Атомный проект СССР. Экскурс в историю

29 августа 1949 года в районе города Семипалатинска было проведено первое испытание советского атомного оружия, положившее конец ядерной монополии США. Ядерный щит обеспечил мирное развитие нашей Родины.

В начале 60-х годов на русском языке вышли в свет две книги: Роберта Юнга «Ярче тысячи солнц. Повествование об ученых-атомниках» и бригадного генерала Лесли Гровса – руководителя Атомного проекта по хозяйственной части с интригующим названием «Теперь об этом можно рассказать», в которых повествуется история создания ядерного оружия в США. В 1995 году в США вышла книга «Сталин и Бомба», теперь уже посвященная истории советского «Атомного проекта».

Харитон Юлий Борисович высоко ценил работу атомных разведчиков. Но лишь в 1992 г. он смог, притом первым в нашей стране, опубликовать информацию о роли разведки в атомном проекте. Исключительную ценность представляли данные, полученные от Клауса Фукса, хронология контактов с которым охватывает период с конца 1941 по начало 1949 г. (в 1959 г. Ю.Б. Харитон через Д.Ф. Устинова ходатайствовал о награждении Фукса государственной наградой СССР). Познавательна и книга Ю.Б. Харитона «50 лет мира», изданная в 1999 году в Сарове, в которой академик пишет о том, что если в 1941-1945 годах роль разведывательной информации была первостепенной, то в 1946-1949 годах главное значение приобрели собственные усилия СССР и собственные достижения отечественных ученых. Атомные взрывы в Хиросиме и Нагасаки в августе 1945 года привели к выводу о необходимости форсировать работы по созданию советского атомного оружия.

Между двумя Юбилеями: нашего Института – 50-летие ВНИИНМ (1995 г.) и 50-летие первого советского испытания атомной бомбы (1999 г.), силами Института было выпущено множество воспоминаний, мемуаров и статей об истории создания Института и его основных направлений деятельности в период создания ядерного щита страны (11 изданий с общим объемом 900 стр.).

В этом предъюбилейном очерке в знак выдающихся заслуг сотрудников Института в период работы над созданием первой отечественной атомной бомбы слово «Институт» будем писать с заглавной буквы, как имя собственное!

Институт и его роль в «Атомном проекте» окончательно были раскрыты перед всем миром в издании «Ядерная индустрия России» (2000 г.).
В последующем воспоминания сотрудников-первопроходцев Института были использованы для публикаций о советском «Атомном проекте», например, книги В.С. Губарева «Белый архипелаг Сталина» (2004 г.), М.Я. Важнова «Виктор Шевченко – металлург и атомщик» (2007 г.).

Мировая прелюдия Атомного проекта

Середина и конец 30-х годов и начало 40-х годов прошлого века: Бум в науке о радиоактивности, появление нового направления – ядерная физика.
1937 год: Пуск в Радиевом институте первого в Европе циклотрона и мощного нейтронного источника.
1938 год: Ганс Боте теоретически обосновал возможность термоядерной реакции – слияние ядер водорода в ядра гелия с выделением значительной энергии.
1939 год: Нильс Бор сообщил об открытии деления урана нейтронами и возможности протекания цепных реакций.
1939 год: Письмо А. Эйнштейна Президенту США Ф.Д. Рузвельту о возможности использования атомной энергии для создания исключительно мощных бомб нового типа.
1939 год: Я.Б. Зельдович и Ю.Б. Харитон на семинаре Ленинградского физико-технического института докладывают, что последние зарубежные исследования говорят о возможности создания компактной сверхмощной бомбы на основе урана-235.
В 1939 году в работе Харитона и Зельдовича впервые оценена критическая масса плутония – несколько килограммов.

1939 год: Письмо в Военное министерство Германии физиков – профессора Хартека и доктора Вильгельма о необходимости организации разработки по новому «взрывчатому веществу».
1940 год: Создание в Германии специального Центра по проблеме урана.
1940 год: И.В. Курчатов с сотрудниками, Нильс Бор и Дж. Уиллер обнаружили запаздывающие нейтроны, позволяющие перейти от неуправляемой цепной реакции в бомбе к управляемой реакции деления в «урановом котле».

