М.В. Михайлов – ветеран атомной энергетики и промышленности
Г.А. Новиков -- ветеран атомной энергетики и промышленности, д.т.н., профессор
Вторая половина ХХ века характеризуется быстрым развитием использования ядерной энергии не только в военных целях, но и в гражданских отраслях, особенно для производства тепловой и электрической энергии на атомных станциях. Росло число государств, использующих ядерную энергию, увеличивалось количество атомных станций, разрабатывались планы по строительству новых атомных станций тепло- и электроснабжения.
Однако многим из этих планов не суждено было сбыться в связи с рядом крупных аварий на ядерных объектах, особенно на энергоблоке Чернобыльской атомной станции, входившей в систему Минэнерго СССР, имевшей трансграничный характер и напугавшей Европу.
Тем не менее мировое сообщество не могло позволить себе отказа от использования ядерной энергии на фоне возрастающего потребления электроэнергии и нарастания глобальных экологических проблем, связанных в том числе с производством тепловой и электрической энергии путем сжигания невосполняемых природных ресурсов: газа, нефти и угля.
В этих условиях МАГАТЭ было вынуждено ускорить разработку и принятие «Конвенции о ядерной безопасности». Конвенция была принята в 1994 г. с целью «постоянного содействия поддержанию высокого уровня ядерной безопасности во всем мире на основе укрепления национальных мер и международного сотрудничества» в этой области. К числу основополагающих принципов Конвенции, детализируемых другими руководящими документами МАГАТЭ, относятся:
- (государственное) регулирование безопасного использования ядерной энергии;
- ответственность государства за обеспечение безопасности ядерной установки, находящейся под юрисдикцией государства;
- «создание и поддержание национальной законодательной и регулирующей основы» для использования ядерной энергии и обеспечения безопасности при ее использовании;
- назначение (правительством) органов регулирования безопасности при использовании ядерной энергии и наделение их надлежащими полномочиям и ресурсами, необходимыми для выполнения порученных обязанностей;
- применение разрешительных процедур (лицензирования и т. п.) для регулирования безопасности при использовании ядерной энергии, надзора и контроля, адекватных степени потенциальной опасности ядерной установки;
- применение административных, организационных и технических мер обеспечения безопасности, включая финансовое, кадровое (профессиональное) обеспечение, обеспечение качества и аварийной готовности;
- принятие (государством) мер для обеспечения того, чтобы в проект, при сооружении и при эксплуатации ядерной установки предусматривались надежные уровни и способы глубокоэшелонированной защиты, эксплуатационные пределы и условия, в соответствии с утвержденными регламентами, и учет человеческого фактора на основе культуры безопасности;
- возложение (государством) основной ответственности за безопасность ядерной установки на эксплуатирующую организацию, получающую разрешение (лицензию) на ее эксплуатацию и проводящую политику, при которой приоритет отдается ядерной безопасности.
Подчеркнем, что «Конвенция применяется к безопасности конкретных ядерных установок» с учетом национальных (законодательных) особенностей, поскольку ответственность за ядерную безопасность возлагается международным сообществом, принявшим Конвенцию, именно на государство, обладающее ядерной установкой.
Разрабатывая Конвенцию и вводя понятие «регулирующий орган», МАГАТЭ вряд ли учитывало систему и структуру государственного управления и регулирования Российской Федерации. Скорее оно ориентировалось на системы, действующие в цивилизованных странах с развитой демократией, к числу которых некоторые международные организации типа ОБСЕ и сейчас не относят Российскою Федерацию.
В Российской Федерации ответственность за обеспечение ядерной безопасности на уровне государства персонифицирована на Президенте Российской Федерации (в соответствии с ФЗ «Об использовании атомной энергии» и «Основами государственной политики в области обеспечения ЯРБ») и на органах государственного управления использованием атомной энергии, а также на эксплуатирующих организациях, но не на органах, регулирующих безопасность при использовании атомной энергии.
Особенностью национального законодательства Российской Федерации – административного права на время принятия Конвенции являлось наличие системы и структуры органов государственного управления, реализующих государственную политику.
Основы государственной политики Российской Федерации разрабатываются Президентом Российской Федерации и вносятся на рассмотрение Федерального Собрания в ежегодном послании Президента Российской Федерации, которое играет существенную роль в разработке и принятии государственной политики Российской Федерации.
