Капитаны атомных ледоколов покоряют Северный Ледовитый океан, спасают корабли, отвечают за ядерные энергетические установки на бортах, но на суше доверчивы, непрактичны и бесшабашны.
В здании госкорпорации «Росатом» в Москве 10 декабря прошла ежегодная встреча капитанов атомных ледоколов с Сергеем Кириенко. Гости, известные моряки, производили впечатление величественное — они будто впитали в себя мощь Арктики, отбросив всё, что делает человека мельче и фальшивее.
Рында в подарок
Руководитель Атомфлота Вячеслав Рукша рассказал Сергею Кириенко о планах на будущее: уже сейчас можно говорить о небольшом увеличении объёма коммерческих рейсов в 2011 году, но главную надежду моряки возлагают на строящийся на Ямале завод по сжижению природного газа. Чтобы достичь самоокупаемости, прибыль Атомфлота должна быть 3–5 млн. долларов, однако до этого пока далеко. Есть вероятность, что доходы компании возрастут до 1 млн. долларов в 2016 году, когда будет сдана первая очередь завода. «Нам сообщили, что отгрузка сжиженного углеводородного сырья начнётся уже в 2012 году», — объяснил Вячеслав Рукша. Он отметил, что после того, как ФГУП «Атомфлот» вошёл в состав Росатома, средняя оплата труда моряка выросла с 21 тыс. рублей до 53 тыс. «Только надо пересмотреть условия контрактов с капитанами, а то они у нас получают на уровне рядового персонала», — добавил глава Атомфлота. На это Сергей Кириенко ответил, что в системе Росатома «такой уравниловки нет»: «Работа капитана судна с ядерной энергетической установкой на борту — это одновременно ответственность капитана и директора атомной станции. Что же касается атомного ледокольного флота в целом — ситуация поменялась, и явно к лучшему. В следующем году мы собираемся добиться заказа нового ледокола». После совещания за закрытыми дверями моряки подарили Сергею Кириенко рынду (колокол) с атомохода «Арктика» и фотографии. А руководитель Росатома вручил отраслевые медали пяти представителям Атомфлота, звание «Заслуженный работник транспорта Российской Федерации» присвоено Валентину Давыдянцу, капитану атомного ледокола «50 лет Победы».
Героический отдых
Главный герой праздника Валентин Давыдянц служит на ледоколах уже почти 40 лет: восемь лет — на «Ленине», год — на «Сибири», 20 лет — на «России», с 2005 года — на «50 лет Победы». «У меня насыщенная жизнь, — говорит капитан, на груди которого красуется значок «20 лет безаварийного плавания». — Историй много. В 1983 году сложилась аномально сложная навигация, льды раздавили теплоход «Нина Сагайдак» и весь ледокольный флот СССР выводил из восточного сектора Арктики на запад зажатые суда. Я тоже там работал, сжатия были сильнейшие, канадский пак — очень толстый, трудный и опасный лёд. Мы спасли тьму пароходов, у которых не было карт на западный сектор Арктики, они затем вокруг земного шара вернулись к себе на Дальний Восток». Капитана «50 лет Победы» настораживает активность зарубежья по проектированию ледоколов и удручает, что ледокольные будни не показывают по телевизору. «Надо снять небольшой фильм, — предложил он, — но без нудных бу-бу-бу механиков и заслуженных чиновников, а с кадрами, как ледокол выкалывает изо льда пароход, обошёл туда, обошёл сюда — это же красиво и интересно».
Валентин Давыдянц получает награду
Половину жизни Валентин Давыдянц провёл в холодной темноте полярных ночей при свете прожекторов, выискивая на пути корабля слабости ледяной стихии: трещины, полыньи. «Как же я люблю свою работу! — улыбается он. — Пейзаж каждую минуту меняется, не просто лёд, лёд, лёд — а всё в движении. Но где должен быть капитан, когда судно тонет? В отпуске! Ещё больше я люблю отпуск». Ледокольщик всегда готов к героическому отдыху. Александр Дубовец, главный инженер-механик атомного лихтеровоза «Севморпуть», рассказал, как они проводили время с Вячеславом Рукшей, когда тот ещё не возглавлял Атомфлот: «Где-то в конце 70‑х мы вдвоём пересекали на парусной яхте Азовское море. Я тогда служил на ледоколе «Ленин», где была парусно-спортивная секция, он — на «Сибири». И вот в Керченском проливе мы сели на мель. Что делать? Вячеслав никогда здоровьем обижен не был — обнял одной рукой тридцатикилограммовый якорь, проплыл с ним метров 50 в сторону судового хода до глубокой воды, бросил куда надо, и мы судно подтянули. А не то разбило бы нас накатом волны. Потом жизнь закрутилась, он наверх пошёл, большим человеком стал, но про якорь помнит».
