Объединенный проектный институт (ОПИ) был организован в 2020 году в результате объединения трёх проектных организаций Госкорпорации «Росатом», которые находились в Нижнем Новгороде, Москве и Санкт- Петербурге. Теперь проектные институты представляют свои практики и наработки, направленные на частичное восстановление структуры Всесоюзного государственного научно-исследовательского, проектно-конструкторского и изыскательского института «Атомэнергопроект», существовавшей до 1992 года. За несколько лет ОПИ уже стал крупнейшим проектным блоком в атомной отрасли. Об организации образовательного процесса с учётом опыта трёх институтов, практике сохранения критических знаний и о развитии новых технологий журнал «Строительство в атомной отрасли» побеседовал с первым вице-президентом инжиниринговой компании «АСЭ» — директором ОПИ Рубеном Топчияном.
- Рубен Мигружанович, какие тенденции в атомной отрасли поспособствовали образованию Объединённого проектного института (ОПИ)?
- На мой взгляд, правильнее говорить не о тенденциях, а о ситуации, в которой находится отрасль, инжиниринговый дивизион и Атомэнергопроект (АЭП), в частности. Сейчас Росатом – держатель самого крупного портфеля заказов по сооружению АЭС большой мощности в мире, что составляет порядка 30% всего рынка. Реализация этого портфеля – задача №1 для нас. Процесс объединения шёл не один год, но мы чётко понимали, зачем мы это делаем. Ключевой задачей было формирование единого коллектива проектировщиков, возможность оперативно перераспределять ресурсы между проектами, чтобы выполнять поставленные задачи. Полученные лицензии по проектам в Венгрии, Египте, да и последние успехи на Ханхикиви, до его приостановки по инициативе финской стороны, подтверждают правильность нашего решения. Каждый из этих проектов имел свои сложности, и пришлось оперативно привлекать проектировщиков со всех площадок. Другая задача – это выстраивание единых подходов в проектировании, консолидация накопленного опыта и обмен лучшим практиками. Именно в этой логике мы создавали структуру ОПИ, когда централизовали под единым управлением и блок технической политики, и блок управления проектированием. Само собой, не забыли мы и про поддерживающие службы – у нас единая финансовая служба, служба персонала, административно-хозяйственная и другие. Сейчас в фокусе нашего внимания блок внутреннего заказчика, который объединяет директоров по проектированию и ГИПов. Таким образом, мы закончили объединение вплоть до юридического. При этом мы продолжаем чутко следить за реализацией портфеля заказов и, по мере необходимости, реагируем, в том числе, принимая решения по изменению организационной структуры.
- Учитывает ли ОПИ базу времён СССР, наработанную в лучшие годы проектной школы атомщиков? Удаётся ли применять легендарный опыт советских проектировщиков в новом времени?
- Ни для кого не секрет, что базовые решения наших АЭС разрабатывались именно во времена СССР. В современном мире появляются новые технологии, оборудование, материалы, изменяются нормы и правила, и мы, конечно, следим за этим и учитываем в наших проектах. При этом к наследию, сформированному годами, мы относимся очень бережно, – наши решения учитывают опыт эксплуатации и накопленные референции. Понимая важность фундаментального опыта, мы стараемся сделать так, чтобы наши ветераны передавали свои знания молодым.
- ОПИ воедино собрал опыт трёх крупных проектных организаций. По вашему мнению, по каким параметрам они были схожи, а в чём кардинально отличались?
- До 1992 года мы работали в одном большом АЭПе, а в Санкт-Петербурге и Нижнем Новгороде - тогда ещё Горьком - были наши отделения. Поэтому, конечно, знали друг друга, старались не терять связь и после того, как стали отдельными институтами. Все институты схожи в том, что в них работают инженеры, а это, скажу вам, отдельный тип людей. С одной стороны – это созидатели, творцы, с другой – их творения чётко просчитаны и обоснованы. Эта особенность выражается во всей деятельности инженера. Например, при внедрении каких-то изменений в организации нужно очень подробно объяснить не только то, что собираемся делать, но и зачем – буквально доказать целесообразность. Бывает нелегко, но зато, если ты смог доказать своё решение, то поддержка и опора тебе гарантированы.
Ключевые отличия связаны, наверное, с тем, как институты жили в последнее время. Нижний Новгород с 2007 года стал частью инжиниринга, поэтому выстроенные процессы пересекались с закупкой и поставкой, а также с сооружением. Санкт-Петербург получил хороший опыт в Финляндии и Венгрии, и этот опыт значительно поменял отношение к проекту, сформировал понимание современных требований к проектированию. Москва, в моём восприятии, находится где-то посередине, имея как богатый зарубежный опыт, так и существенный опыт в инжиниринге.
- На каком проекте стали заметны первые основные результаты деятельности ОПИ?
- Первое понимание, что мы приняли правильное решение, создав ОПИ, пришло на проекте Пакш-2. Сейчас буквально по всем проектам работаем вместе. Из личных наблюдений скажу, что замечаю, как меняется отношение между проектировщиками в разных городах. Раньше общались в основном руководители, а сейчас всё больше и больше горизонтальных связей между институтами, что, конечно, не может не радовать. Чтобы поддержать этот процесс, я принял решение о старте ротации: специалисты едут в другой город и меняются местами с коллегой того же уровня. Мы уже запустили первую волну, в которой принимают участие 10 человек. По итогам ротации мы соберём обратную связь о том, что увидели наши специалисты в другом филиале и могут взять на вооружение в своей ежедневной деятельности, и совместно с ними обсудим формат «обмена» и кандидатов следующей волны.
