Александр Шутиков, заместитель генерального директора ОАО Концерн «Росэнергоатом», директор по производству и эксплуатации АЭС, член оперативного штаба Росатома:
Ситуацию на Фукусиме-1 сейчас можно охарактеризовать как тяжелую. Там высокий уровень радиации на площадке, что затрудняет работу персонала. Это из тех сообщений, что имеются в нашем распоряжении.
Если бы на японских АЭС были такие же современные системы активной и пассивной безопасности, как на наших российских станциях, то события развивались бы совсем по-другому. Проанализировав те системы безопасности, которыми они оперировали, и исходя из известной об этом информации, можно сделать вывод, что у них практически не было пассивных систем безопасности либо они были по минимуму. Это привело к тому, что в отсутствие энергоснабжения и охлаждающей воды нечем было охлаждать зону реактора.
Системы безопасности, которые должны охлаждать активную зону реактора, могут быть активными и пассивными. Первым для работы нужна электроэнергия или иная движущая сила, а вторым – практически не требуется внешнее электропитание, и работать они могут за счет давления заранее заготовленного газа в баллонах и т. д. Этих систем на Фукусиме-1 не оказалось. А ведь они могли обеспечить необходимое время для того, чтобы изначально ликвидировать потери и повреждения, которые привели к потере охлаждающей воды. Пассивные системы в случае повреждения активных систем дают время на то, чтобы восстановить их работоспособность. Наличие обеих систем безопасности нужно разумно сочетать при строительстве АЭС, несмотря на то, что они удорожают стоимость проекта.
Сейчас мы можем констатировать, что пассивных систем для охлаждения активной зоны, которые есть у нас на атомных станциях, на японских блоках не оказалось. На наших современных проектах АЭС эти пассивные системы очень развиты. И белорусам, с которыми подписано межправительственное соглашение на строительство атомной станции по проекту АЭС-2006, бояться нечего. В этом проекте они еще более разветвлённее и совершеннее, чем, например, в ВВЭР-1000. Напомню, что пассивные системы безопасности обеспечивают надежность и функциональность станции, так как их возможности значительно расширены.
Чернобыль стал для нас отправной точкой, после которой были пересмотрены взгляды на безопасность, так же как и в США после Тримайл-Айленда. Такой высокий уровень безопасности на наших атомных станциях появился как раз после чернобыльской аварии. В 90-х годах и в начале 2000-х все действующие блоки мы подвергли очень серьезной модернизации с точки зрения их оснащения дополнительными системами безопасности. И происходило это усовершенствование независимо от поколения. У нас сейчас блоки первого поколения имеют такой уровень безопасности, сравнимый с блоками второго и третьего поколения. Потому что мы вложили огромные средства в продление срока и в модернизацию. Мы создали дополнительные каналы в системе безопасности, которых не было в первоначальном проекте, так же, как и пассивных систем безопасности, внедренных на всех наших АЭС. Проекты же создавались по сути в 1960-70-х годах прошлого века и не предполагали ничего подобного. Думаю, свои выводы в вопросах безопасности после аварии сделают и японцы.