1940 год: Г.Н. Флеров и К.А. Петржак обнаружили явление самопроизвольного деления урана.
1940 год: Письмо И.В. Курчатова, Ю.Б. Харитона, Л.И. Русинова и Г.Н. Флерова в Президиум АН СССР «Об использовании энергии деления урана в цепной реакции».
1940 год: Создание в АН СССР Урановой комиссии под председательством В.Г. Хлопина.
1940 год: Создание в Великобритании Комитета по использованию атомной энергии в военных целях «Комитет Мод».
1941 год: Создание в США Управления по урану.
1941 год: Прекращение публикаций по ядерной физике, засекречивание тематики.

Самым быстрым откликом государства на обращение ученых в 1940 году о возможности использования атомной энергии в военных целях был СССР.
В других странах привлечение государственного финансирования было связано с определенными рутинными формальностями. Это заняло в США около 2 (!) лет, хотя первые попытки выйти на Президента были предприняты Сцилардом и Эйнштейном еще весной 1939 года. Нападение японцев на Пирл-Харбор 6 декабря 1941 года позволило американским физикам запустить свой Атомный проект и то в стадии экспериментов и консультаций.
Широкомасштабная промышленная реализация Атомного проекта началась после соглашения США с Великобританией и старта проекта «Манхэттен» 13 августа 1942 года, и то после получения данных от немецких физиков о работах по урану в Германии.

 

 

Прекращение публикаций по ядерной физике в 1940-41 годах было одним из аргументов советских физиков об интенсивном начале работ по бомбе за рубежом и их засекречивании.

Однако в последствии стало известно, что в 1939 году Сциллард, получив доказательства возможности осуществления цепной реакции на уране, начал сначала в США, затем в Великобритании, кампанию за обет «молчания».

В начале Второй Мировой войны сложилась странная ситуация: осколки бывшего «братства» физиков-атомщиков в частном порядке продолжали обмениваться информацией, а некоторые, например, Клаус Фукс, участник английского Атомного проекта, затем и проекта «Манхэттен», добровольно находили каналы для передачи информации в СССР. (Клаус Фукс, немецкий физик-теоретик. В 1933 г. эмигрировал в Англию. Он внес существенный вклад в разработку атомного и термоядерного оружия в США и Англии. Бескорыстно помогал Советскому Союзу, сообщая данные, касающиеся атомных проектов Англии и США).
В декабре 1942 года под руководством Э. Ферми в Чикаго был осуществлен пуск первого в мире «атомного котла»уран-графитовой конструкции (реактора). В Москве станет известно о деталях этой конструкции через 7 месяцев.

Хроники участников «Атомного проекта СССР»

8 лет до Взрыва (1941 год)

По каналам разведки из Великобритании поступает доклад Комитета Мод «Использование урана как источника получения энергии и как взрывчатого вещества» с упоминанием об элементе с атомным весом 239 (плутоний), который возможно имеет также способность к делению, как и уран-235.

7 лет до Взрыва (1942 год)

Уполномоченный Государственного Комитета по Обороне (ГОКО или ГКО) по науке С.В. Кафтанов вместе с А.Ф. Иоффе направили письмо на имя И.В. Сталина о необходимости возобновления работ по урану, прерванные началом войны.

Осенью 1942 года вышло распоряжение ГКО СССР «Об организации работ по урану» и Постановление «О добыче урана».

Важную роль в принятии решений по возобновлению работ по урану сыграло поступление разведывательной информации, которая свидетельствовала о широком развертывании в обстановке большой секретности работ по использованию атомной энергии в военных целях не только в Великобритании и США, но и о возможном проведении таких работ в Германии.

В Казане на базе эвакуированного Физико-технического института организуется лаборатория атомного ядра (Лаборатория №1).

6 лет до Взрыва (1943 год)

Весной выходит Распоряжение ГКО «О дополнительных мероприятиях в организации работ по урану», И.В. Курчатов назначен начальником лаборатории №2 АН СССР(ныне РНЦ «Курчатовский институт», РНЦ «КИ»).