Разработку и реализацию государственной (научно-технической) политики по направлениям деятельности осуществляют Федеральные Министерства Российской Федерации, являющиеся, так сказать, высшими властными органами в системе федеральных органов исполнительной власти, руководство которыми осуществляет либо Президент Российской Федерации, либо Правительство Российской Федерации, являющееся коллегиальным органам (Рис.1).
Рис.1. Некоторые акты, определяющие государственную политику Российской Федерации
в области использования атомной энергии
Основными методами государственного управления в Российской Федерации были административно-правовые методы, опирающиеся на иерархическую структуру и отношения прямого подчинения (реализацию властных полномочий «по вертикали»), организационные методы, экономические методы и др. Государственное регулирование понималось как закрепление в законодательных и иных нормативных правовых актах общих требований к государственной управленческой деятельности, осуществляемой органами исполнительной власти. Наиболее существенная роль в государственном регулировании принадлежала Федеральному Собранию Российской Федерации как высшему органу законодательной власти государства, принимающему обязательные для всех законы и являющемуся одним из главных центров выработки государственной политики (наряду с Президентом Российской Федерации).
В этой ситуации норма Конвенции о назначении (Правительством) органа регулирования безопасности при использовании атомной энергии явилась определенной новацией для административного права России и практики его реализации. По-видимому, это явилось причиной появления в ФЗ «Об использовании атомной энергии» ранее не идентифицируемых органов государственного управления использованием атомной энергии и совсем уж ранее не известных органов государственного регулирования безопасности при использовании атомной энергии. Поэтому в законе было определено, что конкретно понимается под регулированием безопасности при использовании атомной энергии путем перечисления ряда функций, являющихся функциями управления в соответствии с административным правом.
Несмотря на то, что с учетом развития рыночных отношений и постоянных реформ в государственном устройстве страны функция государственного регулирования становится преобладающей и первостепенной, в современном административном праве функции государственного управления и государственного регулирования недостаточно четко определены и разграничены, тем более функция государственного регулирования безопасности при использовании атомной энергии, которую в настоящее время осуществляют целых пять ФОИВ, назначенных постановлением Правительства Российской Федерации.
На самом же деле и по сути и в соответствии с системой и структурой ФОИВ, утвержденной Указом Президента Российской Федерации, органы регулирования безопасности при использовании атомной энергии представляют собой различные организационные формы (полный набор существующих организационных форм) федеральной исполнительной власти:
- МЧС России – федеральное министерство, подчиненное Президенту Российской Федерации;
- Минприроды России – федеральное министерство, подчиненное Правительству Российской Федерации;
- Ростехнадзор – федеральная служба для осуществления функций по контролю и надзору (административный надзор) в установленной сфере деятельности, подчиненная Минприроды Российской Федерации;
- Роспотребнадзор – федеральная служба для осуществления функций по контролю и надзору (административный надзор) в установленной сфере деятельности, подчиненная Минздраву Российской Федерации;
- ФМБА России – федеральное агентство для оказания государственных услуг в установленной сфере деятельности, по управлению государственным имуществом и осуществлению правоприменительных функций, за исключением функций по контролю и надзору*, подчиненное Минздраву Российской Федерации.
* Не поэтому ли Ростехнадзор не считает ФМБА органом государственного регулирования радиационной безопасности, утверждая, что эти функции в области использования атомной энергии он выполняет целиком и полностью.
Необходимо отметить, что функции регулирования безопасности при использовании атомной энергии ранее в полном объеме выполнялись МСМ СССР, реализуя известную максиму административного права: «Управляя, государство регулирует, а регулируя – управляет». Это было до тех пор, пока в 1983 году не был образован независимый от МСМ СССР Госатомэнергонадзор СССР, а в 1986 году произошла Чернобыльская катастрофа на ядерной установке, находящейся под надзором Госатомэнергонадзора СССР. Конечно: «после того (образования Госатомэнергонадзора СССР) не значит вследствие того». Но и аварию на Саяно-Шушенской ГЭС не смогло предотвратить регулирование безопасности Ростехнадзором, как и многие другие менее громкие аварии. Интересно, что масштабная авария на Саяно-Шушенской ГЭС с громадным ущербом для национальной экономики, не носившая трансграничного характера, не вызвала такой негативной реакции зарубежных стран, как Чернобыльская авария.
