Директор по развитию и реструктуризации Росатома Иван Борисов рассказал газете «Страна Росатом», на какие новые бизнес-направления делает ставку Госкорпорация.
- Что можно назвать новым бизнесом для Росатома?
- Мы называем новыми все бизнесы, которые непосредственно не связаны с ядерной энергетикой. Те, которые в первую очередь появляются в результате вывода уже существующих компетенций Росатома на новые рынки. Это и есть основной упор в работе нашего подразделения.
- Зачем это нужно? Для увеличения прибыли?
- Дело в том, что рынок ядерных технологий, на котором мы сейчас играем ключевую роль, серьезно ограничен. Его объем год от года колеблется в зависимости от количества блоков в сооружении и составляет примерно от 50 до 70 млрд долларов. Чтобы было понятно: вся электроэнергия, выработанная на атомных станциях (а это весь входящий поток для отрасли) - около 120 млрд долларов. А из этого надо еще вычесть прибыль и амортизацию операторов АЭС. Конечно, огромные деньги, но те рынки, на которых «играют» наши диверсифицированные конкуренты, в десятки раз больше.
Вместе с тем если смотреть на цели, которые ставит перед собой Росатом по масштабу деятельности к 2030 году, то становится ясно: их невозможно достичь лишь за счет ядерного бизнеса. Атомные рынки сильно политизированы, даже с нашим темпом и волей к победе не приходится рассчитывать на занятие 100 %. Поэтому мы и ищем новые направления и работаем над ними.
Например, мы умеем управлять сооружением атомных станций - объектов высшей категории сложности. А если мы умеем делать это, значит, можем ту же управленческую технологию перенести на другие объекты – допустим, нефтяные платформы, тепловые электростанции.
Или вот еще один пример: когда мы свои новые компетенции, скажем, услуги по сервису АЭС, выводим на зарубежные ядерные рынки.
- Но это получается ядерный бизнес, а значит, не новый для Росатома…
- Не спорю. Бизнес является ядерным и в то же время совершенно новым для нас. То, чем мы раньше никогда не занимались. Там же сервис, вывод из эксплуатации атомных объектов, рынок топлива зарубежного дизайна. Хот,я конечно, говоря о новых бизнесах, мы в первую очередь подразумеваем неядерный рынок.
- Какие проекты из неатомных можете выделить?
- В первую очередь это машиностроение. Атомэнергомаш - самый масштабный пример того, как сформировался новый для Росатома бизнес. Существенная часть выручки АЭМ связана не с обслуживанием внутреннего заказа, а с тепловой энергетикой, добычей и переработкой нефти и газа. Вспомните, еще семь лет назад у Росатома такого бизнеса не было. А сейчас АЭМ можно назвать крупнейшей машиностроительной компанией в стране. Это наш самый удачный пример.
Если говорить про другие новые бизнесы, это сооружение сложных инженерных объектов. В этому году Росатом заработает порядка 12 млрд рублей на сооружении тепловых станций. Для теплового рынка России довольно внушительная сумма и серьезный успех объединенной компании АСЭ-НИАЭП.
В целом неатомная генерация - очень хорошая база для того, чтобы формировать новое направление. Ведь если сложить все объекты тепловой генерации на наших предприятиях, то получится среднего размера генерирующая компания. А это, замечу, существенный денежный поток и приличный устойчивый рынок. Пока каждый объект по отдельности скорее является головной болью директора предприятия, к которому станция относится. Сейчас мы запускаем проект по формированию единого консолидирующего центра для объектов тепловой генерации Росатома. Надеюсь, что соответствующие решения будут приняты.
- Что можно сказать о ЯОК?
- Считаю, что это самая перспективная база для развития новых направлений бизнеса внутри Росатома – выведение компетенций предприятий ЯОК на гражданские рынки. Огромный потенциал для роста. Сейчас мы с проектным офисом ЯОК формируем программу развития гражданской продукции. И рассчитываем на то, что она будет запущена к концу 2012 года.