В 1943 году «Гиредмет» Наркомата цветных металлов, созданному в период индустриализации страны, было поручено возобновить работы по урану, считая их первоочередной проблемой, решаемой совместно с Лабораторией №2 во главе с И.В. Курчатовым (РНЦ «КИ»). Свою роль о принятии конкретных шагов по ускорению работ по атомной проблеме сыграли материалы, полученные разведкой, которые косвенно свидетельствовали об интенсивных исследованиях по данной проблеме в США и Великобритании.

К этому времени были определены два пути создания атомной бомбы: с начинкой из изотопа урана-235 или плутония. Плутоний отсутствовал в значимых количествах в природе (присутствие обнаруживалось только в виде следов в урановой руде как продукта природных ядерных реакций), это требовало его искусственной наработки. Принимая путь производства плутония, который, судя по разведывательным данным, был принят за первоочередную основу атомной программы США, следовало срочно создавать «урановые котлы» для превращения природного урана в плутоний.

Этот путь, также как и другие способы производства «ядерной начинки» – диффузионное, центрифужное и электромагнитное выделение изотопа урана-235, в качестве отправной точки требовали наличие большого количества природного урана, которого в то время не было в СССР. При этом помимо необходимости практически с нуля создавать новую атомную отрасль промышленности, был неизвестен конечный результат – возможно ли воплощение расчетов на практике для осуществления взрывной цепной реакции в самой бомбе?

Это мог подтвердить только взрыв!

5 лет до Взрыва (1944 год)

25 сентября запущен циклотрон в лаборатории №2.
19 мая 1944 года куратор атомного проекта от Совета народных комиссаров М.Г. Первухин информирует И.В. Сталина о состоянии «проблемы с ураном». Позднее, уже осенью в конце сентября, И.В. Курчатов, обращаясь к Л.П. Берия, характеризует это состояние как крайне неудовлетворительное.
8 декабря выпущено постановление ГКО «О мероприятиях по обеспечению развития добычи и переработки урановых руд».

8 декабря 1944 года в постановлении ГКО «О мероприятиях по обеспечению развития добычи и переработки урановых руд», впервые исторически документально был обозначен наш Институт как «Институт специальных металлов НКВД (Инспецмет)».
Первейшими задачами «Инспецмет НКВД» были «комплексные изыскания и проектирование… в части горной, обогатительной и химико-металлургической деятельности». Учитывая значимость работ, порученных Инспецмету, ГКО сразу же ввел для сотрудников персональные оклады и особые нормы питания, а также по особому списку давалось право приобретения промтоваров. Сотрудники Института были освобождены от призыва в армию на действительную военную службу, в народе это называли «дать бронь».

В 1944 году З.В. Ершова сотрудница «Гиредмет» (начальник лаборатории №1, получившая с коллегами первый в СССР слиток металлического урана в лабораторных условиях), будущая сотрудница Института, русская «мадам Кюри», как ее называли после стажировки во Франции в лаборатории Ирэн Жолио-Кюри, обратилась к руководству Совнаркома с докладной запиской о необходимости создания специального уранового института, поскольку «Гиредмет» «из-за неудовлетворительного состояния помещений, недостатка оборудования, аппаратуры и кадров не обеспечивает проведение в надлежащих темпах работ в области изучения сырьевых ресурсов, усовершенствования добычи и переработки урановых руд и получения металлического урана…».
Ершова

В те времена подобное обращение в высшие инстанции, минуя руководство «Гиредмет» и Наркомата цветных металлов, могло завершиться плачевно. Однако в виду накопленной разведывательной информации об интенсивных работах по атомной проблеме в США, а также обращений И.В. Курчатова о необходимости реорганизации работ по урану, докладная записка была принята к действию и сыграла важную роль. Немаловажную роль в рождении Института также могло сыграть стремление Л.П. Берии забрать под свое крыло службы НКВД все работы по «Атомному проекту».

В конце 1944 года первый высокочистый урановый слиток, как теперь называют металл «ядерной чистоты» был продемонстрирован высшему руководству страны в Совнаркоме в присутствии непосредственного исполнителя З.В. Ершовой в Совнаркоме. Согласно легенде именно этот слиток и в том виде, в котором он сейчас хранится в Институте (на бархате в деревянной шкатулке, взятой из-под какого-то прибора), видели Л.П. Берия и И.В. Сталин приблизительно 70 лет назад.