В настоящее время, как уже говорилось, методы государственного управления все более смещаются в сторону методов государственного регулирования и сейчас основным методом государственного управления становится метод административно-правового регулирования. Вот и Госкорпорация «Росатом», являющаяся органом государственного управления использованием атомной энергии, выполняет ряд функций по государственному регулированию в нормативно правовой сфере, в сфере разрешительной деятельности (лицензирование, сертификация, свидетельства о допуске персонала к ядерно и радиационно-опасным работам), в сфере административного контроля, что вызывает сильную аллергию у Ростехнадзора вплоть до желания внести изменения в действующие законы. А вот ФМБА России в соответствии с постановлением Правительства Российской Федерации от 10.03.2009 г. №219 официально является одновременно и органом государственного управления использованием атомной энергии и органом государственного регулирования безопасности при использовании атомной энергии – и ничего, никто не собирается вносить изменения в постановление Правительства Российской Федерации, хотя это сделать легче, чем внести изменения в закон.
Так или иначе перед административным правом России все еще стоят нерешенные вопросы, усугубляющиеся в связи с инновационным развитием страны на принципах регулируемой государством рыночной экономики. На решение этих проблем была направлена административная реформа в Российской Федерации в 2006 – 2008 годах, целью которой было, в том числе, повышение эффективности деятельности органов исполнительной власти путем:
- исключения дублирования функций и полномочий ФОИВ;
- организационного разделения функций государственного регулирования экономической деятельности, надзора и контроля, управления государственным имуществом и предоставления государственными организациями услуг гражданам и юридическим лицам;
- снижения административных барьеров, препятствующих инновационному развитию страны;
- исключения из нормативно-правовых документов условий для проявления коррупции;
- внедрения инновационных методов и инструментов в государственное управление и регулирование (стандартизация и регламентация, модернизация системы информационного обеспечения, экспертиза на коррупциогенность, контроль на «выходе» и управление по результатам, профессионализм и компетентность государственных служащих).
В настоящее время (до разработки основных проблемных вопросов и внедрения инновационных технологий в административное право) очевидно необходимо более последовательно реализовывать принцип разделения функций ФОИВ, установленный административной реформой, заключающийся в том, что:
- функции по выработке и реализации государственной политики и нормативно-правовому регулированию должны осуществлять федеральные министерства;
- функции контроля и надзора – федеральные службы;
- функции по оказанию государственных услуг и управлению государственным имуществом – агентства (Рис.2).
При этом особо оговаривается недопустимость совмещения этих разных функций в одном органе.
Рис.2. Система федеральных органов исполнительной власти
Кроме того, необходимо сделать упор на принцип саморегулирования в деятельности организаций различных форм собственности, понимая под этим безусловное исполнение норм и требований, установленных законодательством, техническими регламентами и другими документами обязательного исполнения, а также рекомендаций документов, не имеющих обязательной силы, но приобретающих таковую после добровольного объявления организацией об исполнении указанных рекомендаций.
Возвращаясь к Конвенции о ядерной безопасности, мы должны констатировать, что в современном законодательстве Российской Федерации – административном праве и практике его реализации все большее значение приобретает административно-правовое регулирование, осуществляемое разными ветвями власти – законодательной и исполнительной, включая ФОИВ различных (всех существующих ныне) организационных форм. В области использования атомной энергии отдельные функции регулирования осуществляет и Президент Российской Федерации, взявший на себя ответственность за обеспечение ядерной безопасности и утвердивший «Основы государственной политики в области обеспечения ядерной и радиационной безопасности», и Федеральное Собрание Российской Федерации, вырабатывающее государственную политику и принимающее ФЗ в сфере использования атомной энергии, и ряд Министерств и других органов, определенных Правительством в качестве органов управления использованием атомной энергии (всего 12 органов) и органов регулирования безопасности при использовании атомной энергии (всего 5 органов). Очевидно это не является нарушением Конвенции, поскольку обеспечение и регулирование ядерной безопасности и в целом использование атомной энергии является прерогативой каждой страны, ратифицировавшей Конвенцию и выступающей в качестве гаранта ядерной безопасности установок, находящихся под ее юрисдикцией. Так же очевидно, что существующее положение далеко от оптимальности и совершенства.
