В чем специфика работы на урановом рынке, с какими трудностями сталкиваются компании-производители и какое отношение к добыче урана имеют африканские слоны, «Вестнику Атомпрома» рассказал президент АО «Ураниум Уан Груп» Василий Константинов.
- Василий Леонардович, по вашему мнению, произойдет ли восстановление рынка урана?
- Для начала приведу примеры причин падения спроса. Темпы введения в строй атомных блоков в Японии оказались не такими быстрыми, как прогнозировали эксперты МАГАТЭ и ожидал рынок. Сегодня рынок урана находится под большим давлением также со стороны «вторичных» источников урана. В связи с падением стоимости обогащения (ЕРР) производить уран на центрифугах стало достаточно дешево и эффективно. Урановых «хвостов» (побочный продукт обогащения урана, возникающий при производстве топлива. – Ред.) скопилось довольно большое количество. Уран из «хвостов» стал востребован, он перерабатывается и идет на производство топлива для реакторов, увеличивая предложение и снижая цену на уран на рынке.
Также надо учитывать складские запасы урана, сформированные потребителями в ожидании динамичного развития рынка и масштабного ввода атомной генерации. Особенно велики неиспользованные запасы у японских потребителей. Этот уран также поступает на рынок, увеличивая предложение. Естественно, все эти факторы давят на спрос и не дают вырасти цене и, как следствие, делают нерентабельными инвестиции в новые месторождения.
Теперь отвечу на ваш вопрос: рынок восстановится, когда возникнет баланс между потребностями атомной генерации в топливе и предложением урана, поступающего на рынок из разных источников. Это неизбежно произойдет, так как производство урана в условиях отсутствия разработки новых месторождений будет сокращаться.
- В чем сегодня заключается специфика уранового бизнеса? Каковы основные сложности работы в этом сегменте?
- Уран – это рыночный товар, а рынок сегодня достаточно низкий и волатильный. При этом не только крупные производители задают тон на рынке урана, существует также большая группа трейдеров, чьи спекулятивные операции с небольшими объемами урана зачастую толкают спотовый рынок вниз, влияя на цену уже самих производителей. Эта одна из причин излишней волатильности рынка помимо фундаментальных факторов. На рынке урана существует достаточно много и других сложностей с точки зрения его поведения, но, говоря о специфике уранового рынка, я бы отметил эту особенность.
- Недавно ваша компания продала долю в австралийском предприятии. Наступило время продавать или временно замораживать низкорентабельные рудники в связи со снижением спроса на уран?
- Нашей основной производственной базой являются совместные предприятия в Казахстане, где себестоимость добычи достаточно низкая, что позволяет компании работать эффективно даже при таких низких ценах на рынке. На месторождениях, где по причине низкой рентабельности невозможно эффективно работать в сегодняшних ценовых условиях, мы либо консервируем производство, либо продаем активы. Сегодня такая ситуация сложилась в США, где мы были вынуждены приостановить производство. Возобновление возможно при росте цены на уран выше
50 долларов.
В Австралии ситуация складывалась более пессимистично, так как ценовой порог для обеспечения эффективной эксплуатации активов был еще выше. Поэтому мы приняли решение о продаже австралийского Honeymoon, что позволило не расходовать средства на консервацию и поддержание объекта в соответствии с требованиями местных регулирующих органов. По этой же причине мы расстались в прошлом году с портфелем урановых активов в США, не предполагающих добычу методом СПВ (скважинное подземное выщелачивание. – Ред.). На данный момент мы планируем продолжать работу с эффективными активами – сохранять и развивать, а с неэффективными расставаться.
- Но ведь низкий рынок хорошее время для покупок. Не планируется ли приобретение новых активов?
- Действительно, сегодня акции многих публичных компаний в связи с падением цены на уран стоят не так дорого. Однако необходим комплексный анализ этих активов с оценкой потенциала их развития в случае восстановления рынка, преимуществ, которые получит Росатом после их приобретения – таких как рост продаж, выход на новые ниши, расширение клиентской базы. Тогда можно делать выводы о целесообразности проведения подобных сделок.
- Существуют ли у вас трудности с привлечением заемных средств? Планирует ли компания в текущем году производить заимствования, и если да, то на какие цели?
- Все зависит от того, под какие задачи привлекаются ресурсы. Если речь идет об обслуживании долга и его будущего погашения, то у нас успешно реализуется программа финансового оздоровления. Относительно привлечения средств под новые проекты, считаю, если наш проект будет интересен и конкурентен по всем критериям окупаемости и доходности на фоне других проектов госкорпорации, то есть все шансы, что Росатом сочтет его эффективным и позволит использовать инвестиционный ресурс.
- Рассматривается ли возможность расширения участия в непрофильных бизнесах в целях диверсификации, например выход на рынок редкоземельных или драгоценных металлов?