 4 года до Взрыва (1945 год)

6 января приказом НКВД за №007 директором «Инспецмет НКВД» назначен В.Б. Шевченко.
15 мая Постановлением ГКО создан Горно-химический комбинат по добыче и переработке урановых руд.
За плечами первого директора «Инспецмет», возглавлявшего его до 1952 года, уже была работа на руководящих должностях на крупных металлургических комбинатах страны.

Весной 1945 года В.Б. Шевченко в составе нескольких экспедиций, начал «прочесывать» территорию Европы по мере занятия Красной Армией промышленных районов и научных центров в поисках следов германского атомного проекта, в первую очередь урана.

Главным выводом инспекционных поездок, продолжавшихся до конца 1945 года с некоторыми перерывами, стал то, что под руководством В. Гейзенберга, при содействии мощной химической промышленности, в том числе и в оккупированных странах, немецкие ученые существенно продвинулись в подготовке к осуществлению управляемой цепной реакции в «атомном котле» на природном уране и тяжелой воде и создании «секретного оружия Третьего Рейха».

Теперь уже очевидно, что принятый в Германии путь на использование тяжелой воды практически исключил возможность создания атомного оружия во время войны, тем более, после взрыва завода по производству тяжелой воды в Норвегии. Вместе с тем запасов рудников в Силезии и Чехии, а так же рудника в Конго, принадлежавшего оккупированной Дании, хватало для производства необходимого количества природного урана и осуществления цепной реакции в уран-графитовом «атомном котле» для получения плутониевой «взрывчатки».

Это выдается, как грубейший просчет немецких физиков, однако, учитывая позицию В. Гейзенберга по затягиванию немецкого атомного проекта, можно предположить, что это была затеянная им тонкая игра.

Практическим результатом инспекционной поездки советских ученых и инженеров стали документы, сотни килограммов оксидов урана и небольшое количество металлического урана в виде пластин, вероятно предназначавшихся для изготовления мишеней и их облучения на ускорителе.
Приблизительно в то же время, что и поездки В.Б. Шевченко, с инспекционной миссией в Европе, в форме полковника, был и будущий директор Института член-корреспондент АН СССР А.А. Бочвар. Вряд ли пересекались пути двух первых наших уважаемых директоров, поскольку миссия А.А. Бочвара была несколько другой – выявление последних достижений Германии в области технологий легких сплавов, включая оборудование, и определение возможности его использования в СССР.

Мир узнал, что такое атомная бомба

16 июля 1945 года в США в пустыне штата Нью-Мексико была испытана плутониевая атомная бомба.
У человечества была еще слабая надежда на отказ от применения атомного оружия именно после первого успешного испытания.
1945 год известен и тем, что США выступили с миссией «Алсос» (захват материалов и физиков-атомщиков). Когда американским ученым стало ясно, что немцы были далеки от создания атомной бомбы, то американские военные сказали: «Не затем налогоплательщики давали нам деньги, чтобы эта штука была не использована!».
Разведданные свидетельствовали, что испытанный в США атомный заряд был сделан из плутония, что подтвердило правильность выбранного направления работ в СССР.

6 и 9 августа 1945 года проведена атомная бомбардировка японских мирных городов Хиросимы и Нагасаки.

20 августа Постановлением ГКО создан Специальный комитетдля руководства всеми работами по использованию атомной энергии.
30 августа Решением СНК СССР образовано Первое главное управление (ПГУ) – фактическое начало перехода в промышленную стадию отечественного Атомного проекта.

4 сентября вышли: Решение ГКО о передаче в ПГУ ГСПИ-11 (ныне ВНИПИЭТ)для проектирования объектов атомной промышленности и Решение ГКО об организации производства тяжелой воды.

8 октября вышло Решение Технического совета Спецкомитета при ГКОпо разработке реакторов на тяжелой воде.
13 октября выпущено Решение СНК СССР о реконструкции завода №12 (ныне ОАО «Машиностроительный завод» корпорации «ТВЭЛ») для производства металлических урановых блоков для ядерных реакторов – наработчиков плутония.
1 декабря Решением СНК СССР создан Комбинат №817(ныне ПО «Маяк») в составе:

• завод «А» – промышленный реактор по наработке плутония,
• завод «Б» – радиохимический завод,
•  завод «В» – металлургический завод по производству плутония.

