробиваются лишь первые ростки.
- А то, что происходило и происходит сейчас в Японии, на какие размышления наводит? Там, по-вашему, задумываются о диверсификации атомной отрасли и приоритетном развитии других секторов, помимо энергетического?
Денис Ковалевич: Я убежден, что после случившегося на "Фукусиме" это стало гораздо более актуально, чем раньше. И там наверняка думают, как диверсифицироваться. Для них это история точно такая же...
- ... как в России после Чернобыля?
Денис Ковалевич: Я бы уточнил: как у французов после Чернобыля.
- А в Японии, вы хотите сказать, таких перемен после Чернобыля, как во Франции, тогда не последовало?
Денис Ковалевич: И даже объясню, почему. У них совершенно по-другому устроена промышленность. У них все ядерные направления (компетенции) - внутри крупных промышленных групп: Toshiba, Hitachi, Mitsubisi... В таких группах доля атомной промышленности - дай Бог, процентов десять. А реально даже меньше. Ну, упал определенный сектор - они от этого не сильно поперхнулись.
Иное дело - Франция. Что такое, например, AREVA или тогда, в 80-е, Framatom? Они только этим и занимались. И никакого другого бизнеса. То же самое можно сказать и про американский Westinghouse, и про машиностроительные компании, заточенные на изготовление реакторов. Так вот французы начали программу диверсификации сразу после Чернобыля.
Если вы сейчас приедете, скажем, в Гренобль и посмотрите на центр, который 25 лет назад был на сто процентов основой экономики - по сути, как и наш какой-нибудь атомный моногород, - то сегодня пропорции полностью перевернуты. У них ничего не осталось из того, что было. То есть, нет совсем элементов, ориентированных на атомную энергетику.
- А что нового за эти годы там появилось?
Денис Ковалевич: Радиационные технологии, микроэлектроника, наноматериалы и вообще материаловедение. Все компетенции, которые можно было использовать в соседних областях и для других рынков, они и развивали.
- При мощной господдержке?
Денис Ковалевич: Безусловно, господдержка там была. Но главное не в этом, а в том, что было жесткое политическое и экономическое решение о диверсификации. А у японцев тогда не было нужды столь радикально реагировать на изменения конъюнктуры рынка, потому что у них ядерная промышленность, повторюсь, встроена в более крупные промышленные конгломераты. Поэтому и сегодня они смотрят на будущее, в принципе, достаточно спокойно. Но им надо другие проблемы решать, так или иначе связанные с последствиями "Фукусимы". И тут у нас большое поле для взаимодействия.
Цифра
200 докладов и сообщений по всем направлениям гражданского использования атомной энергии было представлено делегацией СССР на 2-й Международной конференции по мирному использованию ядерной энергии, проходившей в Женеве в 1958 году. Это говорит о том, что уже на ранних этапах "Атомного проекта" были понятны широкие возможности применения ядерных технологий.
Акцент
Что дает статус участника Сколково зарубежным партнерам?
Денис Ковалевич: Если коротко, назову два обстоятельства. Во-первых, это дает возможность зарубежным компаниям создать в России, на территории иннограда "Сколково", свой R&D центр. Причем создать его без бюрократических проволочек, в предельно сжатые сроки. А во-вторых, войдя в партнерство с кем-то из сколковских "старт-апов", получить статус эксклюзивного партнера по инновациям с Россией. Иными словами, центр разработки и коммерциализации новых технологий Сколково - это эксклюзивная история про инновации в России. И заходя внутрь, зарубежная компания получает особый статус для позиционирования в российской действительности. Причем не только потому, что у этого проекта есть политическая поддержка высшего руководства страны. У команды Сколково есть опыт и понимание, как в условиях современной России работать с административными барьерами, разрешать таможенные проблемы и многое другое.