В марте исполнилось 50 лет объединению «Элерон», которое обеспечивает средствами охраны объекты государственной важности - атомные и не только. Мы беседуем с директором НПО Николаем Шемигоном о том, от чего и как защищает страну его предприятие.
- Что такое «Элерон» сегодня, в чем заключается основная деятельность?
- Сегодня это федеральный центр науки и высоких технологий. Важнейшую роль в составе объединения играет научный сектор. Он включает в себя НИИ, где разрабатываются системы безопасности, системы управления доступом и другие технологии. Есть специальное подразделение, которое занимается защитой информации, выявлением каналов утечки и предотвращением этой самой утечки. Сюда же входит центр «Транссвязьбезопасность». Его функция - сопровождение перевозки ядерных материалов. Что здесь имеется в виду. В отрасли развернута автоматизированная система безопасности транспортирования, определяющая местонахождение ядерных средств с помощью ГЛОНАСС и СР5. Система обнаруживает нарушения, и даже если террористы проникли в транспортное средство, то изъять груз быстро они не смогут - есть резерв времени до прибытия сил реагирования. Об инциденте моментально оповещаются соответствующие службы региона. Зашифрованная информация передается сразу по нескольким независимым каналам: спутниковым, крипто-С-5М (защищенная сотовая связь), поездная радиосвязь - на случай блокирования одного из них.
- Расскажите о последних научных разработках ваших специалистов.
- Один из крупных проектов Росатома - строительство плавучих атомных станций. Для этих объектов мы разработали комплекс средств охраны «Гарпун-2». В него входит гидроакустическая система, которая защищает ближние и дальние подступы к АЭС. Наиболее сложный участок для контроля в воде не глубина, а прибрежная зона, где гидроакустика бесполезна. До сегодняшнего дня во всем мире вторжение на мелководье фиксировали с помощью системы, которая реагирует только на металл. Наш комплекс в состоянии обнаружить нарушителя, даже если он голый. Еще одна свежая разработка - система биометрической идентификации. Личность человека сейчас устанавливают по отпечаткам пальцев, радужной оболочке глаз - все эти технологии контактные. А это риск передачи многих заболеваний. Технология «Элерона» позволяет сканировать без прикосновений: входите в пропускной шлюз, и специальная машина автоматически выставляется на уровень глаз.
- Где эти изобретения воплощаются в жизнь?
- У нас собственное производство. Закончили разработку и уже максимум через полгода можем выпускать прибор серийно.
У объединения есть и проектный институт, где готовят проектную документацию на применение нашей техники на объектах. Свои изделия сопровождаем на протяжении всего жизненного цикла - от момента установки до вывода из эксплуатации. Монтажное подразделение монтирует и налаживает оборудование на месте, есть сотрудники, которые обучают персонал, пускают комплекс. Специальное подразделение занимается ремонтом и восстановлением.
- Кто основные заказчики «Элерона»?
- Прежде всего, мы обслуживаем ядерно-оружейный комплекс - предприятия в составе Росатома, на которые возложена оружейная проблематика, а также подразделения 12-го Главного управления Министерства обороны, где хранятся ядерные боеприпасы. Охраняем критически важные для национальной безопасности объекты топливно-энергетического комплекса: атомные, тепловые и гидроэлектростанции, объекты добычи, переработки и транспортирования углеводородов, нефти, газа.
Наше оборудование обеспечивает физзащиту Белого дома, Кремля, Федерального собрания, Госдумы. Еще в советские годы при участии «Элерона» было обустроено 14,5 тыс. км госграницы. Все российские посольства оснащаются нашими системами. Охраняем объекты Минфина, Центробанка, а также музеи (Московский Кремль, Третьяковская галерея, ГМИИ им. Пушкина и другие).
- Крупные террористические акты последнего десятилетия происходили на транспорте. Вы занимаетесь системами защиты в аэропортах, например?
- Противодействие терроризму - проблема динамичная. У нас в научном секторе есть подразделение, которое занимается аналитикой - изучает угрозы, террористические атаки и формирует модель нарушителя. Создаем программные продукты для моделирования чрезвычайных ситуаций: нападение на транспортное средство, на ядерный объект. Сегодня наиболее опасны террористы, которые несут оружие, взрывчатые вещества, отравляющие вещества на своем теле. В аэропортах отдельно стоит металлоискатель, отдельно рентген-аппарат, отдельно сканер. Но даже эта техника не способна выявить всех запрещенных веществ, например делящихся материалов. Мы хотим сократить количество аппаратуры, необходимой для досмотра, и постепенно приближаемся к тому, чтобы создать унифицированную систему - одну камеру, которая будет проверять всё и сразу.
- Но в метро, например, такую камеру использовать не получится - слишком большой поток пассажиров...
- Террористов нужно обнаруживать еще до того, как они войдут в метро. У нас есть идеи по прибору, который в состоянии обнаружить «пояс шахида» на расстоянии 20-25 м. Эти проблемы вне компетенции Росатома, бюджетного целевого финансирования для таких работ у нас нет. Но технология есть. Если задача будет поставлена, мы справимся за два-три года.
- Возможно ли международное сотрудничество в вопросах безопасности?
- Это очень чувствительная сфера сотрудничества. Но мы ведем совместные проекты с Канадой, Англией, Францией, Германией, Италией, Норвегией, Финляндией, Японией. С МАГАТЭ поддерживаем связь: проводим обучение персонала АЭС в Африке, Индии, Китае, Европе, участвуем в разработке нормативных документов. Самое тесное сотрудничество - с Соединенными Штатами. Оно началось с закона Нанна-Лугара, согласно которому Штаты должны были оказывать нам помощь в обследовании объектов, поставке и монтаже оборудования, подготовке кадров. Они вообще предлагали взять все на себя, своими системами хотели оснастить российские объекты. В конце 1990-х - начале 2000-х мы провели совместные сравнительные испытания в Дубне. При -10°С их техника охраны периметров замерзла. Мы убедили американских партнеров в том, что для нас собственные технологии лучше, и сегодня никакой импорт не используем.