В декабре 1945 года Решениями и Постановлениями СНК СССР также организованы:

• Комбинат №813 для разделения изотопов урана газодиффузионным методом,
• Лаборатория №4 ПГУ по разработке технологии разделения изотопов урана методом центрифугирования,
• Лаборатория «В» для разработки новых типов реакторов (ныне ГНЦ РФ — ФЭИ),
• ОКБ «Электросила» (ныне НПО «Электрофизика») для выпуска оборудования для электромагнитного разделения изотопов урана.

«Инспецмет», после Радиевого института и Лаборатории №2, стал третьей организацией в системе предприятий, работающих на «Атомный проект». Через несколько лет в атомной промышленности было уже множество институтов, предприятий и КБ: одни перешли из системы АН СССР и Наркоматов, другие были выделены, например, из нашего Института.

Работы в «Инспецмет» начались сразу же, в «голых коробках» недостроенных корпусов. К полноценной деятельности приступили во второй половине 1945 года. И 1945 год принят за официальную дату «рождения» Института. Первым был обжит в прямом смысле корпус «Б», в котором жилые помещения соседствовали с лабораторными. Только через три года (!) корпус «Б», как теперь говорят, был сдан в эксплуатацию и холл с колоннами был увенчан барельефом, с рыцарским гербом с цифрой 1948 на щите.

Название Института многократно менялось: «Инспецмет НКВД» – «НИИ-9», «ВНИИНМ», различные номера почтовых ящиков. В атомной отрасли среди специалистов укоренилось название «Девятка» или «Институт Бочвара». В официальных кругах Институт теперь известен как «Высокотехнологический научно-исследовательский институт неорганических материалов имени академика А.А. Бочвара», сокращенно – ОАО «ВНИИНМ».

В конце 1945 года Советским Союзом были начаты совместные работы по разведке и добыче урановой руды в Восточной Германии, Болгарии, Чехословакии. В этом же году в СССР добыто 115 т урана, из стран Восточной Европы вывезено 100 т урана (в виде руды).

3 года до Взрыва (1946 г.)

28 января Постановлением СНК СССР создан ОКБ «Гидропресс»для разработки ядерных реакторов.
18 марта Постановлением СНК СССР в НИИ-9 организована «тяжеловодная» лаборатория.
9 апреля Постановлением Правительства СССР создано КБ-11(ныне РФЯЦ-ВНИИЭФ) по разработке атомного оружия.
27 июля Постановлением СМ СССР обязал ПГУ и НИИ-9 разработать технологию извлечения и химической переработки на концентраты урана с попутным извлечением никеля, ванадия и молибдена.
16 декабря создана Радиационная лаборатория(ныне « Институт Биофизики»).
За 8 месяцев к апрелю 1946 года были созданы все звенья цепи для разработки ядерного оружия но, в отличие от «Манхэттенского проекта» США-Великобритания, одновременно с военным применением атомной энергии в СССР сразу же были сделаны шаги к ее мирному использованию.
25 декабря 1946 года ПГУ были сформулированы основные направления освоения атомной энергии в мирных целях.
В 1946 году из собственных месторождений и из месторождений Восточной Европы в сумме с имеющимся запасом, был сделан запас, при котором Первый отечественный ядерный ректор Ф-1 был обеспечен ураном.

25 декабря 1946 года в Лаборатории № 2 АН СССР был осуществлен пуск ядерного реактора Ф-1

В отчете руководителей «Атомного проекта» за 1945-1946 годы сказано, что в НИИ-9 разработана технология переработки руд на урановые концентраты для всех типов месторождений.

Параллельно со строительством экспериментального реактора Ф-1, были начаты проектные работы по двум вариантам промышленных уран-графитовых реакторов. Первый проект разрабатывался на основе информации, добытой разведкой в США (горизонтальное расположение каналов в графитовой кладке), второй был разработкой собственной конструкции с вертикальными каналами, позволяющей производить разгрузку облученных урановых блочков из каналов под собственным весом. Именно второй вариант был принят для промышленного воплощения в СССР.