Для упорядочения существующих отношений и возможного приближения к духу Конвенции, а также, чтобы комиссия МАГАТЭ на задавала вопросы Ростехнадзору: «Так сколько же у вас органов регулирования ЯРБ?», предлагается в первую очередь четко определить понятия «ядерная установка» и «организация, эксплуатирующая ядерную установку»- то, на что как раз и распространяется Конвенция. Авторы неоднократно предлагали обсудить и принять новые определения этих понятий, более строго соответствующие физической сути и признакам ядерной установки, содержащимся в руководящих документах МАГАТЭ. Одновременно предлагалось установить четыре категории организаций, непосредственно занимающихся использованием ядерной энергии и содействующих этому использованию, и виды разрешений, выдаваемых этим организациям регулирующими органами (рис. 3).
Рис. 3. Категории организаций по критериям потенциальной величины
и характера ядерной и радиационной опасности
Это позволит, во-первых, существенно сократить число органов государственного управления использованием атомной (ядерной) энергии, сведя их в идеале к одному компетентному органу, который в случае необходимости может заключать соглашения о взаимодействии в этой сфере всего с двумя-тремя ФОИВ, в ведении которых может оказаться одна или несколько эксплуатирующих организаций (ядерных установок). А, во-вторых, четко разграничить функции (области действия) органов регулирования безопасности при использовании атомной энергии и в целом установить эффективную схему регулирования деятельности по безопасному использованию атомной энергии на этапе ее инновационного развития и с учетом перспектив социально-экономического развития страны и обеспечения ее национальной безопасности (в первую очередь военной и энергетической).
Далее предлагается воссоздать с учетом принципов административной реформы полноценное Федеральное Министерство по использованию ядерной энергии, которое и должно разрабатывать и реализовывать единую государственную политику в сфере использования ядерной энергии, выполняя все функции, определенные ему административной реформой, включая международное сотрудничество в сфере использования ядерной энергии, в том числе предусмотренное Конвенцией, а так же подведомственность ему двух других организационных форм ФОИВ:
- федеральной службы по контролю и надзору за ядерной безопасностью;
- федерального агентства (возможно Госкорпорации с функциями агентства) по управлению сужающимся сектором государственной собственности, оказанию государственных услуг и применению инновационных технологий содействия развитию (регулированию) организаций атомной отрасли различных форм собственности, которые должны развиваться на принципах самоорганизации. Учитывая персонифицированную ответственность Президента Российской Федерации за ядерную безопасность и роль ядерной деятельности в обеспечении национальной безопасности и социально-экономическом развитии страны в целом, руководство деятельностью Министерства по использованию ядерной энергии должен осуществлять Президент Российской Федерации.
МЧС России, Минприроды России , Ростехнадзор (без составляющей ЯРБ), ФМБА России и Роспотребнадзор должны осуществлять все иные функции контроля и надзора в сфере использования атомной энергии, кроме ядерной безопасности, определенные им в соответствии с административной реформой.
Представляется, что наибольшие возражения может вызвать вычленение ядерного надзора и контроля из Ростехнадзора и подведомственность его Министерству по использованию ядерной энергии. Однако это будет соответствовать системе национального законодательства, структуре большинства Министерств Российской Федерации и существенно повысит профессионализм, а значит и эффективность контроля и надзора в этой специфической и высоко потенциально опасной отрасли, а также создаст возможность поятоянного повышеня квалификации работников службы надзора и контроля за ядерной безопасностью, в которой требуются глубокие профессиональные знания, опирающиеся на опыт практической работы, и возможность ротации профессиональных кадров в структуре отрасли.
Формальным аргументом для таких возражений может служить широко используемый Ростехнадзором тезис о независимости органов регулирования от поднадзорных организаций. Провозглашая этот тезис, отдельные сотрудники, работающие в области надзора за ЯРБ, доходят до утверждения о нарушении Конвенции, хотя само МАГАТЭ, ревностно отслеживающее судьбу своих документов и рекомендаций, подобных претензий не выдвигает. На самом деле независимость надзора и контроля установлена Указом Президента, определившим систему и структуру ФОИВ и их компетенции.