- Развитие новых бизнесов – это одна из задач, которые ставит Госкорпорация наряду с наращиванием выручки, ростом «портфеля» заказов и сокращением издержек. Компания не может работать только на монопродукте, каким для нас сегодня является уран. В этом случае слишком высока зависимость от конъюнктуры рынка. Поэтому мы должны заходить в новые добывающие бизнесы, и это правильно с точки зрения диверсификации. Такая стратегия позволит занять новые рыночные ниши и повысит стоимость компании.
Да, сегодня хороший момент для входа в новые бизнесы, поскольку цены на металлы упали и можно покупать активы по приемлемой стоимости. При этом нам нужно принципиально понимать, как мощно актив «выстрелит», когда вырастет спрос на данный вид полезного ископаемого, какими будут сроки возврата инвестиций и как это повлияет на стоимость компании. Согласно нашему анализу наиболее привлекательно выглядят медь, золото, металлы платиновой группы. Одно из наших преимуществ в том, что мы можем использовать накопленные компетенции в добыче урана методом подземного выщелачивания, применяя его при разработке неурановых месторождений. В случае необходимости мы освоим и другие методы добычи полезных ископаемых.
- Несмотря на сложности и низкий рынок, U1 закрыла 2015 год, в два раза нарастив выручку. Ожидаете ли дальнейший рост по итогам 2016 года?
- Прошедший 2015 год для компании был не простым, как и для многих других предприятий Росатома. Тем не менее мы закончили его с положительными результатами. Чистая прибыль компании составила 6,7 миллиарда рублей против чистого убытка в 10,9 миллиарда рублей годом ранее. Выручка в рублевом эквиваленте увеличилась более чем в два раза – до 45 миллиардов рублей. Основной рост произошел за счет усиления коммерческой активности на внешних рынках. Показатель EBITDA также вырос в 2015 году относительно 2014-го почти вдвое и составил 18 миллиардов рублей, что позволяет поддерживать высокий уровень операционной эффективности компании. Отмечу, сегодня у нас самые лучшие показатели по себестоимости в сравнении с ведущими мировыми производителями природного урана. Благодаря совместным с Казатомпромом усилиям, себестоимость в прошлом году доведена до уровня ниже 12 долларов за фунт урана, по сравнению с 14 долларами в 2014 году. Программа по снижению себестоимости рассчитана на 5 лет, и мы ожидаем, что ее реализация принесет хорошие результаты.
Объем добычи в течение последних нескольких лет сохраняется примерно на одном уровне и составляет 4,8 тысячи тонн с учетом наших долей в СП в Казахстане. Если говорить о цифре общей добычи совместно с Казатомпромом, то она примерно вдвое больше. Мы работаем в рамках контрактных обязательств, которые ограничивают максимальный и минимальный объемы добычи. Тем не менее мы должны ориентироваться на объем, который обязаны добывать согласно комплексной программе – на уровне 6 тысяч тонн.
- На какой стадии реализации находится проект Mkuju River, предполагающий строительство уранодобывающего предприятия на юге Танзании?
- Мы поддерживаем этот проект в рабочем состоянии и проводим работу с профильными министерствами Танзании, продвигая эффективный и низкозатратный метод добычи, новый для этой страны, но являющийся традиционным для нас – подземное выщелачивание. В настоящее время проходим опытную стадию испытаний, которая должна подтвердить экономическую целесообразность. Применение этой технологии позволит снизить расходы и в условиях приемлемого роста цен на рынке начать развитие этого актива.
- Не могу не спросить о слонах… известно, что Uranium One активно участвует в природоохранной деятельности, в частности помогает национальному парку Selous Game Reserve рядом с Mkuju River...
- Да, действительно, часть месторождения расположена в непосредственной близости от национального парка Selous Game Reserve – одного из крупнейших африканских заповедников. По просьбе правительства Танзании мы включились в их антибраконьерскую программу по сохранению популяции слонов в заповеднике. Численность этих животных снизилась со 100 тысяч в 1970-х до 13 тысяч особей в 2013 году из-за варварского истребления браконьерами, убивающими слонов из-за бивней. На том участке, где мы находимся, пролегает миграционный коридор, по которому слоны перемещаются с севера Африки на юг и обратно. Мы поддерживаем отряд скаутов из 20 человек: помогаем им с техникой, экипировкой и обучением. В свою очередь, молодые люди совершают регулярное патрулирование территории национального парка. И вот только в прошлом году с их помощью было нейтрализовано семь групп браконьеров.
- Что для вас самое интересное в вашей работе?
- Вывести компанию в мировые лидеры на урановом рынке. Это сложная задача, но она очень интересная. Для достижения такой цели потребуется полная мобилизация внутренних ресурсов компании, умение находить и максимально использовать новые возможности даже в условиях низкого рынка. Необходимо решить задачи по росту выручки и увеличению «портфеля» активов. Если все вышесказанное выразить в цифрах – то это вывод компании на объем продаж в 1,5 миллиарда долларов. Сегодня наша консолидированная выручка – 740 миллионов долларов, а это значит, нам нужно добиться ее удвоения. Это действительно интересная и амбициозная задача!