В отличие от американского варианта, отечественный вариант требовал принятия беспрецедентных инженерных решений. Позже оказалось, что «саморазгрузка» и условия работы урановых блоков в купе с разработанной в Институте технологией их изготовления, обеспечили меньшую аварийность работы реакторов, и это в конечном итоге определило наше превосходство над американцами по показателям наработки плутония.

В 1946 году, численность Института перевалила отметку 1000 человек. В Институте с участием немецких ученых были созданы лаборатории по ядерно-физическим измерениям (начальник – Р. Допель) и технологиям тяжелой воды (начальник – М. Фольмер).

2 года до Взрыва (1947 г.)

В Институте созданы опытно-промышленные радиохимические и металлургические установки по плавке и обработке ядерных материалов, сформировались головные лаборатории: геологическая – обогатительная – металлургическая. Начало работать мощное КБ .
Численность Института — 2000 тыс. человек.

В это время главным направлением деятельности Института становится плутоний.

Завершена работа по созданию легендарной установки У-5 по выделению плутония из облученного урана. На имитаторах отработана технологическая схема.
Весной из реактора Ф-1 в Институт на установку У-5 поступили первые облученные урановые блоки. В ночь с 18 на 19 декабря 1947 года на У-5 в лаборатории З.В. Ершовой были получены микрограммы светло-голубого раствора плутония, которые были сразу же переданы И.В. Курчатову для ядерно-физических измерений.

В августе 1947 года Л.П. Берия докладывал И.В. Сталину, что в НИИ-9 ПГУ при СМ СССР с участием немецких специалистов разработан новый способ производства тяжелой воды.

Интересным фактом, описанным в мемуарах наших сотрудников, было то, что из-за отсутствия экспресс-мониторинга радиационной обстановки (мелкосерийное производство приборов в стране было налажено только в 1949 году), немецкие ученые для этих целей использовали древесных жучков, которых в деревянных перекрытиях было много. Жучки реагировали на озон, образующейся в воздухе под действием радиации, и начинали беспорядочную суету. Это значило, что радиационный фон повышен.

Первые урановые блоки, облученные в реакторе Ф-1, переносили в приемное отделение У-5 вручную. Неоднократно, когда отсутствовало начальство, не доверяя дистанционному процессу, одна из сотрудниц открывала тяжелую чугунную дверь и, прислонив ухо к аппарату растворения, слушала, есть ли бульканье, идет ли процесс.
Неизвестны дозы радиации, которые получили сотрудники радиохимического отделения, известна лишь печальная статистика – средняя продолжительность жизни первопроходцев-радиохимиков была менее 50 лет.

Другим фактом, характеризующим существовавший в то время уровень радиационного контроля, был следующий. В Институте был создан минералогический музей с образцами урановых и ториевых минералов. По воспоминаниям ветеранов, при их освещении ультрафиолетовыми лучами, они сияли сказочным фосфоресцирующим светом. Только в 1950 году случайно обнаружилось, что витрины музея являются мощным источником радиации – в соседней комнате за толстой кирпичной стеной был приведен в полную негодность запас трофейных фотопластинок, поступивших в Институт.

Отличным, по воспоминаниям ветеранов, было снабжение. Материалы и оборудование по малейшему запросу доставлялось со всех точек страны, независимо от географического расположения, будь то трофейные склады, склады Артиллерийской Академии, Московского завода им. Войкова или химической лаборатории в Ленинграде. В Институт были переданы установки и оборудование из многих предприятий Наркомцветмета.

Из отчета И.В. Курчатова «Об основных научно-исследовательских, проектных и практических работах по атомной энергии, выполненных в 1947 году»:
«…НИИ-9 ПГУ из небольшого количества облученных в котле урана были выделены, хотя и микроскопически малые, но все же видимые и весомые количества плутония. Этим было показано, что образование плутония идет в согласии с нашими расчетами. Выделение плутония позволило осуществить проверку химической системы выделения урана и плутония, которая была разработана в РИАНе под руководством т. Хлопина и положена в основу химического завода комбината №817. В феврале этого года (прим. – 1948 года) мы выделили 2000 мкг плутония и провели аффинажную часть проекта металлургического завода комбината №817».