Кроме того тезис о независимости представляется определенной спекуляцией. Действительно, в Конвенции слово «независимый» вообще не употребляется. Конвенция предусматривает, что «каждая Договаривающаяся сторона принимает соответствующие меры для обеспечения эффективного разделения функций регулирующего органа и функций любых других органов или организаций, которые занимаются содействием использованию или использованием ядерной энергии» (статья 8, п. 2 Конвенции). «Каждая Договаривающаяся сторона в рамках своих национальных законов принимает законодательные, регулирующие и административные меры и другие шаги, необходимые для осуществления своих обязательств, вытекающих из настоящей Конвенции» (Статья 4 Конвенции). Очевидно, перечень «соответствующих мер и других шагов» и «эффективность разделения функций» находятся в компетенции «каждой Договаривающейся стороны». Это положение Конвенции в полной мере обеспечивается, как уже говорилось выше, Указом Президента и административной реформой, подтверждением чему является стабильно высокое место ядерной энергетики России в ряду стран, использующих ядерную энергию, по обеспечению ядерной безопасности (обычно 2-ое – 3-е место), чего, к сожалению, нельзя сказать о других видах техногенной безопасности и охране труда в целом, в которых есть те же органы контроля и надзора, но фактически отсутствуют органы государственного управления соответствующей деятельностью.
Заметим, что Конвенция предусматривает, так сказать, определенную зависимость органов регулирования безопасности при использовании ядерной энергии от Правительства, поскольку они назначаются правительствами стран, которые также обеспечивают их финансирование и комплектование профессиональными кадрами. Заметим, что финансирование всех надзорно-контрольных органов в Российской Федерации осуществляется из бюджета страны.
Так о какой независимости и от кого может идти речь? Может ли Ростехнадзор быть полностью политически и экономически независимым от органов, содействующих использованию ядерной энергии, если использованию ядерной энергии в России непосредственно содействуют своими нормативно-законодательными актами и Президент Российской Федерации, фактически объявивший о начале нового инновационного этапа развития ядерной энергетики – второго государственного атомного проекта России, издавший ряд соответствующих Указов и Распоряжений, подписавший несколько Федеральных Законов, включая ФЗ о Госкорпорации «Росатом», и Федеральное Собрание, и местные органы власти, и даже уже большинство обывателей нашей страны?
По-видимому полная политическая и экономическая независимость Ростехнадзора возможна только если он преобразуется в иностранную фирму с полным финансовым содержанием за счет какой либо зарубежной страны, например США, которые давно стремятся контролировать ядерную деятельность и ядерные материалы России и даже кое в чем преуспели.
Вряд ли Ростехнадзор хочет этого из чувства собственного самосохранения, поскольку в этом случае, во-первых, он перестанет существовать как самостоятельный орган, тем более в виде одной из организационных форм ФОИВ, осуществляющих государственное регулирование, а во-вторых, станет зависимым от иностранной государственной политики и органов, ее регулирующих, ведь «кто платит деньги, тот и заказывает музыку».
Вместо стенаний о независимости Ростехнадзору следовало бы избавиться от реально существующего худшего вида зависимости – коррупционной зависимости от поднадзорных организаций, о выдающихся масштабах которой свидетельствуют результаты последних проверок Генеральной прокуратуры Российской Федерации и Контрольного управления Президента Российской Федерации (смотри например официальный сайт Генеральной прокуратуры Российской Федерации. Новости, 07.05.2009, Рис.4).
Рис.4 Новости Генеральной прокуратуры РФ
К сожалению, проверки показали, что органами исполнительной власти, обладающими контрольно-надзорными функциями, а также реализующими разрешительные процедуры, фактически создана коррупционная система, в которой поднадзорные организации вынуждены обращаться к около-ведомственным коммерческим организациям за различными платными услугами типа экспертиз, прохождения предаттестационной подготовки и оформления различных разрешительных документов. Во многих случаях административные барьеры в сфере реализации государственных разрешительных процедур связаны с лицензированием отдельных видов деятельности, с прохождением сопутствующих подготовительных и организационных процедур.
В качестве одной из основных причин создавшейся ситуации называется отсутствие четкой регламентации разрешительных процедур в соответствующих стандартах и регламентах; кардинальное изменение ситуации невозможно без совершенствования действующего законодательства.
