В ГК «Росатом» разработан проект закона РФ о гражданской ответственности за ядерный ущерб. Заместитель руководителя госкорпорации «Росатом» по ядерной и радиационной безопасности Евгений ЕВСТРАТОВ уверен, что его принятие даст финансовые гарантии возмещения ядерного ущерба и тем самым создаст благоприятную социально-политическую обстановку для ускоренного, инновационного развития атомной энергетики.
– Евгений Вячеславович, как повлияет принятие этого закона на российское законодательство?
– 2 марта 2005 года Россия ратифицировала Венскую конвенцию о гражданской ответственности за ядерный ущерб 1963 года, тем самым взяв обязательство гармонизировать национальное законодательство в этой области с нормами международного права.
Венская конвенция, после ее ратификации, относится к тем нормам международного права, которые действуют независимо от того, существует ли в данной области национальное законодательство или нет.
Конвенция устанавливает абсолютную и исключительную ответственность эксплуатирующей организации за ядерный ущерб и требует от нее поддерживать финансовое обеспечение для покрытия возмещения за нанесение такого ущерба.
Но при отсутствии национального законодательства ввести реальную ответственность довольно сложно. Пока не создано соответствующей нормативно-правовой базы, ответственность за ядерный ущерб регулирует Гражданский кодекс РФ. В нем, однако, обозначено лишь общее положение – причиненный вред должен быть возмещен причинителем вреда в полном объеме (ст. 1064). Кроме того, гражданский кодекс предполагает судебное разбирательство, но даже если суд установит виновного в причинении ядерного ущерба, то он может оказаться не в состоянии возместить сумму иска. Таким образом, действующее законодательство не гарантирует возмещения ядерного ущерба.
Сегодня в стране идет подъем атомной энергетики, начинается строительство новых энергоблоков. В этих условиях населению нужны четкие, конкретные гарантии не только безопасности, но и возмещения возможного ущерба.
Именно поэтому нужен закон РФ о гражданской ответственности за ядерный ущерб. Первый проект закона появился в 1997 году, сразу после подписания Россией Венской конвенции. В 1998 году он прошел первое чтение, но до второго дело так и не дошло.
Было несколько версий текста закона, однако все они не в полной мере соответствовали Венской конвенции. Кроме того, Министерство финансов требовало точно оценить гипотетический ущерб от ядерной аварии на текущий год, что невозможно сделать, учитывая крайне малую вероятность инцидентов и различный масштаб возможных сценариев.
В законопроекте 2008 года эти противоречия удалось устранить.
– Расскажите, пожалуйста, об этом подробнее.
– Венская конвенция устанавливает императивные нормы, подлежащие безусловному применению на территории России независимо от национального законодательства, и императивные нормы, которые должны быть уточнены в национальном законодательстве применительно к области действия Венской конвенции. Законопроект решает именно эту задачу, обеспечивая полноту нормативно-правовой базы для применения Венской конвенции 1963 года, и описывает механизмы обеспечения возмещения за ядерный ущерб.
Ответственность эксплуатирующей организации ограничена пределами, предусмотренными конвенцией: срок исковой давности – 10 лет после аварии, сумма возмещения ущербов – 3 млрд рублей за инцидент. Этим ограничиваются и международные обязательства возмещения ядерного ущерба.
Следующие ограничения касаются лиц, которые могут требовать возмещения от виновника ядерной аварии. Согласно конвенции, это могут быть как физические, так и юридические лица. Последние, например, природоохранные организации, достаточно предприимчивы и могут довольно быстро исчерпать весь резерв, предназначенный для возмещения ущерба. Поэтому законопроект предоставляет преимущественное право на получение компенсации простым гражданам.
В ближайшее время планируется обсуждение приоритетов при выплате компенсаций с членами Комитета по природопользованию Государственной Думы РФ. Возможно, придется совместно вырабатывать приемлемое для всех решение, например, введение квот для разных категорий пострадавших (граждане, экологические организации и т.д.).
Авторы этого документа, кроме того, предлагают лишить права на возмещение ущерба работников атомной отрасли, пострадавших в результате инцидента на их предприятии. Это «антикорпоративная» позиция, грубо нарушающая права граждан. Она не находит поддержки и, думаю, не будет принята.
– А какие механизмы обеспечения возмещения ущерба предусмотрены в законопроекте?
– Предполагается три механизма финансового обеспечения выплаты компенсаций. Первое – страхование в российских страховых компаниях. Второе – перечисление средств на специальный банковский депозит. А предприятиям ядерно-оружейного комплекса и НИИ с научно-исследовательскими реакторами, выполняющим государственные программы за счет бюджетных средств, необходимо предоставить государственные гарантии. Перечень таких организаций должно утвердить Правительство РФ. Возможна также любая комбинация этих вариантов.
В любом случае, за ядерный инцидент, даже незначительный, придется отвечать четко обозначенной суммой – 3 млрд. рублей. Их может выплатить эксплуатирующая организация, страховая компания или государство. Для получения или продления своей лицензии эксплуатирующая организация должна будет предоставить подтверждение финансового обеспечения возмещения ущерба тем или иным способом.
– Повлияет ли дополнительные расходы АЭС на цену электроэнергии?
– Я думаю, что отчисления на возмещение ущерба практически не отразятся на конкурентоспособности атомной энергетики, поскольку тариф на электроэнергию увеличится незначительно.
– Когда этот закон может быть принят?
– В лучшем случае, поскольку закон уже прошел первое чтение, он может быть принят уже в этом году. Законопроект разослан для обсуждения в Институт сравнительного правоведения, Министерство экономического развития, Министерство природных ресурсов и экологии и Минфин. Первые две организации практически нас поддержали, остальные еще не дали заключения. У Ростехнадзора, входящего в МПР, уже сформировалась позиция по этому вопросу, поскольку с принятием конвенции по его инициативе в ФЗ «Об использовании атомной энергии» была внесена поправка о необходимости страхования ядерных рисков для получения лицензии. Минфину мы предоставили расчет вероятности ядерной аварии по методам, признанным международным сообществом и МАГАТЭ. Согласно ему, вероятность аварии на одной установке составляет один раз в сотню тысяч лет, на двух реакторах одновременно – один раз в миллиарды лет. Таким образом, в резервном фонде в течение года необходимо хранить 3 млрд рублей.
Беседу вела Алена Яковлева