- Инновационные проекты «Сколково» относятся к новым бизнесам?
- В основном это зона ответственности БУИ. Однако мы прекрасно понимаем что наш традиционный энергетический рынок меняется: генерация становится все более распределенной, сети «умнеют», появляются системы накопления. По этим направлениям мы сотрудничаем с кластерами. Мы работаем с двумя кластерами «Сколково» - ядерным и энергоэффективности.
Ведем переговоры с фондом РВК о создании совместного венчурного фонда, который мог бы вкладываться в наши новые бизнесы. Ключевая задача – привлечь в фонд деньги финансовых институтов для того, чтобы они вкладывались как в высокорисковые проекты самого Росатома, так и в проекты в смежных отраслях, которые представляют для нас интерес. В этом году мы вынесем проект создания фонда на инвестиционный комитет Росатома.
- Можете привести пример уже существующего бизнеса, который был создан Росатомом с нуля?
- Центр энергоэффективности «Интер РАО ЕЭС». Эта компания была создана «Интер РАО» при участии Росатома как центр компетенции по снижению потребления энергетических ресурсов внутри Росатома и «Интер РАО». В результате нам удалось сформировать компанию, которая успешно действует на рынке.
Вначале центр работал на внутреннем заказе, однако сейчас уже за первое полугодие 2012 года заработал на внешнем рынке более миллиарда рублей. Заказчики - промышленные предприятия, региональные администрации. Со временем эта цифра будет расти. При этом центр размещает свое производство на заводах Росатома, привлекает к проектам наши инженерные центры, а значит, развивает нашу технологическую и промышленную базу.
- Какой продукт предлагает этот центр?
- Комплексное решение по снижению затрат на энергопотребление. Можно сказать, что это наше ноу-хау. Кстати, тот миллиард рублей, о котором я говорил, лишь несколько контрактов. И самое начало работы. Думаю, вполне реально за ближайшие пять лет научиться зарабатывать в этой нише по 5 - 6 млрд рублей ежегодно - рынок уверенно растет.
- Есть ли у Росатома какие-то уникальные компетенции, которые помогут создать новые рынки буквально с нуля?
- Например, рынок ядерной медицины в России. Он вроде есть, но пока в зачаточном состоянии. Когда мы сравниваем все показатели по доступности услуги на душу населения в России и за рубежом, то видим, что диспропорция колоссальна. Понятно, что у этого рынка огромный потенциал, мы пытаемся дать ему жизнь.
Что еще? Накопление энергии и распределенная генерация. Набор технологических решений, который сейчас существует (в том числе, у нас) по накоплению, передаче энергии, генерации, позволяет сформировать с нуля энергосистему, которая будет эффективней той, что сейчас есть.
Однако чтобы накопители заняли место в уже существующей энергетической системе, они должны быть в пять раз дешевле, чем сейчас. Можно сидеть и ждать, когда это произойдет. А можно заниматься пилотными проектами, что мы и делаем - ищем способы эффективного инсталлирования решений, основанных на накоплении для того, чтобы улучшить городскую структуру. В результате мы раньше других придем к массовому рыночному продукту.
Вообще, я считаю, что наше магистральное направление на ближайшие 10 лет - все, что связано с изменением архитектуры энергетического рынка.
- Выделите новые бизнесы, с которыми связаны самые большие ожидания в ближайшие 10 - 15 лет.
- Из того, что сейчас в работе, - инжиниринг и сервисное обслуживание сложных энергетических объектов. Разумеется, с учетом разворачивания альтернативной энергетики, систем передачи и накопления энергии. Далее: вывод объектов из эксплуатации, управление излучением, системы управления, машиностроение, композитные материалы.
- Как обстоят дела с кадрами для новых бизнесов Росатома?
- У отрасли фантастический кадровый потенциал. Все что нужно - раскачать предпринимательскую активность наших сотрудников, дать им возможность сделать что-то новое. Этим и занимаемся.