- Какие современные методы проектирования представляет ОПИ?
- Несмотря на то, что работать с зарубежными заказчиками порой непросто, я считаю, что нам повезло. Наши контракты содержат самые современные требования к проектному продукту. Конечно, в первую очередь – это информационное моделирование. Если раньше мы делали информационную модель иногда и только для себя, то сейчас есть чёткие требования к детализации и содержанию в зависимости от стадии проектирования (проект или рабочая документация). Это касается и современных подходов в управлении требованиями, изменениями и конфигурацией. Всё переходит в цифру, всё превращается в данные. Конечно, и мы, и наш внутренний заказчик видим эти тенденции, и все новые проекты мы уже делаем по-новому, с учётом развития цифровых продуктов.
- Как обстоят дела с импортозамещением программного обеспечения для проектирования?
- Здесь мы идём с отраслью в ногу, а по части классов систем, например, системам автоматизированного проектирования (САПР) и управления инженерными данными (СУИД), мы и есть эти ноги – мы формируем основной набор требований и руководим данными работами в отрасли. По плану в 2025 году мы должны ввести наши российские решения в промышленную эксплуатацию. При этом мы уже пользуемся текущими коробочными решениями по ряду проектов, тем самым понимая в деталях, что и где необходимо доработать.
- Поговорим о развитии компетенций проектировщика. Какие навыки необходимы проектировщикам в современном мире цифровых технологий?
- Несмотря на то, что проектировщики, как я сказал выше, всё больше и больше работают в цифре, ключевое – это знания и навыки по специальности. База должна быть! Проектировщик – это, в первую очередь, инженер, знающий, как работают системы, какие свойства имеют материалы, как выполнить необходимые расчёты. А цифровые технологии – это уже инструменты, которые постоянно развиваются. Поэтому должна быть хорошая профильная базовая подготовка, а потом уже освоение новых технологий проектирования. Уже очевидно, что учиться придётся всю жизнь. При этом я отдаю отчёт, что цифровые технологии и инструменты будут замещать всё больше и больше труда проектировщика, сначала рутинного, а потом и более интеллектуального. Но тем ценнее будут те, кто, имея инженерную базу, сможет освоить новые технологии. Цифровые инструменты могут создавать релевантный продукт только в том случае, если грамотно сформулировать запрос. Поэтому верю в то, что в основе лежит сила инженерной мысли проектировщика. В прошлом году мы запустили «Школу проектировщика», которая и нацелена на развитие ключевых технических знаний и навыков. Если годом ранее это была наша внутренняя история, то в текущем – мы вышли на уровень отрасли. На нашем курсе по базовым знаниям и навыкам учатся сотрудники ГСПИ и ЦПТИ, также мы пригласили к участию и студентов наших вузов-партнёров.
- Раз уж Вы заговорили о студентах, по Вашему мнению, как человеку, желающему стать успешным специалистом в этой области, выстроить свой карьерный трек, начиная со студенческой скамьи? Необходимо ли молодому человеку в период обучения проходить стажировки в профильных организациях?
- Уверен, что стажировка крайне полезна как для студента, так и для института. Мы сможем познакомиться и понять, насколько подходим друг другу. Хочется, чтобы к нам на работу приходили молодые замотивированные сотрудники, чтобы они делали осознанный выбор. Именно из таких получаются лучшие проектировщики. Поэтому мы регулярно приглашаем студентов на практику.
В прошлом году начала работать наша базовая кафедра «Проектирование сложных инженерных объектов» на базе Нижегородского государственного технического университета им. Р.Е. Алексеева. Работаем и с другими вузами, чтобы укреплять и развивать сотрудничество. Как сказал выше, мы приглашаем студентов принимать участие в наших открытых курсах в рамках «Школы проектировщика». Я прекрасно понимаю, что борьба за молодые таланты становится всё более конкурентной, поэтому в этом году мы пошли дальше и запустили проект со школьниками «ТИМ-юниоры». Проект позволяет познакомиться с технологиями информационного моделирования и понять, насколько интересна связанная с этим профессия. Более осознанно выбрать вуз, а потом, возможно, и прийти в отрасль.
Резюмируя вышесказанное, рекомендую пойти учиться на одну из профильных специальностей и приходить к нам на практику. Получить хорошую базу, любить своё дело, а остальному – научим.
- Учитывая задачи атомной отрасли, какие приоритеты в работе ставит ОПИ на ближайшие 2-3 года?
- Главный приоритет – это выполнение портфеля заказов. Уверен, что, несмотря на то давление, которое оказывается на нашу страну, у нас есть перспективы новых проектов, как в России, так и за рубежом, поэтому работы нам хватит. При том, что абсолютное большинство заказов – АЭС большой мощности, мы также рассчитываем на участие и в других проектах, как в отрасли, так и за её пределами. Но это уже тема для другого разговора.