Тост за семью
Для ледокола «Вайгач» уходящий год был насыщенным. Обычно атомоход «курировал» суда на Енисее, но весной его направили в Белое море проводить по дрейфующим льдам танкеры в порт Витино. Напряжённая работа не помешала творчеству. Моряки-энтузиасты издали книгу об истории этого типа ледокола. А в скором времени на телеэкраны выйдет снятая с помощью экипажа документальная лента Леннаучфильма «Корабли восточных морей». «Вайгач» — хороший ледокол, — говорит его капитан Александр Скрябин. — Быт налажен полноценный, все виды активного отдыха, что очень важно в условиях удалённости от берега и плавании в течение четырёх и больше месяцев». Александр Скрябин пришёл в ледокольный флот из военно-морского в трудные 90‑е. «Почему ледоколы? — переспрашивает он. — Мне нравится мощь. У военных судов — за счёт оружия, а здесь — за счёт массы и ядерной энергетики. Получается та же самая война, но с ледовой стихией. Для активных людей это хорошая замена. В 1991 году начались первые круизы на Северный полюс, я тогда ещё работал на ледоколе «Ямал». Чтобы преодолеть тяжёлые льды по нескольку метров толщиной, нужно было работать на пределе, всеми 75 тысячами лошадиных сил, тремя винтами форсировать тяжёлые поля, торосы, барьеры. Льды подминаются, разъезжаются в стороны, с открытой палубы доносится характерный будоражащий треск. Но его не слышно с моего закрытого капитанского мостика на высоте 25 м». За свою практику Скрябину приходилось не только спасать суда, попавшие в беду, откачивать воду, тушить пожары, буксировать, но и исполнять функции «скорой помощи», доставляя пострадавших по замёрзшему Енисею. А ещё атомоходы могут исполнять роль Деда Мороза. Капитан легендарного ледокола «Ленин» Александр Баринов рассказал, как суда передают в море ёлки чуть ли не за несколько минут до Нового года. «Идёт судно из Мурманска например, забираешь у него ёлочку, а она уже такая ободранная. И сразу столько воспоминаний нахлынет. Самую большую радость в Арктике доставляют запахи — там ведь настолько чистый воздух, что запахов нет. Получишь ёлку — и в сердце неописуемый восторг». Капитан считает, что те, кто служит на ледоколах, в душе одновременно поэты и дети. «За несколько месяцев совершенно забываешь, что такое деньги или где продаётся молоко, — говорит он. — Жёны, ну по крайней мере моя, спрашивают: «Откуда ты такой свалился?» Мы же живём на своих ледоколах как при коммунизме — в домашней обстановке, без денег, в коллективе, где все надёжные, проверенные люди. Хотя есть и обратная сторона. Очень многое зависит от того, какая у моряка жена. У кого-то длительное отсутствие плохо сказывается на семейных отношениях». Эта тема так популярна в плавании, что третий тост «За тех, кто в море» часто заменяется на «За тех, у кого не все дома», то есть за семью. Арктические капитаны — люди, которые, несмотря на весь жизненный опыт, не разучились искренне удивляться. «Полярные ночи все стараются как-нибудь пережить, — говорит Баринов, — всё-таки человек привык каждый день видеть восход и закат. И вот однажды, лет 15 назад, идём мы при полной луне и свете звёзд. Я стою на палубе и любуюсь небом. И тут раз — всё погрузилось во мрак. Ничего понять не могу, а оказалось, наступило лунное затмение. Звёзды есть, а луны нет». Александр Баринов работает на атомных ледоколах с 1978 года, 28 лет — на «Арктике», три года был капитаном «России». «В училище, — вспоминает он, — все мы мечтали бороздить моря-океаны, плавать в далёкие страны, но задержавшись на атомоходах, не жалеем. И нам, конечно, отрадно видеть, как постепенно оживляется Севморпуть, и вообще, хорошее отношение к ледокольщикам со стороны руководства Росатома чувствуется. Это вдохновляет — наконец появилась перспектива на будущее».
Оксана ПРИЛЕПИНА