Авторы неоднократно предлагали провести совместную работу силами специалистов надзорно-контрольных органов (в первую очередь Ростехнадзора) и органов государственного управления использованием атомной энергии (в первую очередь Госкорпорации «Росатом») по совершенствованию разрешительной деятельности, процедур и видов выдаваемых разрешений, адекватных степени потенциальной опасности. Первым этапом в этой работе могло бы стать внесение изменений в Положение о лицензировании деятельности по использованию атомной энергии. В качестве последующих этапов после завершения работы и апробирования результатов первого этапа могло стать внесение изменений в ФЗ «Об использовании атомной энергии», в ФЗ «О лицензировании отдельных видов деятельности», в ФЗ О Государственной корпорации «Росатом» и в ряд других законов. К сожалению, ни Ростехнадзор, ни Минприроды России, которому в настоящее время подведомственен Ростехнадзор, не хотят нас слышать, хотя много раз читали предложения, оформленные в официальном порядке.
И еще несколько слов о независимости Ростехнадзора от организаций, содействующих использованию ядерной энергии. А разве целью создания и существования Ростехнадзора не является самое непосредственное содействие использованию ядерной энергии путем надзора и контроля за исполнением требований безопасности, изложенных в нормативно-правовых документах (поскольку обеспечением безопасности занимаются другие организации), что является непременным условием любой деятельности по непосредственному использованию ядерной энергии, вплоть до применения жестких административных мер принуждения и наказания нарушителей?
А если Ростехнадзор не содействует использованию ядерной энергии, то что же он тогда делает: тормозит использование, создает административные барьеры, извлекает доходы (как утверждает Генеральная прокуратура Российской Федерации) или просто является сторонним, безучастным созерцателем? Тогда зачем ему права на применение санкций?
Нам очевидно, что действующим законодательством, включая Конвенцию, системой и структурой ФОИВ РФ Ростехнадзор полностью включен в реализацию государственной политики в сфере использования ядерной энергии и должен исполнять функции, предписанные ему административной реформой. Так не лучше ли для дела Ростехнадзору и Росатому действовать согласованно по реализации единой государственной политики в сфере обеспечения ЯРБ, так сказать, дружить домами, не забывая своих обязанностей, используя, например, то лучшее, что есть в практике взаимодействия ФМБА России и Росатома.
Очевидно, что способ включения Ростехнадзора в структуру ФОИВ не совсем удачен, функции недостаточно хорошо определены и разграничены с другими надзорно-контрольными органами, а способы их реализации вызывают озабоченность даже у Генеральной прокуратуры Российской Федерации.
В этой связи представляется совершенно необходимым детальное рассмотрение вопроса о совершенствовании административно-правового регулирования деятельности по безопасному использованию ядерной энергии, его законодательного оформления и применения эффективных методов реализации единой государственной политики в области использования ядерной энергии на этапе инновационного развития атомной отрасли.
В очередной раз предлагается внесение изменений в схему и структуру ФОИВ путем воссоздания Министерства по использованию ядерной энергии и подведомственных ему федеральной службы надзора и контроля за ядерной безопасностью и федерального агентства по оказанию государственных услуг (Госкорпорации с правами агентства). Одновременно в рамках преобразований организаций, входящих в атомный комплекс России, и изменения их форм собственности необходимо обратить особое внимание на внедрение принципа саморегулирования и четкое определение понятия и статуса организации, эксплуатирующей ядерную установку (в соответствии с признаками, содержащимися в рекомендациях МАГАТЭ), как высшей формы саморегулируемой организации, подтверждающей свою легитимность (фактически получающей свой статус эксплуатирующей организации) государственной лицензией.
И еще о том, без чего не может быть ни эффективного государственного регулирования безопасного использования атомной энергии, ни обеспечения ядерной безопасности, которая, как известно, обеспечивается непосредственно на рабочих местах в организациях, эксплуатирующих ядерную установку, спроектированную и построенную с соблюдением норм и требований безопасности, - о профессионализме, культуре безопасности и ответственности работников, содействующих использованию и использующих ядерную энергию, которые должны быть полностью компетентны в том, чем они занимаются в данное время, испытывать, как минимум, чувство сопричастности к атомной отрасли и, в меру своих сил и возможностей, способствовать ее успехам.