«До недавнего времени мы могли вести в этом направлении (прим. – получение металлического плутония) только предварительные научно-исследовательские и проектные работы, так как не располагали даже малыми количествами плутония. Теперь положение изменилось, и научно-исследовательские и проектные работы ведутся в более широком масштабе под общим руководством академика Бочвара при участии академика Черняева и член-корреспондента Никитина».
«Центрифугование, которым занимаются немецкий специалист доктор Стеенбек и профессор Ланге в НИИ-9 … не вышли еще из стадии лабораторной разработки».

1 год до Взрыва (1948 г.)

По воспоминаниям ветеранов института ампулы с разноцветными препаратами плутония были продемонстрированы руководству страны.
8 и 10 июня осуществлены физические пуски первого промышленного реактора – наработчика плутония.

В начале осени модифицированная технология получения плутония высокой чистоты, отработанная в Институте на У-5, была передана на завод «Б» комбината №817.
В этот же период в Институте начаты исследования процессов выделения полония из облученного висмута по проблеме нейтронных запалов и другие работы, связанные с первой атомной бомбой.

В мемуарах ветеранов Института говорится, что толку от немецких специалистов было мало, и позже возникла определенная отчужденность в отношениях с иностранцами, из-за большой разницы в зарплате и ряда дополнительных привилегий, установленных для немецких ученых. В начале 50-х годов немецкие ученые были направлены в НИИ под Сухуми и через полгода, обласканные премиями и наградами, отпущены в Германию (ГДР) с назначением на видные научные посты.
Только в единичных случаях немецкие специалисты были оставлены в СССР и продолжали работать в атомной промышленности.

Испытание. Взрыв 29 августа 1949 года

Интересное заявление ТАСС от 23 сентября 1949 года прозвучало в эфире.

Сообщение ТАСС от 23 сентября 1949 года.
23 сентября президент США Трумэн объявил, что по данным правительства США в одну из последних недель в СССР произошел атомный взрыв… .
В связи с этим ТАСС уполномочен заявить следующее.
В Советском Союзе, как известно, ведутся взрывные работы в больших масштабах – … Поскольку эти взрывные работы происходили и происходят довольно часто в разных районах страны, то возможно, что это могло привлечь к себе внимание за пределами Советского Союза.
Что же касается производства атомной энергии, то ТАСС считает необходимым напомнить о том, что еще 6 ноября 1947 года Министр иностранных дел СССР В.М. Молотов сделал заявление относительно секрета атомной бомбы, сказав что «этого секрета больше не существует». Это заявление означало, что Советский Союз уже открыл секрет атомного оружия, и он имеет в своем распоряжении такое оружие…

29 октября 1949 года Указом Президиума Верховного Совета СССР многие сотрудники Института получили звания и были награждены правительственными наградами. 

«… Я поражаюсь и преклоняюсь перед тем, что было сделано нашими людьми в 1946-1949 годах, – писал Ю.Б. Харитон– Было нелегко и позже. Но этот период по напряжению, героизму, творческому взлету и самоотдаче не поддается описанию. Только сильный духом народ после таких невероятно тяжелых испытаний мог сделать совершенно из ряда вон выходящее: полуголодная и только что вышедшая из опустошительной войны страна за считанные годы разработала и внедрила новейшие технологии, наладила производство урана, сверхчистого графита, плутония, тяжелой воды… Через четыре года после окончания смертельной схватки с фашизмом наша страна ликвидировала монополию США на обладание атомной бомбой. Через восемь лет после войны СССР создал и испытал водородную бомбу, через 12 лет запустил первый спутник Земли, а еще через четыре года впервые открыл человеку дорогу в космос. Создание ракетно-ядерного оружия потребовало предельного напряжения человеческого интеллекта и сил. Почти пятьдесят лет ядерное оружие удерживало мировые державы от войны, от непоправимого шага, ведущего к всеобщей катастрофе".

Президент США долго не мог поверить, что «эти азиаты могли сделать такое сложное оружие, как атомная бомба. И 31 января 1950 года Президент Трумэн объявил о своем решении начать полномасштабную программу по разработке супер-бомбы (имеется ввиду водородная бомба), но это уже совсем другая страница славной истории российской науки и атомной промышленности страны.

Задача создания термоядерного оружия СССР была официально сформулирована Постановлением Совета министров СССР от 10 июня 1948 г.